Охота. Разное

     Волк
Волки не умеют лаять,
Говорить им с нами не о чём.
Умными глазами провожают,
Человека, если он с ружьём.

Сколько раз раскладывал приваду!
Сколько раз, на засидке дрожал...
Подходил, приподымая ногу,
И мою приваду орошал.

Он смеялся над моей потугой,
Вольного на мушку посадить.
И скрывался со своей подругой,
Чтоб потомство новое плодить.

Я завидовал отваге и усмешке,
И презренью к боли, и уму,
Пробежит рысцою он неспешно,
И придёт к волчатам поутру.

Как ему предписано Природой
Он живёт. И никому не мстит,
Коль придётся умирает гордо,
Ни друзьям, ни недругам не льстит.

Но однажды протабанил серый,
Вышел тёмной ночью на меня,
Постарел лобастый, не учуял верно,
Не ушёл от меткого огня.

Может оказался я хитрее,
С выстрелом на миг не оплошал,
Только стал волчище вдруг серее
И на снег подкошенный упал.

Я смотрел на тело и на лапы,
Отмахали сколько вёрст они!
...Шёл от шерсти тяжкий, смертный запах,
Щерились бессильные клыки.

     Давай уйдём
Давай уйдём Степаныч на охоту.
Отринемся от будничных забот.
Оставим на денёк работу...
Я слышал начался утиный перелёт,
Я слышал крик гусей в полночной выси.
.................................
Добычу бросив на траву,
Устало прилегли мы рядом,
И долго провожали взглядом
Клин журавлей пронзавших синеву.

Как постепенно меркли дали,
Туман стелился на луга,
И точно призрак, туч гряда,
Всё накрывала чёрной шалью.

Истлел закат в белесой дымке,
И затемнел уже восток,
Когда забулькал котелок
Налили мы по первой рюмке...

...Шумело что-то на просёлке,
И осыпались звёзды вниз,
И, - чьи вы? - спрашивал чибис,
И пить просили перепёлки.

Мы тишину не нарушали.
С устатку выпив "на крови",
Так хорошо потом молчали,
О жизни, женщинах, любви.

    Бездомным собакам
Я бездомная собака,
Я на улице живу,
А мне хочется к вам люди,
Я вас очень всех люблю.

Если есть у вас ребята
Пусть катаются на мне,
Обожаю, когда дети
Гладят шерстку на спине.

Я бы дом ваш охраняла
И не лаяла бы зря...
Так возьмите, так возьмите,
Так возьмите же меня.

Я учёная собака
Знаю "фу" и знаю "фас",
Без нужды не лезла б в драку
И любила только вас.

Вы бы мне чесали уши
Говорили бы со мной
Или кто-нибудь послушал,
Как пою я под луной.

Мы бы зимними ночами
Вместе грелись у огня,
Ну, возьмите, ну, возьмите,
Ну, возьмите же меня!

Я бы утром вас будила,
выводила погулять,
Я бы сумки вам носила
Ну, возьмите же меня!

     Осень, вечер
Ерошит ветер воду в стылой луже.
Клин журавлиный тает в облаках.
Осенний вечер, он ничуть не хуже,
Весеннего, что отлетел в века.

Я радуюсь тому уж, что дышу,
Что зависть к преуспевшему не гложет.
В неведомое больше не спешу,
И муза дальних странствий не тревожит.

Мне довелось и жить и пожить,
Не торопил я осень просто жил.
И оттого она мне дорога до дрожи,
Воспоминаньями о тех, кого любил.

За пазухой я камня не носил,
Не уклонялся от ударов в битве,
Чужих Богов я не хулил,
И всуе не просил своих молитвой.

Ведь всё тщета, как оказалось ныне.
Увы, не первый к этой мысли прихожу.
Всё отгорит, обуглится, остынет,
И журавлей я взглядом провожу.

      Лещ клюёт
Прощай цивилизация прощай!
Сегодня я качаюсь в лодке.
Пусть хлещут волны через край,
Зато клюёт при этакой погодке!
Пусть дождь с позавчерашнего утра,
И перед тем ещё с неделю.
Пусть вербы гнёт ветрище у Днепра,
Ну, что с того, что мы с утра не ели?
Потерпим, лещ берёт!
Ведь лещ берёт!
Ведь лещ берёт не то, что густера,
Не то, что окунь или там плотва!
И даже сом с поклёвом не сравнится,
Хотя и честь нам с усачём сразиться!
Замёрзли до предела - губы не расжать,
И клацанья зубов не удержать,
Не помогает даже водка!
- Ну, всё наверняка последний,
Тянет Николаич "сковородку".
И оглянувшись, наживляет червяка...
Последний там, всегда в воде,
Но мы о нм конечно не жалеем,
И клёв лещей нам душу греет.

А после дом. тепло и нега.
Сидим расслабившись и млеем.
Печь Александрыч кочегарит жарко.
Вечеря будет нам сниданком и обедом.
Горилочки нальём по полной чарке,
Не торопясь, нутро ушицей отогреем,
и потечёт сладчайшая беседа...

       Инсульт
Прибежище боли и срама.
Запах нищенства и тоски.
Мир - оконная рама,
В кружеве веток - неба куски.
Стены белые, потолок.
Погружаюсь , то в бред, то в дремоту,
Жизнь течёт сквозь меня, как поток
И уносит мирские заботы.

А потом примечталось-привидилось - поле,
Рыжий клин поспевающей ржи,
Деревенька сереет в убогой юдоли,
Белый камень-горюч у межи...

         * * *
Лежу, как огурец на грядке,
Нельзя ходить, нельзя сидеть.
Эх, хорошо бы повисеть,
Хотя бы яблоком на ветке.



         * * *
Я осенью пришёл на эту землю.
И осенью уйду назад.
Без укоризны смертный час приемлю,
На вас прощальный бросив взгляд.
Не смутит душу мне тревога,
И ни о чём я больше не грущу.
Я попрошу прощения у Бога,
У людей его же попрошу.

          * * *
Где-то в мирозданьи есть планеты,
Населённые нам странными людьми.
Странно любят и не так одеты,
И не тот гемоглобин у них в крови.
Молятся они Богам другим.
Только ни они, ни мы не знаем,
Бог на нас на всех один.
Лишь по разному его мы называем.

         * * *
    Происхождение жизни
В чёрных дырах сжигается время.
В чёрных дырах тоска и покой,
В чёрных дырах сжимается время,
Чтобы вспыхнуть сверхновой звездой.

Может вспыхнет, а рядом погаснет,
Кто их дырьи дела разберёт?
На Земле жизнь возникнет и скиснет.
Ну, а там лишь мгновенье пройдёт.

А потом всё в одном хороводе:
Изверженья вулканов, бульон.
В нём заводятся крошки амёбы,
Перворыбы колышут хвостом.

Из пещер поползут троглодиты,
Поедая живое вокруг,
Как один здоровы и небриты,
И кидаться камнями начнут...

... Вот так и будут длиться эти бредни,
Рассудку нашему, земному вопреки.
И не понять, хоть отслужи обедню,
Что пишет Бог пока черновики.
 
         * * *
Стою ещё на этом берегу.
А ветер к ночи, что-то не стихает,
Но слышен стук уключин. Чу!
Харон, как видно вёсла разбирает.

         Комета
Не предвещала я начала века
Я и конец его не предвещу.
Кричу... зову...
Но нет ответа...
Всю жизнь лечу, пою, ищу.

Так мне лететь по замкнутой орбите.
На память
Песни оставляя вам.
Вокруг меня
Лишь метеоров свита,
Да грусть,
Да грусть в душе по прожитым годам.

Как ни печально,
Жизнь комет не вечна.
Я вновь умчусь,
В межзвёздные края...
Чтоб из безмолвных далей,
Теперь уж бесконечно
Смотреть на мир, где были вы и я.

Всего на миг я посетила Землю,
Но здесь мои
И песни и душа.
Иных планет
Теперь я не приемлю
И понимаю,
Единственная, как ты хороша.

Когда же вновь,
Пусть рано или поздно,
Я к Вам вернусь,
В обличии ином.
Сиять у Вас
Другие будут звёзды...
Вы вспомните, вы вспомните,
Конечно вспомните,
Об имени моём.

         * * *
Макушка лета. Середина.
Ещё жара без передышки.
Июль. Такая благодать!
Но где-нибудь среди осин,
У самой солнечной опушки
Берёза выпускает прядь,
Своих оранжевых седин.
... Рукой до осени подать.

        Сенокос
Отбивает июнь косы
По деревне звень,
Подойдёт зима и спросит
Нас про этот день.
Поутру, как мы вставали,
На плече коса,
Босы ноги обжигала
Холодком роса.
Слепни жалили, у-у гады!
Пели комары...
Слаще не было прохлады,
Лучше той поры.
Запах сена,
Запах лета
В воздухе витал.
И тебя - любовь навеки,
У реки я ждал.
До сих пор ещё жалею,
Что греха таить,
Что те песни отзвенели,
Той росы не пить.

   Сезонные вкусы
Уж птицы к югу отлетели
И лету бабьему труба.
И огурцы поднадоели
И так мне хочется гриба!
Весна!
И птицы вновь в родных просторах
И мне не хочется грибов,
Мечтаю я о помидорах.

      Вынь заколки.
Вынь заколки из влажных волос,
Сбрось с себя все ночные одежды.
Ничего, что не мне довелось
Целовать тебя в юности нежной.
Вынь заколки из влажных волос.

Говорить о прошедшем не станем,
Эта ночь на двоих нам дана,
Жаль, что только всего лишь одна...
Расставаться нам утром ранним.
Говорить о прошедшем не станем.

Нам его никогда не вернуть.
Нет вины в том твоей и моей...
А что было, то было забудь,
Пусть не нам напевал соловей,
Нам его никогда не вернуть.

Мои руки ласкать не устали,
И твои ждут тепла и любви.
Так бери же меня бери,
Сколько лет мы минут этих ждали.
Мои руки ласкать не устали.

Пусть любить нам других довелось,
Для меня хороша ты, как прежде.
Сбрось с себя все ночные одежды,
Вынь заколки из влажных волос.
Пусть любить нам других довелось.

      Аравия
Здесь не пахнет опалой листвой.
И к зиме никаких перемен.
Только глуше рокочет усталый прибой,
Это Южный Йемен, это Южный Йемен.

Не обнимет здесь ноги трава,
И роса не окропит висок,
Слепит глаз круглый год синева,
Аравийский песок, Аравийский песок.

Дыбят небо изломы гор.
Листья пальмы фанерно шуршат,
Словно в сказке причудлив заката узор,
Это мыс Рас-Фартак, это мыс Рас-Фартак.

Заунывно поёт бедуин у костра,
Что он видит там, в мглистой дали?
Пролетают мгновеньями годы, века...
Это Руб-Эль-Хали, это Руб-Эль-Хали.

    Последний рейс
       Памяти ушедших соплавателей
Как на волнах когда-то качаясь,
Только нам не смотреть уж им вслед...
На плечах остающихся - долгих вам лет,
В этот рейс мы уходим ни с кем не прощаясь.
Там штормов никогда не бывает,
Не поднимут на вахту ночною порой,
Там у времени ход иной,
И не море - Косая в объятьях сжимает.
ФНП порт захода не сменит теперь,
Курс один - на края без возврата.
Ох, как много там нашего брата!
И всегда нараспашку там дверь.
Тишина и покой и забвение там,
Что о нас говорят мы уже не услышим,
И отчёта увы, не напишем,
Не дождёмся письма, не пришлём телеграмм...
Выпьют молча - помянут друзья, и жена зарыдает,
Глянут в небо, а там не спеша,
 То ли облако, то ли душа,
В невозвратную даль проплывает...
Вот и кончилась жизнь благодать,
А ещё бы и плыть и лететь,
Травы мять и любить и желать..
И на небо и море смотреть.

Бросим горсти земли - пусть она будет пухом!
Вытрем насухо глаз.
Растворимся со временем в детях и внуках,
Да в слабеющей памяти помнящих нас.
_____________
ФНП - Флагманский Начальник Пароходства