Штабс-капитан

            Штабс-капитан.
      
        Историческая повесть.


Был конец войны междоусобной
Войска белые  в Китай ушли
Сытостью смотрел молох утробной
С грустной безнадёжностью вдали.

Коней топота неслышно стало
Смолкли залпы пушек полевых
И рука рубить врагов устала
Всадников неслышно удалых.

Жаждущие крови все напились
Кончилась гражданская война
Все от гари, копоти отмылись
Смыла недомытое волна.

Но не смыть боль, горечь пораженья
На командовавших гнев  отцов
Что ответственны за ход сраженья
За сынов, убитых молодцов.

Поднятые Лениным обманным
Обещаньем ложным землю дать
Бедных орд усилием таранным
Белой Гвардии сломили  рать.

С горсткою разбитой батареи
Потеряв в сражении наган
С кобурой пустой, без портупеи
Брёл со всеми и штабс-капитан.

Он надолго  Родины лишённый
Покидал родимые края
И судьбой к изгнанью осуждённый
Нежеланье жизни не тая.

Брёл в толпе он воинства лихого
Но не победившего в бою
Он людей сословия простого
Честь дворян не отстояв свою.

Родом из губернии Тамбовской
Не богатых, служащих дворян
И с фамилией не русской, польской
Туринский Степан, штабс-капитан.

С Петром били шведов  его предки
И французов под Бородино
Глаза, руки  предков были метки
Знало их сраженье не одно.

Был кадет, в училище учился
Чином артиллерии он стал
В феврале переворот случился
Отречение царя узнал.

Что какой-то Ленин-эмигрантский
Призывал к восстанию  народ
Лозунг Карла Маркса-транспарантский
Вместо библии в народ несёт.

Пропаганда Ленина в народе
Змеи ядом отравляла кровь
И призыв к войне-дань этой моде
Мел арену будущих боёв.

Не замедлили, что появиться
Вся Россия встала на дыбы
Отец, сын, брат с братом стали биться
Чтоб землёю им владеть дабы.

Мол, за жизнь боясь, его  в вагоне
Ленина под пломбой повезут
В Петрограде вынут на перроне
На руках как Бога, понесут.


Треск подброшенных в костёр валежин
Уж потухшего почти костра
Старик вздрогнул, и рассказ отложен
Зарёй вспыхнувшего уж утра.

День в тайге начнётся очень рано
Ведь топограф тоже как из жертв
Но затянется в душе ли рана
Человека, уж который мертв.

Но судьба дала ему отсрочку
И  преследовать его устала
Прежде чем ему поставить точку
Отойти его в тайгу послала.


Жизни Ленина в Европе сладкой
Конец неожиданно  придёт
Без затей, на что в Европе падки
Ленина под пломбой повезёт.

Чей приезд и действия в России
Громом в небе стали ясным днём
А дела сравнимы со стихией
Всё перевернувшей в ней вверх дном.

Хитро гений разделявший зло людей
На враждующие стороны
Среди русских сеял он вражду, злодей
На полях жирели вороны.

Виноваты были в том дворяне
Что забит, неграмотен народ
Чего можно б угадать заране
Что за ложью ленинской пойдёт.

Ленину поверили крестьяне
Обещал навечно землю дать
Но не сразу он своё влиянье
Станет на крестьян распространять.

Подлою своею пропагандой
Ложной он рабочих разложил
Только уж потом с рабочей бандой
Крестьян обещанием склонил.

Кто знал, что потомок злой, хазарский
Затевает подлую возню
Нужен ему только трон был царский
Царская семья вся на корню.

Батареи пушек с тягой конной
Это знал Туринский командир
Как стрельбу по толпе беспардонной
Хорошо, так как ориентир.

Этого  же было очень мало
Нужны генераторы идей
И Колчак, его все генералы
Неужели, были все тупей.

Но могли бы Вы, как генералы
Объяснить иначе, господа
Что холоп, крестьянин тёмный малый
Вас разбил мастеровой Балда.

Помогли им ненависть и злоба
Но не Ваши  знания и ум
И теперь до смерти их, до гроба
Будет то властителем их дум.

Но не только в этом лишь причина
Поражений хилого царя
Скрежетала мрачных дел машина
Западного тайного жулья.

Скрытые вынашивая цели
Выступая в качестве купцов
Мастера тогда уж преуспели
Покупая мздою подлецов.

Пресса до народа не доводит
О той роли подлой Ильича
Призрак коммунизма уж не бродит
По Европе, страх и кровь влача.

Силой Русь жестокой не осилить
Мастерам уж ясно и давно
Можно изнутри её похилить
Возмутить смердящее в ней дно.

Обрамив идеей благородной
С изуверством злобным сатаны
Ленин с Ко с идеей бесподобной
Так в России были  внедрены.

Царя к смерти Ленина призывы
К межусобице,  вели к войне
Обещанья его были лживы
Бедняки поверили брехне.

Обещая землю и свободу,
Разжигая ненависть к царям
Кто знал: это западу в угоду
Западню готовил беднякам.

Шла война на западе, востоке
Побеждал обманутый народ
Войдя в раж на ленинском пороке
Дух бедняцкий верх в войне возьмёт.

Были все побиты генералы
Звания, достойные наград
Так империю сожгли вандалы
Зная лишь коней, где перед, зад.

И казалось, что вот полководец
Колчак, но разбит и отступал
Адмиралом был, он флотоводец
Но не плыл, а попросту бежал.

Лошадей, снарядов не хватало
И Туринский с ними отступал
Пятясь, воинство всё отступало
С запада враг бурно наседал.

Всё вокруг путей происходило
Однопутной веткою одной
Отступление возможно было
Лишь железной одной колеёй.

И уйти от нитки, невозможно
Это верная была бы смерть
И война велась там осторожно
Возле нитки была круговерть.

Стук колёс, значит, что отступали
И приходит  под стук враг другой
Долго люди, не зная, гадали
Кого в доме им ждать на постой.

Но в Сибири воевать безумье
Слишком климат для войны суров
Ермаку с дружиною везуньей
Удалось не знать тепла снегов.

Снежные сибирские пространства
Только горы, лес и белый снег
Снежного таёжного убранства
Где не нарушает человек.

Поражений путь и отступлений
Весь прошёл Туринский и сполна
Избежал увечий и ранений
Не о нём речь, коль в беде страна.

Армия была боеспособна
Офицерский кадровый состав
Тупость генералов бесподобна
Их побил простой батрак восстав.

В чём историкам тем разобраться
Кроется причина предстоит
И отбросив миф за правду взяться
Над кем Ленин мифом не стоит.

Но на этот случай сатанизма
Прольёт ли история свой свет
В насаждении том коммунизма
Станет роль его ясна, иль нет.

Коммунизмом жил уже двадцатый век
Генералитет его не знал
И воспользовался этим человек
Ленина ведь кто-то ж направлял.

Развалившись в ложе, но буквальной
Позой собственной он был доволен
Мысливший Руси многострадальной
Сатаны месть, ею был он болен.

Давние события в России
В начале, в конце наших веков
Происки не злобные стихии
Заговор враждебных, злых мозгов.

Хлебный бунт искусственно был вызван
Скинуть тем безвольного царя
Царь мог быть народом ещё признан
Девятое возглавь января.

Тех событий, действий и поступков
Несуразность поразительна
Всё в руках, как-будто недоумков
Логика неубедительна.

Правительство временное будет
Обеспечивать ему ли путь
Слишком он легко ту власть добудет
Стоит ему только речь толкнуть.

И туда прихода новой власти
Будут тихо в Зимнем ожидать
Их грудастых женщин грозных части
Для блезира будут охранять.

А герой задуманного плана
В Петрограде ходит в парике
Не поймает и его  охрана
В созданном искуссно бардаке…

У костра сидит народ бродячий
Греется теплом, зима остра
В кружках пьёт железных чай горячий
Не спугнёт ещё сполох утра.

Смолк старик и треск смолистых веток
Слышен стал в кромешной темноте
Кашель старческий, ведь чай был крепок,
Он не  дань таёжной простоте.

Чай лекарство, ото всех болезней
Это средство от упадка сил
И напитка нет в тайге чудесней
Скажет всякий, кто в тайге чай пил.

На востоке заблестит зарница
Близится час раннего утра
Пора по палаткам расходиться
Унесём с собой тепло костра.

Тот огонь в душе неугасимый
Пусть горит в моей душе всегда
Той романтики неистребимый
Не потухнет во мне никогда.


На восток Туринский удалялся
С батареей конною  своей
Как листок осенний оторвался
Слетел с дуба русского ветвей.

Уж исход войны был предрешённый
Шла в Руси гражданская война
Царь с семьёю был уже казнённый
Не его в войне была вина.

В Ленине месть предков хазар бродит
И за брата Ленин отомстил
Очевидно, месть царя не водит
Мог царь, но его не устранил.

Должен царь был от взрывоопасных
Оградить всё общество от сил
Может быть, ему был окрик властный
Оттого, что царь был слаб и хил.

И не проявил решимость силы
Как бы ни было тогда, но царь
Тем он и не избежал могилы
Чтоб не били, первым ты ударь.

Мастеров план кончился  этап
В октябре успешно завершённый
Одев тряпки пролетарских баб
Керенский бежал и был спасённый.

Без эксцесс правительство отдало
Все бразды правленья Ильичу
Неужели, они все не знали
Отдают Россию палачу.

Ход событий дней тех подтверждает
Что была игра, как в поддавки
Никаких препятствий он не знает
Побеждают так большевики.

И меньшевики на сцене были
Чтоб создать хоть видимость борьбы
Свою лепту они тем вносили
С ними он боролся, якобы.

Царь отрёкся, не сопротивлялся
Хоть о планах Ленина он знал
Но зато с ним Ленин рассчитался
Что рубить им головы не стал.

Жертвуя сознательно собою
Царя жертву можно усмотреть
Тем помог царь кровь им лить рекою
И непротивленьем обнаглеть.

Развязав подонкам своим руки
Казнил Ленин всю семью царя
Тысячи людей обрёл на муки
Лживой пропагандой зло творя.

Обманув, провозгласил свободу
Какой никому он не давал
Больше план его убить народу
Чтоб народ российский страх познал.

И признаться, своего добился
Тёмным и бесправным народ был
Крестьянин в деревне затаился
Ленин о земле, может, забыл.

Но обещанное Ленин не забыл
И рабочему был нужен хлеб
Тот, который бы кровавый пир кормил
Видел крестьянин, он был не слеп.

Шли за Лениным лишь батраки
Жизнь свою улучшить тем хотели
И неистовы так были простаки
Гибло много в смертной их метели.

Коммунисты жертвы не считали
Главное ведь им, достигнуть цели
Человеческие же морали
Над большевиками не довлели.

Каменных дел тайных мастерами
Ленину поставлена задача
И война с иконами, с Богами
Пусть потери, лишь была б удача.

Время, о каком идёт рассказ
Как обкаткой было коммунизма
Главная цель, бедный русский класс
Должен стать рабами сионизма.

Не случай, преемственность времён
И попытку снова повторили
Но удачно, множество имён
Иудейских в богачи внедрили.

Эта поздняя история
К Ленинским вернёмся мы истокам
Началась фантасмагория
Но Руси не ставшая уроком.

Так война идёт по всей России
Гибнет русский, в основном, народ
Главный враг той тайной камарильи
Много русских в полях смерть найдёт.

И от Бреста до Владивостока
Земля сплошь усеяна костьми,
И наместник западного рока
Русскими пожертвует  людьми.

И подручным Ленина был Троцкий
Ворошилов был мастеровой
Ленинский план выполняют чёткий
Русских солдат пошлют на убой.

Ленина заданье выполняли
По захвату повсеместно власти
Запрещений никаких не знали
Всё во имя ленинской лишь страсти.

И для достиженья обещали
Фабрики рабочим и крестьянам
Землю, те поверив, воевали
Поздно, но прозрели всё ж селяне.

Как узнали ленинскую хватку
Отношенье новой власти к ним
Отбиравшей хлеб весь без остатка
К доводам не внемля никаким.

Прячут они хлеб в глухих местах
Всё равно хлеб банды находили
Под проклятья бедных на устах
Банды хлеб грузили, увозили.

Тот грабёж бандитской власти скрытый
Ленин применял средь бела дня
Не заботило власть, чем убитый
Крестьянин жить будет, власть кляня.

Но Туринский ничего не знает
Он в Хабаровске в то время был
В госпитале, раненый хворает
Вылечившись, снова в часть отбыл.

В это время в южной лишь России
Белые сражаются в Крыму
Коммунисты силами стихии
Носятся, сметая всё в дыму.

Люди озверевшие забыли
Теплоту родного очага
Огрубели их сердца застыли
В зверстве, и казалось, на века.

По России голод и разруха
Люди бродят в поисках тепла
Мать Россия, дряхлая старуха
По земле, как нищая брела.

Безнадежность воинства оплота
Волочаевкий последний бой
Знал Туринский уж его исход
Спорил в мыслях со своей судьбой.

Был жестокий бой и беспощадный
Он его запомнит навсегда
Дальше путь в изгнание бесславный
Долгие и горькие года.

**************************************************

Чай бодрит, нас на костре согретый
Сидит рядом старый человек
Белый офицер, он враг отпетый
Лишь освободившийся он зек.

И в костре трещали хвоей ветки
Хвойные летели искры в небо
Все мои души и сердца клетки
Мне твердили, что врагом он не был.

Патриот России, оказался
Не на той, как шулер, стороне
Неудачником он проигрался
Пострадал за проигрыш вдвойне.

Но на месте его должен быть другой
Настоящим тот, кто был врагом
В той истории Российской был крутой
В скрытном времени, в том не простом.

Сомненья, вопросы и загадки
В это время, что меня терзали
Упирались в острые рогатки
Властные, те, что существовали.


Части побеждённые войск белых
Побросав винты, ушли в Китай
Сколько там провёл он лет тех серых
Помнил он, что это был не рай.

Чести и достоинств униженья
Поиск и насущного куска
Иноверцев злое оскорбленье
Тянется к бедру его рука.

Испытать приходится изгою
Офицеру пленному всё там
Были мысли грешные порою
Верующий, гнал он их к чертям.

Потихоньку на душе теплело
Утихала в сердце злая боль
Солнце и в Китае жарко грело
Жизнь не сыпала на раны соль.

Русские давно в Харбине жили
В Харбине жену себе нашёл
Поначалу все о них забыли
С головой в жизнь личную ушёл.

Но японцы стали их тревожить
Начали в шпионы вербовать
Чтоб в России горести не множить
Их подальше стал он посылать.

Но житья сначала не давали
Приставали к горлу, как с ножом
Но упорство русских они знали
Наконец, отстали, но с трудом.

Были те, кто с ними соглашался
Их теряет Туринский из вида
Так шпион в нём и не состоялся
Хоть жива была ещё обида.

Что за жизнь была на той чужбине
Это пОнять может, кто был там
Русские давно живут в Харбине
Тосковали по родным местам.

Длинными, бессонными ночами
Представлял родной Тамбовский кров
Вспоминал, как с босыми ногами
Он траву косил родных лугов.

Ноги влажно его холодила
Бодрая и свежая роса
И со свистом, с лихостью косила
Им самим отбитая коса.

Чуть вдруг не зарезал перепёлку
Взмахом лезвия косы стальной
Что ты машешь, дурачок, без толку
Сидит на гнезде, глаз озорной.

Внявши, справедливому  укору,
Обошёл её в траве сторонкой
Вечером, потупленному взору
Он шептал, лаская грудь девчонки.

Вспомнить он мучительно пытался
Те слова, что сказаны ему
Не мог вспомнить, как он ни старался
Луговая ночь виной тому.

Тепло той душистой копны сена
Ночь прогрело страсть их до утра
Трепетные вспоминал колена
Нежного, жар пышного бедра.

А наутро слёзы  расставанья
Но не долог отпуск у кадета
Напоследок страстные лобзанья
Песнь любви была уже пропета.

Были клятвы верности до гроба
С горькими слезами на глазах
Зрела революции утроба
Превратившая любовь их в прах.

Что зловонием уж наполняла
Петроград, проспекты и мосты
И змеиным ядом заползала
В крике их разинутые рты.

Пьяные, орущие матросы
Клёшем подметали улиц сор
Наглой шли анархии отбросы
С бегающими глазами вор.

Ему о войне, резне кровавой
Дальше не хотелось вспоминать
Вот обременённый слишком славой
Ленин начинает умирать.

Гений жил на западных курортах
Где была свободная любовь
Ничем не обременён в заботах
Он любовью будоражил кровь.

В перерывах меж политиканством
Отдавался шалостям любви
Не стеснённый нравом постоянства
От путан вошла болезнь крови.

Шельму Бог, мы знаем, всегда метит
Так и с ним, видать, произошло
Чернота души и Богу претит
Тайно замышлявшееся зло.

Так при жизни Ленин был наказан
Пожирающей болезнью мозг
Чёрным мыслям он в мозгу обязан
Он ораторский теряет лоск.

Не задолго до своей кончины
Вводит НЭП он, это был отход
От коммунистической доктрины
И к капитализму был приход.

НЭП людей немного поддержал
И души залечивались раны
То, что класс нэпманов возникал
Перекрыть могли мгновенно краны.

От веденья дел он отстранённый
И сойдя с трибун, умерит бег
И болезнью с мозгом пораженным
Чёрный гений доживает век.

Бегал без стеснения по Горкам
Кукарекал громко петухом
Он гнить обречённый на задворках
В мир иной уходит вожаком.

Тех, кто замышляет вред народу
Вот итог всех сатанинских слуг
И входящих в практику как в моду
Притворившихся как лучший друг.

Новости, к ним шедшие как слухи
Люди верные до них несли
Добрые и сказочные духи
С милой и несчастливой земли.

И не удивился он, когда грузин
Пожирать вдруг стал себе подобных
Своих слуг он и без видимых причин
Он терзал в мученьях бесподобных.

Прошли пожирания процессы
Жалили, жирея, пауки
Не затрагивали душу стрессы
Плачут пусть по ним одни суки.

Но стороны не с той, что ждали
На Россию вдруг пришла беда
С запада в Русь готы наступали
Что проложен древностью следа.

Как напал германец на Россию
Сталин был вторженьем удивлён
Говорят, что впал он в истерию
Так был этим сильно потрясён.

Но пакт Молотова-Риббентропа
Был для Сталина не просто штампом
Поделённая меж них Европа
Ему пакт был этот как гарантом.

Почему был он так в нём уверен
Гитлер на него не нападёт
Нападения план был проверен
Не один лазутчик донесёт.

Извещали о плане шпионы
Доносили дату нападенья
Войск подтянутые миллионы
Не считал он это подтвержденьем.

Значит, было то, что не попало
В тот секретный, тайный документ
То, что их в умах объединяло,
Тайной в тот насыщенный момент.

Тот, объединявший ум тиранов
Несомненно, этот повод был
Как загадкой для политиканов
Повод мир тот почему-то скрыл.

Гитлер же не внял его надеждам
И в итоге Сталин ошибался
И туманя мозг штабным невеждам
Барбаросса план всё изменялся.

Были дни огромной катастрофой
Первые, тяжёлые, войны
Что Россия станет как Голгофой
В мире настроения сильны.

И душа рвалась на поле брани
Было ему трудно пережить
Но за прошлое не отдав дани
Крылья не расправить, не раскрыть.

Но ждал мир весь, затаив дыханье
К рупорам весь мир прикован был
Не затихло ль противостоянье
Жар сопротивленья не остыл.

Сердце разрывается от боли
Там Туринский, на полях России
Мысль уходит прочь о своей доле
Родина его в руках стихии.

И хотелось очень рассчитаться
У него к германцу был свой счёт
Что на мир не смог он вновь подняться
Так накостылять ему хребёт.

К нему мысль такая приходила
Чтобы ни было, а он пойдёт
Но жена любя, отговорила
Кровожадный Сталин не поймёт.

Вот когда пришлось поволноваться
Когда мир, как на ушах стоял
Когда русский стал сопротивляться
Под Москвой фашисту в морду дал.

И висевшее на шее камнем
У него в душе всё отлегло
Жизнь пришла в Россию лишь в недавнем
Рабство, неужель, опять пришло.

От Москвы фашистов отогнали
Не попрыгать фрицу по брусчатке
В мире с облегчением узнали
Что с Москвою всё теперь в порядке.

Но где царствовал страшнейший голод
В окружении был Ленинград
Но разбитый, непокорный город
Главной битвою был Сталинград.

Дальше на восток дороги нету
И рубеж последний Сталинград
Дым сплошной и белого нет свету
Города нет, был лишь тёмный ад.

Где за глупость высших идиотов
Гибли где, не за свои грехи
И не только наступавших готов
Наши были к нуждам войск глухи.

Это их вина, что оказался
Вдруг боец ни чем не защищённый
Духом лишь своим он защищался
Был таким он не вооружённым.

Лишь в искустном смысле, не в буквальном
Сталинграда и могло не быть
Коль зазнавшиеся командармы
Сколь могли б мозгами шевелить.

С кем же вы, гвардейцы, воевали
Вы, как кадровые офицеры
Они грамоты простой не знали
И боялись её, как холеры.

И на танки с саблями бросались
Всё, что знали они, шашки вон
Так в плену у немцев оказались
В день тот первый пленных миллион.

Сталинград был символом победы
И для той, и этой стороны
И в дальнейшем  никакие беды
Не могли влиять на ход войны.

И Европа, как завоеватель
Страны покоряла, города
Но не насыщался, пожиратель
И богатств, и судеб, и труда.

Но всегда тевтонов крепко била
Лишь одна Россия не далась
Что России, случай её сила
Запад убеждал всех, что спаслась.

Невдомёк рогатому тевтону
Что ему Руси не покорить
Немцу каску как его корону
На шпиль русский им не водрузить.

Но история всегда курьёзна
Гитлер этого ещё не знал
Понял он, но было уже поздно
Сталинград вдруг откровеньем стал.

У вод волжских как коса на камень
Коса немцев так была остра
Но не одолела русский пламень
Немцами зажжённого костра.

Стойко воины Руси сражались
Днём и ночью Сталинград дымил
В городе руины лишь остались
Немец город день и ночь бомбил.

Уж нет города, нет обороны
Шёл в атаку упёртый тевтон
Но уходят в мир иной тевтоны
Вдруг пред ними встал солдат заслон.

Снова немцы лишь бомбили камни
Тучи русских ястребы бомбят
Где был только что тот бой недавний
Тучи солнце взрыми затмят.

Кажется, что нет, не только русских,
Неживое всё сгорит дотла
Так по замыслу всё будет прусских,
Тех стратегов: сгорит вся земля.

Снова прёт немецкая пехота
Сообщают: немец город взял
Наземь треск их бросит пулемёта
Последнюю гранату в бой бросал.

Врут, что город взял:  он ошибался
И его ошибка как беда
Стометровый берег лишь остался
За спиной защитников вода.

Прижат к Волге воин Сталинграда
Это был последний их редут
И как центр дымящегося ада
Русские в бессмертие пойдут.

И на крыльях радости летая
Гот победу уже предвкушал
Что в объятья всех их заключая
Он не знал, дух мщенья простирал.

Чуйков с горстью храбрецов, сражались
Небольшой у Волги пятачок
За наградами они не гнались
Родину любили горячо.

Любовь к Родине, к своей России
И спасла страну от всех врагов
Что сильнее вражеской стихии
Любовь вдохновлявшая сынов.

Силой воина их наполняет
Русским духом, стойкостью бойца
Но тевтон не ведает, не знает
Его не покинет злость глупца.

Побед дымом плана Барбаросса
Затуманит вожделеньем ум
Опасаясь, русского мороза
Растрезвонит гот блицкрига бум.

И блицкриг по-русски получили
Пятачок Чуйков свой отстоял
Крылья мщенья в Калаче закрыли
Окружение фашист познал.

Двадцать две дивизии вермахта
Приказали рейху долго жить
Жертвой собственного остен дранха
Что стремился Волгу переплыть.

Замурованы в подвалах  крысы
Город был сметён с лица земли
Никакие с ними компромиссы
С окружёнными быть не могли.

Тевтон в плен сдаваться не желает
Немцев началось уничтоженье
Зря Манштейн судьбу ещё пытает
Чтоб прервать кольцо их окруженья.

Но за горло хватка так смертельна
Что ему разжать не удалось
Выползая с подвалов, котельных
Жалкое всё воинство сдалось.

Из земли, как черти, выползали
Грязные и рваные кроты
Это те, кто летом наступали
Нагло пёр, оскалив свои рты.

Строча тупо, зло из автомата
Он народ России покорял
Слов не помня гота дипломата
Носа чтоб в Россию не совал.

Но не внял гот тем словам правдивым
И наказан был жестоко он
Цепью в плен походкой торопливой
Шёл тевтон России вглубь в полон.

Навсегда примером Сталинграда
Весь мир будет восхищён свободный
Мужеством Российского солдата
И его геройством благородным.

В ходе битв Туринский был подавлен
Слишком явный немцев перевес
Сталинград пал, немцем был объявлен
И расстроясь, из дома  исчез.

У шинкарки пил ханжин знакомой
Пил, горюя, о доме  родном
Не прельщаясь свободой дарёной
Лишь сверлило в уме об одном.

Должна прозвучать уж новость эта
Сталинград падёт, иль не сдадут
Русскость вся в его душе задета
Орёт немец: русскому капут.

Рядом с ним, страдая, стоя пили
Бывшие донские казаки
Слухи о паденьи их убили
Города у Волги, у реки.

Слухи же когда не подтвердились
И от сердца камнем отлегло
Злопыхатели зря потрудились
Радости враньё не принесло.

Родственники на Руси остались
У него там были брат с сестрой
И не ведал он, что с ними сталось
Не было с ним связи никакой.

Родственники есть ли за границей
Был коварным анкетный  вопрос
Те могли оказаться  в темнице
Вопрос многих в лагеря унёс.

Война не вызывала сомненья
Её ясен был всем уж исход
И в Китае войны продолженье
Опасений пока не найдёт.

Битва  Курская вот отшумела
Ленинград: блокада уж снята
Уж в Германии громом гремело
Там возмездие шло и расплата.

Вот Берлин горит, объятый дымом
По Рейхстагу самоходки бьют
Сгорит Гитлер облит керосином
Все запляшут вдруг и запоют.

День Победы, был тяжёлый день
Радость с одной стороны, другою
Сколь за ним стоит убитых тень
Плачено ценою дорогою.

Отмечал Туринский День Победы
Там, где прежде пил, у той шинкарки
Разносолы не стояли, меды
Лишь дымили горькие цигарки.

Что в Китай, с японскими войсками
Знали, что война идёт сюда
Что беда висит над казаками
Делать что, идти ему куда.

Не участвовал нигде, ни в чём
Он с тех пор, как перешёл кордоны
Не сошёлся клином свет на нём
Он России не ставил препоны.

Мстительность всем Сталина известна
И опасность была не беспочвенна
Любовь, ненависть сплелись в нём тесно
Отношение к России двойственно.

Вот Кваньтунская орда разбита
И война не долго эта шла
Акула японская убита
И Победа на Восток пришла.

Шайки Берии уже не спали
Трупоеды за чужой спиной
Своры их горою трупы клали
Как опасности нет никакой.

Белое подполье волной смыло
Берии кровавою рукой
И террором жертвы все накрыло
Был Туринский  среди них одной.

Десять лет колымского удобства
Ему дали судьи трибуналом
И спасло отсутствие знакомства
Их с Семёновым, с тем атаманом.

И своей жестокостью тупою
Колымы известны лагеря
Сколь там издевалось над толпою
Столько там двуного зверья.

Их работать далеко гоняли
Тяжестью измученных трудом
Отдыхать среди луж их сажали
Обращались с ними как с скотом.

Казни регулярно проводили
Лагерей начальник приезжал
Счётом зеков к стенке отводили
Сам Гаранин их уничтожал.

Издевательство и кровожадность
Колымы особенность тех лет
И явило грозную опасность
Психики здоровью, чего нет.

С точки зренья общего здоровья
Психики верхушки власти всей
Оградить от этого отродья
Нужно лагеря и поскорей.

В лагере Туринский выжил чудом
Но своё здоровье потерял
Если б встретился сейчас он с другом
Его детства друг бы не узнал.

Около Хабаровска тогда
Я работал и мела позёмка
И предтеча моего труда
Цель-топографическая съёмка.

Костыли стучат, мелькали рейки
Босхардт-Цейсс прокладывает ход
На нас зековские  телогрейки
И пронзает ветер в них народ.

Трудится рабочая Россия
Каждый вносит лепту в общий дом
И стезя моя-топография
В том громадном доме, не простом.

Шёл навстречу  человек по ходу
Спрашивает, кажется, меня
Скоро снег пойдёт, сменит погоду
Ход скорей замкнуть спешим, гремя.

Он в палатке, как придём, расскажет
Что прислал начальник помогать
Измождён на вид он очень даже
И какую помощь мог он дать.

Он ходил с трудом по земле твёрдой
А по снегу полз почти едва
Но с осанкой человека гордой
И в палатку стал носить дрова.

Бдения ночные, чаепитья
Порой посиделки до утра
Его вывели, как из забытья
И согрев его теплом костра.

Постепенно он разговорился
Почему-то мне он доверял
Вечер долог, он не торопился
Я его ничем не подгонял.

Рассказ очевидца тех событий
Безусловно, был мне интересен
На пороге я уж был открытий
Мир сомнениями мой был тесен.

И душа не может принять явный
Искажённый образ Ильича
В самом деле был он самый главный
Враг России в роли палача.

Сколько по его вине погибнет
Русского народа всей России
Всё же кара палача настигнет
Уймёт прахом гения витии.

Может быть, насмешкою тирана
Не заслугами боготворён
Чтоб кровоточила людей рана
Мавзолей был трупом осквернён.

Что не будьте слабыми, земляне
Он доверчивым напоминал
И об этом знают христиане
Посулами сатана прельщал.

Искуситель как из Мавзолея
Должен быть оттуда вынесён
Прах его, о том не сожалея,
Отколь вышел, земле принесён.


Искры в небо с треском поднимаясь
На костре ель хвойная горит
В костре дымный запах набираясь
В котелке душистый чай кипит.

И чем этот свежий чай таёжный
Может быть приятней и вкусней
В той суровой жизни нашей сложной
Попьёшь чай, не так душе больней.

И где нет предательства и грязи
Хоть на миг уходишь в мир иной
В мире у тебя большие связи
Ты здоров, как прежде, не больной.

Ты, артиллерийской батареи
Молодой, как прежде, командир
И не эти жалкие пигмеи
Пред тобой достойный чести мир.


Но на съёмке он не мог работать
Жизнь с Туринским скоро разведёт
Как не мог он по здоровью топать
Печь топить на базу он уйдёт.

Там на базе, где он топит печи
Стоит в уголке его кровать
Иногда он выпьет, скажет речи
Коммунистов, так и эдак, мать.

Продолженью тому нет теченья
Дальше этих слов он не идёт
И услышав эти изреченья
Его жизни всяк итог поймёт.

Миллионы русских за границей
Исчезали с этакой  судьбой
Чтобы карлик с клином бородицей
Богом почитаем был толпой.

За что так сомнительная личность
Возвышалась, как Бог, над людьми
Исключительная нетипичность
Посланная в мир исчадьем тьмы.

Была так заманчива идея
И коварна тем своим обманом
Громко признаваться не посмея,
Но хранимая богатым кланом.

Связано всё то с разоблаченьем
Что возможные, в конце концов
Хранить дольше это неведенье,
Цель богатых этих хитрецов.

Как удобна форма для служенья
Дьяволу, кумиру, сатане
Далека от глаз разоблаченья
Сверхбогатой элиты в стране.

Дьявольской опутывая мздою
Жадный и несовершенный мир
Мёртвой шар земной, стянув петлёю
Властью упивается вампир.

Ленин был его ударной силой
И замаскированный идеей
Золотою Карла Маркса жилой
И в коммунистической ливрее.

Почва благодатная - Россия
Выращен где Ленинский репей
Людям в верности клянясь, в грудь бия
В злобе русских убивал злодей.

Врагом тайным Ленин был России
Вскормленный прозападным жульём
Был наказан небом и стихией
Судим будет Божеским судом.

Люд России русский не забудет
Зло коварства, что ему принёс
На земле ещё его осудит
Никогда чтоб на земле не взрос.

Я с Туринским больше не встречался
Судеб наших разошлись пути
Груз сомнений моих облегчался
Путь не лёгкий мне пришлось пройти.

Я не верил лживым завереньям
Речам коммунистов главарей
От их слов тянуло испражненьем
Русофобством ленинских идей.

Сохранить чтоб Ленина как символ
Сталину же выгодно вождю
Развенчав, не тронув веры идол
И идею не прижав к ногтю.

Но разоблачённой  камарильи
Банде Ленинской нанёс удар
Сговору, обрезав сухожилья
Заговора разметёт угар.

Но оставит выгодной идеей
Покорять и усмирять народ
Какой век с натруженною шеей
В рабстве что, сколь помнит, и живёт.

И явленье это разрасталось
Время часть их смыло, но не всех
И коль сил в душе моей осталось
Это темы уже других вех.


01.10.2003г.
07.03.2014г.