Одиссея для героя. Часть четвертая

МИМО ОСТРОВА БУЯНА:   ЗАВЕРШЕНИЕ ПСКОВСКО-БЕЛОРУССКОГО ЭТАПА ВЕЛОМАРАФОНА
Часть четвертая. Сураж - Беляево - Велиж - Кивалы - Усвяты - Чурилово - Невель
 
     Интересное ощущение после продолжительной многочасовой езды: нет сил остановиться и слезть с железного коня. Но деваться некуда, - спешился. Было изрядно темно, моросил дождь, в отдалении иногда беззлобно лаяли собаки. Увидел придорожный указатель - Сураж. Сделал снимок. Немного прошелся, потом опять медленно поехал по трассе, по-видимому, проходящей через весь поселок. Вскоре заметил магазин с освещенными окнами. У вышедших из него мужчины и женщины спросил, далеко ли до здания администрации, и не знают ли они председателя местных органов управления, а также его домашний адрес. К счастью, они это знали и объяснили, как найти. Все оказалось рядом.      
     Сначала проехал здание исполкома, за ним всматривался в жилые дома, отыскивая по описанию местных жителей дом председателя. Как-то встретит меня хозяин - мокрого и непрошеного путешественника? - подумал я, позвонив возле калитки. Ждать не пришлось. Через несколько секунд дверь широко распахнулась и я увидел спокойного мужчину с внимательным чуть грустным и все понимающим взглядом, который мне сразу понравился искренней душевностью. Вообще-то чаще бывает наоборот. Я представился, вкратце сказал о причине моего появления здесь и о своей нужде, показал паспорт путешественника. "Пойдемте в дом, - коротко и просто пригласил меня хозяин, - сейчас будем борщ горячий есть". "Поверите ли, - взбудораженный и тронутый таким гостеприимством отвечал я, - уже несколько дней только и думаю о горячей каше или борще!"      
     В доме было натоплено так, что после улицы мне вмиг сделалось жарко. Александр Михайлович, - так звали моего спасителя, - предложил мне раздеться и усадил за стол. Пока он несуетливо наполнял тарелки щами, заметив, что борщ, оказывается, уже съеден, его теща (а, возможно, что и мама) попотчевала меня печеными яблоками. Должен сказать, что яблоки я уважаю в любом виде, а уж печеные или моченые - тем более! Принявшись за яблоки, я говорил о том, какой диковинкой после всех тягот пути кажется самая обычная и простая домашняя пища.      
     Но вот на столе появились дымящиеся ароматные щи, и мы принялись за них. Я ел и думал, какими разными могут быть люди. Один изведет тебя вопросами, подозрительностью, проверит тщательно твои паспортные данные, причем через форточку, боясь открыть не то что дверь, но даже окно, как это было в Чихачево, в доме-общежитии социальной помощи, в то время как другой вообще ни о чем не спросит, предоставив тебе и пищу, и кров. Именно таким оказался Александр Михайлович Велитченко - председатель Суражского исполнительного комитета. А ведь так и было во все времена: существовал неписаный тысячелетний закон гостеприимства - путнику всегда были рады, считалось благим делом накормить его и оставить на ночь, причем вопросов не задавали, разве что когда он сам начнет рассказывать.      
     Не успели мы справиться со щами, как пришла жена Александра Михайловича - Елена Владимировна - и тотчас предложила отведать еще и овсяной каши с тушеным мясом. Разве это не чудо, - меня угощали тем, о чем я каждый день мечтал, крутя педали? А в довершение еще и чаем горячим напоили с пирогом! Вот так простое застолье сближает людей раз и навсегда. Стоит с человеком разделить трапезу - и ты с неизменно теплым чувством благодарности вспоминаешь его потом всю жизнь.       
     После ужина мы отправились к зданию исполкома - я впереди на Буцефале, следом Александр Михайлович на своей машине. Двухэтажное здание исполкома оказалось уютным. На первом этаже - большой холл, где я поставил велосипед, а на втором находились рабочие комнаты и кабинет председателя с государственным флагом, гербом страны, соответствующими штандартами и знаками отличия. На стене висела добротная живописная картина в раме, у стен стояли шкафы с книгами. Александр Михайлович достал с полок несколько книг для ознакомления перед сном, если у меня будет желание. Я предпочел устроиться в комнате по другую сторону коридора. Она была компактной, с большим фикусом, всем необходимым для чаепития. Здесь я и расположился с вещами. Мы условились встретиться утром и немного пообщаться, прежде чем я уеду.      
     В путешествии очень важны водные процедуры, чем я и занялся первым делом. Потом принялся просматривать карты, знакомиться с информацией о Сураже. Узнал, что это древнее место, в котором люди жили с VII века. Название Сураж связывают с производным от суражиться - строжиться, грозиться, - и оно закрепилось за поселением в первой половине XVI века, когда по распоряжению короля Сигизмунда II был построен замок возле места впадения реки Каспли в Западную Двину. Сураж получил герб от короля Стефана Батория - на серебряном поле крепостная стена и три красные башни - и соответствующие вольности, чтоб привлечь этим в него народ. В те времена постоянно шли войны между Великим княжеством литовским в составе Речи Посполитой с одной стороны и Московской Русью - с другой. Сураж завоевывался то одними, то другими, переходя из рук в руки, пока в 1772 году, после раздела Польши, не вошел в состав России. Интересно, что во время войны с Наполеоном, в Сураже, в 1812 году, была ставка вице-короля Италии Евгения Богарне (1781-1824). Уверен, что если б этого вице-короля угостила борщом белорусская девушка, то он забыл бы о войне, а возможно, что и женился б на ней. В Великую Отечественную войну с фашистами здесь шли ожесточенные бои, гремела слава наших партизан...      
      Прикинув маршрут на завтра, я решил сделать лирическое отступление и выпить кофе. Быстро вскипятил воду. В шкафу на полках стояли коробки и банки с чаем, кофе, конфетами, печеньем, - всем этим мне было предложено пользоваться. Насыпал в чашку кофе, размешал. И вот здесь произошло удивительное, причем никогда раньше такого не было, и я не слышал, что такое возможно! Поднося чашку ко рту, - а на это требуется не более одной секунды, - я вмиг отключился, заснув, и вылил горячий кофе на себя. Хорошо, что не очень обжегся, пролив в основном между коленями. Конечно, сразу проснулся. Вытер пол. Думаю, - вот это да! - такая усталость, что не в силах сделать глоток, удержать глаза открытыми, а сознание на страже.      
     Надо повторить такой эксперимент, дело принципиальное, - не может быть, чтоб я не успел сделать глоток, прежде чем отключусь. Приготовил еще одну чашку кофе. Собрался с силами, растормошил волю, дал себе команду не спать, глотнуть кофе во что бы то ни стало. В это трудно поверить, но у меня нет нужды выдумывать и врать. Я снова отключился, вылив на себя и вторую чашку. - Фантастическая усталость! Искушать судьбу в третий раз не стал. Быстро постелил себе под кактусом, и с мыслью о том, что проехал сегодня 80 км., тотчас провалился в крепчайший сон.      
     Утром, в пятницу, 22 ноября, проснулся рано, чтоб без суеты собрать вещи и подготовить Буцефала к дальнейшему пути. Теперь-то уж, разумеется, сумел выпить чашку кофе! К 8 часам подъехал Александр Михайлович и его помощницы. Все женщины приехали на велосипедах. Это мне понравилось. Начались обычные хлопоты и распоряжения, рабочий день набирал силу. Мы немного поговорили, потом я предложил считать нашу утреннюю встречу в расширенном составе, - кроме председателя были Волкова Наталья Владимировна и Мерзлякова Антонина Сергеевна, - днем основания Суражского клуба велопутешественников во главе с председателем исполкома. На прощание я сделал несколько памятных снимков актива клуба, сказав, что непременно в следующий раз поинтересуюсь его работой и достижениями. Поблагодарив Александра Михайловича, пожелав всем здоровья и удачи, я вышел вместе с конем на улицу и отправился дальше. Пошел десятый день моего путешествия.      
     До Велижа оставалось около 45 км. После него мне предстояло ехать на Невель, отстоящий на сотню километров. Моросил дождь. По сторонам дороги ухоженный белорусский лес с информационными щитами лесничеств. Вспомнил увиденные на территории Березянского заповедника дорожные указатели с изображением лягушек, предупреждающие водителей. Подумал, какой контраст с Псковской областью, да хотя бы с Пушкиногорским районом, где под колесами автомобилистов на дорогах гибнет столько лягушек, жаб, ужей! Однажды, а это было в сентябре, когда я ехал из Великих Лук и уже приближался к Пушкинским Горам, прошел дождь, выглянуло солнце, природа словно ликовала. На трассу высыпало огромное количество лягушек и жаб. С чего бы это вдруг? Я присмотрелся и понял, что они любуются отражениями в лужах, радуются по-своему омывшемуся и просиявшему небу. И ведь не прыгали через дорогу с одной ее стороны на другую, а застыли на проезжей части, рискуя быть раздавленными. Я устроил шум, непрерывно звоня и крича, чтоб распугать их и прогнать с дороги. Но разве всех спасешь так? Конечно, многим из них суждено было погибнуть.      
     Но вот и граница. Остановился, сделал снимок указателя. Чуть под горку - и белорусская земля осталась за спиной. Сразу замелькали колдобины и дефекты дороги. Одна и та же трасса Витебск - Велиж, а какое различие в качестве по разные стороны границы! Поистине совсем другой мир. Снова всюду мусор, давно полусгнившие щиты, призывающие беречь лес от пожара. Смоленская область. Древняя российская земля с богатейшей историей...      
     Прошлое Велижа тесно связано с прошлым Суража. Кстати, название "Сураж" встречается и в России, и в Украине, и даже в Испании. Интересно, что еще в конце XIX века население Велижа на 80% составляли евреи. В Отечественную войну фашисты, отступая, сожгли почти всех евреев, согнав их в одно место...      
     Все это я узнал позже, а пока на моем пути встретился волостной центр Беляево. Деревянный дом с флагом был, очевидно, административным, и стоял у дороги. Я остановился, желая сделать отметку в паспорте. Вошел, представился. В небольшой комнате увидел женщину возле иконостаса. Иначе не могу назвать увиденную на стене композицию из похвальных листов и грамот, повествующих о достижениях Беляевской волости. Лариса Михайловна Белоусова - таково было имя хранительницы этого пантеона славы - проставила мне печать. Не сделать ли ее фото на фоне такого красивого иконостаса? Вдруг она сказала: "А Вы - Рыба, родившийся 28 февраля". Точно, - удивился я, - но как она это определила? Словно угадав мои мысли, она ответила, что сама родилась под знаком Рыбы, но только 27 февраля! От фотографирования она отказалась, заметив, что лучше сделать снимок моего паспорта в компании с похвальными грамотами. Так я и поступил, после чего простился и, уже не останавливаясь, поехал на Велиж.       
     В идеале, чтоб сохранить форму и здоровье, в дороге надо регулярно питаться горячей пищей, хорошо высыпаться, мыться, не промерзать насквозь, но прогреваться у костра. Желательно каждый день делать записи в дорожном дневнике, потому что многие нюансы быстро выветриваются из памяти. В этой моей гонке я ничего этого не делал, поскольку торопился, ограниченный временем. И пишу эти заметки три месяца спустя после завершения путешествия, почти с ужасом и одновременно с удовлетворенным озорством вспоминая тяготы пути, в котором мне многое открылось. В частности, я понял лошадей и их предсмертные чувства, когда они, будучи загнанными, падали покрываясь липкой пеной, и погибали в агонии. Приближение к этой грани, вследствие больших усилий и многочасовой напряженной езды, ощущаешь сердцем, и если не остановиться, то можно испустить душу в большое и свободное плаванье.       
     На подъезде к Велижу увидел одинокий указатель на Смоленск. На мгновение сбавил скорость. Но, представив, что придется сделать лишние 250 км. в оба конца, не стал сворачивать, ограничившись воспоминанием о движении армии под предводительством Кутузова. Да, богата история этих мест, внешне почти ничем себя не обнаруживающая. Сам городок оказался небольшим. Из экономии времени осматривать его не стал. В городской администрации проставил печать, расспросил на улице о выезде на Невель и, подгоняемый нескончаемым дождем, с песнями наперевес продолжил марш-бросок. Без песен нельзя, быстро можно сникнуть от непогоды, однообразия усилий и постоянного напряжения физического и волевого.      
     Проехал мост через Западную Двину - и вот я уже за городом. Время около 14 часов, очень пасмурно, все небо в тучах. Поэтому после 17 часов уже станет вечереть, а к 18 часам начнут сгущаться сумерки, предвещающие наступление темноты после 19 часов. До Невеля 100 км. Не будь ветер встречным и если ехать в светлое время суток, то можно эту сотню одолеть за 6 часов. Но при встречном ветре, дожде и в темноте скорость движения существенно снизится, и ехать придется в лучшем случае не менее 10 часов.      
     Очень удручающее впечатление оставили Кивалы - совсем опустевшая деревня-призрак, - расположенная вдоль дороги, уже в Усвятском районе Псковской области. Когда возникает альтернатива, где заночевать, - ни  разу у меня не было желания остановиться на ночь в брошенной пустой деревне, - лучше подальше от нее, где-нибудь в лесу. Быстро проскочил деревню Удвяты с мрачными старыми домами, тоже доживающую свой век, и уже в сумерках въехал в районный центр Усвяты. Первым делом - в администрацию проставить печать. Потом мелькнула было мысль остаться на ночь здесь, - очень уж надоела езда впотьмах, почти наощупь, - но разговора с местной Коробочкой о мертвых душах по примеру Чичикова не предвиделось, и я решил-таки помчаться в ночь, держа неуклонно курс на Невель.
      Уже в темноте сделал фото указателя деревни Чурилово, почувствовав в этом названии нечто сказочное, и далее не отвлекался, упорно следуя вперед. На всем протяжении в сотню километров не попалась ни одна машина - ни навстречу мне, ни обгонявшая меня, - только погруженный в непроглядную темноту лес. Небо так было затянуто тучами, что ни малейшего проблеска, ни намека на луну или, тем более, звезды. Чтобы понять, насколько это темно, надо лично ощутить такую темень. Дорога то поднималась в гору, то шла вниз, и вот так в полной темноте и волнообразно я продвигался, час за часом сокращая расстояние до Невеля...
       Изрядно уставший, мокрый и проголодавшийся я въехал на окраину районного центра уже после 22 часов. Появились вдоль дороги зажженные фонари, стало легче и радостней. Одна проблема - найти правильное направление и проезд в центр города. Ехал по наитию, никаких знаков и поясняющих указателей не было. Позади остались какие-то погруженные во мрак сооружения, прежде чем я добрался до обитаемой и нормально освещенной части города. Смотрю - вот радость - полицейский патруль. Направляюсь к их машине. Для них это тоже нечто диковинное - в конце ноября явившийся из темноты велосипедист в маскировочном плаще. Поздоровались. Ребята все трое - молодые. Спросил у них, что, как, где и куда, показал паспорт. Услышав, что я приехал из Велижа, один воскликнул, что даже на мотоцикле не поехал бы ночью за сотню километров. Я сказал, что было бы хорошо, если они арестуют меня до утра, тем самым обеспечив ночлег в участке. "Не видим состава преступления, - отвечали они мне, - арестовать не можем". Разъяснив, где что находится, посоветовали заглянуть в здание районной полиции, где есть дежурная часть, работающая ночью. Не стал искать ничего другого, отправился в полицию.      
     Здесь жизнь кипела, народ ходил туда-сюда, - то задержанных доставляли для разбирательства, то с жалобами являлся кто-нибудь, то кого-то выпускали из приемника-накопителя. Я представился, сказав о своей миссии, о том, что очень устал, и что буду рад, если они разрешат мне заночевать у них на скамье в коридоре. Взяли мой паспорт, полистали, поглядев в нем отметки, удивились. Ситуация нештатная. Могли б сказать, мол, не положено - и баста! 
     Между тем я продолжать объяснять, как это неординарно, интересно, если они предоставят мне кров и тем самым меня спасут, а я потом в книге все это опишу. От такой перспективы полицейские даже засмущались.      
     Потом старший дежурного наряда, преимущественно к которому я и обращался, в чине майора, дал добро, разрешив располагаться на скамейке по коридору и направо. Тронутый его добрыми глазами, я поблагодарил и вкатил туда велосипед, сказав майору, что было б здорово организовать чай, если это не затруднит. Пока я располагался, мылся, переодевался, подоспел и чай, да еще с пригоршней пряников! Принимая от майора пряники, я подумал, что вот этой рукой он сражается с преступниками, держа в ней пистолет, а в этот миг этой же самой рукой дружески угощает меня. Как же прекрасен может быть человек в самых простых и таких естественных порывах души!      
     Выпив чай, я попросил еще чашку. Мой добрый майор не возражал, заварил еще. Пока я пил чай и ел пряники, огляделся, сидя на скамейке. Напротив была комната хранения и чистки табельного оружия, а совсем рядом со мной дверь в комнату для временно задержанных. Я спросил у часто входившего туда по делам полицейского, а нельзя ли мне там расположиться? Он ответил, что едва ли мне там понравится и приоткрыл дверь посмотреть. Металлические клетки и жуткая прокуренность помещения быстро отбили мое желанье. Устроившись на скамейке и прикрывшись спальным мешком, я удовлетворенно подумал, что проехал 150 км. Завтра попробую поднять вопрос на предмет осмотра комнаты чистки и хранения оружия, чтоб ее можно было художественно воспеть. Кстати, как я ни просил назвать мне свои имена и фамилии, а также проставить мне печать их дежурной части, они отказались.      
     Всю ночь мимо меня не просто ходили, - гремели, как будто ступали в чугунных сапогах. Должно быть, проверяли мою прочность и надежность. Естественно, я это слышал сквозь сон и безмятежно улыбался. Во дворе нескончаемо лаяла собака. Она показалась мне самой человечной. Какая же у нее трудная доля! Постоянно приводили задержанных, - пьяных, избитых, матерящихся и плачущих, - кого только ни услышал я сквозь сон! Но лейтмотивом всю ночь звучал грустный лай собаки, не знающей ни отдыха, ни покоя, вынужденной видеть все эти непотребства человеческие и терпеть их всю свою жизнь. Собаку я полюбил как своего брата, проникнувшись к ней состраданием и уважением.
      Встал утром в 7 часов в хорошем и бодром настроении. Стало само собой ясно, что комнату для оружия мне не покажут и уж тем более едва ли подарят пистолет для моих нужд самообороны в экстремальных случаях. Поэтому и спрашивать не стал, чтоб не тревожить моих добрых спасителей, и без того утомившихся от тяжелой и шумной ночи. К моему удивлению и радости майор сказал все же свое имя, оказавшись моим тезкой. Более того, на мою просьбу проставить печать он ответил, что, ладно, пойдет наверх спросить у главного. Сходил, показав своему начальнику мой путевой документ. Тот разрешил. И правильно сделал! Прощаясь, я сказал моим новым друзьям - славным полицейским города Невеля, - что будем считать наше знакомство и встречу днем основания на базе их дежурной части Невельского клуба полицейских-велосипедистов незамедлительного реагирования.