***

Заметь, тот сад Гефсиманский
Приспущен и растет
Не на возвышенности,
А у подножия горы Евланской
И в царствищ девищ
изнутри
Украшены Храмом.
И чертог его доселе загорожен был.
Осел стоял там и кобылица
И приспешище было
Семи тысяч воинов было там.
Заметь, десницею Господь
украсил сад своею сей.
И был безбрежен он средь океанов.
И там цвели все маки и листочки января,
Лишь опадав,
Вновь воскрешались вновь.
Две дЕвицы при страже в саде том стояли
И была любовь
У каждой из девИц тех.
Лишь у одной был муж и множество детей.
А у другой был муж и у мужа своего
Она боялась слога проронить,
Лишь потому что был жесток
Сей муж второй.
Он по утрам встречал рассвет кровавый,
Охотясь наотмАшь
Своею бечевовою пращей.
Он угощал козлят камнями.
А поутру всех жен
Он угощал козлом.
И не было преград
На мысленном престойбище
Ни у него и не у них.
Он был один с пращей
И многоженен и прискорблен
Сей многоженный муж.
Но вот настало время зачинаний:
Детей, великих дел
Упал придаток правый Куры в море
И с ним бежал Давид от скал один
За ним угнались воины толпою
И среди них, тех воинов среди
Был тот блаженный муж,
Что с ними- теми воинами
Бежал всех впереди.
И крикнул там Давид ему, лишь битву зачиная:
Остановись, или сожги ты холма сонм кровавый.
Но не ответив
И полстроки, бежавший муж
Лишь проронил кольцо,
ВозрОщенное серебром
Из луж предггорий и равнин.
Упавшее кольцо
Напоминало старину и что-то на Иврите
Было изречено на левой стороне.
Где муж тот? -Мы в ответе
за все грехи свои-
Бежал...
Куда ж ему тут деться?
И счастлив, что бежал,
От жен и дочерей.
Но счастье то- вдали,
Не на рассвете,
А счастье- изнутри.
И у подножия горы упал, забыв о свете, Боге-
ноги подвели.
В дороге главное- не страрость,
А две ноги, что у солдата продолжают млечный путь.
Их сужены два сухожилия канатами и ноют.
А Мерседес Бенц-
Совсем и не МерсЕдес.