В Петербурге хоронят эпоху,
А не просто царя и семью.
Видно, вовсе дела мои плохи:
Я не плачу и не скорблю.
Верно, есть и для боли пределы,
Чтобы сердце могло стучать.
Потому-то душа очерствела,
И все лучшие чувства молчат.
Что-то страшное в этом молчанье…
Пусть сначала покается тот,
Кто бесстыдно зовёт к покаянью
Обнищавший несчастный народ.
И тогда я по собственной воле
Все потери вместе сложу,
И склонюсь от обиды и боли,
И прощенья у всех попрошу.
17 июля 1998 г.
Похороны
© Copyright: Ксения Трофимова Деянова, 2014
Свидетельство о публикации №114022007053
Свидетельство о публикации №114022007053
Рецензии