М. Ю. Лермонтову

     Печальный демон, дух изгнанья,
     Летал над грешною землей.
                М.Ю. Лермонтов


Где замирает синева,
ложась на горные отроги,
где водопадов льются строки,
и рек блистает тетива,

владея небом и землёй,
там дух скитальческий витает,
страницы облаков листая
над темноликою скалой...

Там вещим говором воды,
спадающей с седой стремнины,
творения пера хранимы,
как судьбоносные следы.

Кавказ полуночный таит
его мятежных дум истоки,
а юный Демон одинокий
поныне в небесах парит...


Рецензии
Там вещим говором воды,
спадающей с седой стремнины,
творения пера хранимы,
как судьбоносные следы.

Кавказ полуночный таи
его мятежных дум истоки...

Вы правы, Татьяна. Нет, никогда не исчезнет присутствие Лермонтова на Кавказе!.. Как любил он эти синие горы!!!

Синие горы Кавказа, приветствую вас!
вы взлелеяли детство мое;
вы носили меня на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры все мечтаю об вас да о небе...

Мятежная душа поэта навсегда нашла приют там...

"…Вторая половина октября – кульминационный период осени. После жгучего, знойного лета свободно, легко дышится, а лица нежно касаются нити паутинок. Вокруг багрец и золото. Поднимаю прохладный, с пряным запахом лист, кладу на ладонь… В такие минуты, когда увядает природа, особенно остро ощущаю свои поэтические привязанности. Конечно, те сначала, что родились и вошли в душу и сердце с самых первых прочитанных строк. Пушкинское Лукоморье: «лес и дол видений полны…» И, хотя была четырехлетней, помню, как дух захватывало от волшебства, происходящего на страницах несравненного кудесника сказочного слова. Было интересно и радостно–светло одновременно.

НО СОВСЕМ другой, недетской, любовью я тогда же полюбила Лермонтова. Знакомство с ним началось со случайно попавшейся на глаза замечательной баллады.

В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале.
В той башне, высокой и тесной,
Царица Тамара жила:
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон, коварна и зла…

Большинство слов мне были непонятны, особенно – поведение царицы. Но так замирало в груди от таинственности, окутывавшей весь текст стихотворения, завораживающей музыкальности строк…

Будучи уже студенткой, на Кавказе я вглядывалась в горные вершины, представляя себе эту почти неприступную по легенде скалу. И облик «невидимой пери» тоже искала. В одном из киосков санаторной зоны, лишь только встретив, сразу купила белую брошь овальной формы с черным орнаментом по краям и такого же цвета женской головкой в виде барельефа. Этикетки не было, но украшение для меня однозначно символизировало коварную женщину из пленившего маленькую девочку стихотворения Лермонтова, написанного для взрослых. Часто беру в руки, оно и волнует, и тревожит меня всю жизнь.

«Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала», - писал поэт. Моя – тоже. Как и он, до сих пор люблю долго, забывая о времени, смотреть на Луну, разновидные облака; глядя на тучки, небесные странницы, «складываю» из них фантастические фигуры…

«Луна, луна! – как много в этом слове чувств…» - уж сколько лет восхищенно повторяю я за поэтом

Вверху одна
Горит звезда,
Мой взор она
Манит всегда…

- признавался Лермонтов. Но до того, как я узнала эти строки, у меня уже «своя» звезда горела в дали эфирной, мною сознательно выбранная. И так же манила приветным серебристым сиянием. Красота природы тревожит ум таинственным смыслом. И мне почему-то не хочется его разгадывать… Наверное, чтобы естественным образом жить на лермонтовской волне, судьба наградила меня сентиментально-романтической натурой. Я об этом не жалею.".......

...........

"Очень горжусь тем, что М. Лермонтов был близко знаком с двумя женщинами, которые приходились друг другу кузинами и носили фамилию, как и я в девичестве, – Сушкова. Только потом Екатерину я отвергла, вслед за разочаровавшимся в ней влюбленным поэтом. А Евдокия (в замужестве Ростопчина) оказалась человеком исключительным. Это первый женский голос в русской поэзии, гордый и храбрый. Ее отличил и понял Пушкин. Именно она изобразила в стихах в ноябре 1841 года образ того, неведомого обществу Лермонтова:

Но лишь для нас,
лишь в тесном круге нашем
Самим собой, веселым, остроумным,
Мечтательным и искренним он был.

Перед самой разлукой он подарил этой женщине альбом, в который вписал последнее (одно из самых любимых мною) посвященное ей стихотворение:

Я верю, под одной звездою
Мы с вами были рождены:
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны…"

(Фрагменты очерка "Мой Лермонтов")

Спасибо, Татьяна, за любовь к поэту! Прошу прощения за приведенные мною прозаические строки в ответ на Ваше прекрасное стихотворение. Не удержалась. Ведь это --всё о нём, о Лермонтове!

С признательностью и уважением Галина

Галина Клинкова   05.03.2014 06:56     Заявить о нарушении
Галина, с трепетом прочитала Ваше прекрасное эссе о Лермонтове,
проникнутое любовью к поэту и преклонением перед его творчеством.
Этот год юбилейный, Лермонтовский, и думы наши снова устремлены
к его удивительным гениальным творениям...
Спасибо Вам огромное за такой глубокий, развернутый, талантливый и искренний
отклик на мои строки.
С теплом душевным
и самыми добрыми творческими пожеланиями,

Татьяна Скорикова   07.03.2014 11:11   Заявить о нарушении
Спасибо, Татьяна, за добрые слова. И год - Лермонтовский. И любовь к поэту остается непреходящей. "Таинственным я занят разговором..."

Галина Клинкова   08.03.2014 14:39   Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.