Молчание

Белла Ахмадулина

РЕВНОСТЬ ПРОСТРАНСТВА, 9 МАРТА

           Борису Мессереру


Объятье-вот занятье и досуг.
В семь дней иссякла маленькая вечность.
Изгиб дороги-и разъятье рук.
Какая глушь вокруг, какая млечность.

Здесь поворот-но здесь не разглядеть
от Паршина к Тарусе поворота,
Стоит в глазах и простоит весь день
все-белизны сплошная поволока.

Даль-в белых нетях, близь-не глубока,
она-белка, а не зрачка виденье.
Что за Окою-тайна, и Ока-
лишь знание о ней иль заблужденье.

Вплотную к зренью поднесен простор,
нет, привнесен, нет втиснут вглубь, под веки,
и там стеснен, как непомерный сон,
смелее яви преуспевшей в цвете.

Вход в этот цвет лишь ощупи отверст.
Не рыщу я сокрытого порога.
Какого рода белое окрест,
если оно белее, чем природа?

В открытье-грех заглядывать уму,
пусть ум поможет продвигаться телу
и встречный стопор взору моему
зовет, как все его зовут: метелью.

Сужает круг все сущее кругом.
Белеют вместе цельность и подробность.
Во впадине под ангельским крылом
вот так бело и так темно, должно быть.

Там упасают выпуклость чела
от разноцветья и непостоянства.
У грешного чела и ремесла
нет сводника лютее, чем пространство.

Оно-влюбленный соглядатай мой.
Вот мучит белизною самодельной,
но и прощает этой белизной
вину моей отлучки семидневной.

Уж если ты себя творишь само,
скажи: в чём смысл? в чём тайное веленье?
Таруса где? где Паршино-село?
Но, скрытное, молчит стихотворенье.

9-11 марта 1981, Таруса
      


     Молчание

И белый цвет, метель.
В чём тайна здесь?
В чём ревность?
Да в пространстве!