Ночная гостья

Художник юный бродит по селу,
Приезжий чужеземец беззаботный.
С мольбертом зреет виды по утру;
Пейзажи, что в диковину сверяет,
С тоскою городской и серотой.
И ищет вдохновения с природой,
Что вечно не найти, и городам
С романтикой богатой не сравнится.

И видит храм, что на краю села,
Истории незыблемой богатство;
Златые купола на фоне гор,
Старинные строения у часовни.
И словно муза вежливо взошла,
О прелести, величии сказала;
Святого места, где души покой,
Способно обрести людское племя.

Картины две, он точно, написал!
Запечатлел строения снаружи.
К священнику он с просьбой подошел,
Чтоб разрешил, и чтоб с благословенья,
Алтарь священный кистью описать,
Запечатлеть в картине созерцание.
Икон старинных облик прописать.
И верует он в силу ту, что дремлет,
Что силу людям в вере придает.

Священник тихо дал благословение;
Ключи он по доверию вручил.
Чтоб в вечер, после службы, смог художник
Зайти в тот храм и в полной тишине,
От глаз людских он смог творить спокойно,
И ощутить всю силу красоты.
…
За вечерело, ночь уж приближалась,
Людей у храма нет уже давно.
Лишь пенье птиц там образ ворожило,
И добавляло веры в чудеса.

И вот у храма встал создатель юный,
Собрался отворить он ворота.
И тень мелькнула сверху, словно призрак,
Над башнею, где были купола.
И страх по коже мигом пробежался;
Не уж то, померещилось ему?

И силы, вновь собрав, зашел в святыню,
Захлопнув тихо дверцу за собой.
Картину стал писать благоговейно,
Запечатляя облик Алтаря.

И вдруг, та снова тень, и слышен шорох!
И сверху кто-то смотрит на него!
Кричать не смог, и страх сковал нещадно,
Что кисть в руке не смог он удержать.

«Никак, то призрак, что же я наделал?
Быть может, я нарушил чей покой?» -
Лишь смог произнести художник тихо.

И вдруг, раздался голос эхом,
На призрака, он явно не похож.
И образ перед гостям показался:
То девушка красивая была!

-Ты кто, скажи? Обычно в это время,
Прихожих уже нету никого.
Тебя я раньше, точно, не видала,
Наверное, приезжий  паренек?».

«О, это так!» – Художник ей ответил,
-Решил запечатлеть сею святынь,
Но я не знал, прости, что ты здесь будешь.
А что же ты, в такой уж поздний час,
Находишься здесь, в храме одиноко;
Твой облик на служивых не похож?

- Внимательный, ты путник мой прилежный!
Я здесь всего лишь гостья по ночам!
Уж целый год, живу здесь одиноко;
Ни с кем не говорила целый год!

-Но как же так? И что с тобой случилось?
Ты почему с людьми не говоришь?
И молодость свою, ты явно губишь,
И странностью людей ты заведешь!

Смеется девка смехом непритворным;
Как будто по велению колдовства,
Как призрак неусидчивый, веселый
Внезапно, притяжение миновав:
Метаться, прыгать, бегать быстро стала,
Что человек бы, вряд ли мог догнать.
Опять, в душе художника промчался,
И страх сковал движения его.

-Не бойся ты меня, дружок мой странный!
Хотя, ведь жаль, не сможем мы дружить!
Другая я, мой облик перевертыш,
Хоть нету зла, и сердце в доброте.
Но зверь во мне таинственный трепещет;
Я думала, то сказка все была:
Что детям по ночам, тем повествуют,
Чтоб слушались проказники всегда.
И вот сегодня, в сумерки ночные,
Хочу свою судьбу я рассказать:

Вот год назад, в селе далеком жили.
И егерем был славный мой отец.
Жила я счастлива, и горя я не знала,
Поклонники там были у меня.

А как то раз, явилось мне ведение,
У дома образ волка стал ходить,
Свечение глаз, уж слишком лучезарно;
А страха, вовсе, не было в груди.
Манил меня тот образ у калитки,
Видение, что  из леса ожило!
Я медленно, без страха, без волнения,
Как будто, опьяненная луной,
Пошла к большому зверю я на встречу,
Глазами мы с ним встретились в ночи!
Меня он не убил, а сладким ядом,
Укусом меня нежным наградил.

И яд в моей крови взыграл нещадно,
И образ мой на веки изменен.
Когда луна в зените заправляет,
И волк в тот день в душе моей играет,
И нет ему контроля и узды.

Из дома я ушла, и нету места,
Мне средь людей, любили кто меня.
А в храме, здесь, мой волк не оживает,
А просится на волю он в леса.
И образ того зверя меня манит;
Я слышу, он зовет меня в ночи!
И хочется бежать, а страх смыкает,
Глаза его в моей груди горят!
И сердце очень нежно замирает,
От воя, раздается что в ночи.

Ты первый человек, с того момента,
Что жизнь мою так круто изменил.
Скажи мне, милый путник, что мне делать?
Я вечно не могу сидеть в стенах,
И сущность не могу держать в оковах,
Что рвется так нещадно от тоски!

- Я не пророк, ты милое создание!
И вряд ли я могу тут дать совет.
Но жить в стенах, и мучится тоскою,
Я явно бы, так долго не сумел!
Бежал бы я, как ветер перед бурей,
И жизнь свою сполна бы испытал!

И в тот момент, луна все осветила.
И вой раздался грустный из дали!
Завет ее тот призрак потаенный,
И слезы по лицу ее бегут:
«Спасибо тебе, мальчик, до свидания!»-
Одним прыжком из верхнего окна,
В мгновение ока в волка обратилась,
И в даль, что непомерна, понеслась.
К своей судьбе, что странностью богата.

Художник так всего понять не смог:
Быть может, то и впрямь было видение,
Ночного храма было то творение;
Иль правда, то был оборотень ночной?

 Но ту историю, лишь знал один повеса,
Но, никому сказать он не хотел.
 И только вой волков, что ночью слышал,
Ему напоминали о былом!