пока Пьеро колотит Коломбину 000214

+


Пока Пьеро колотит Коломбину,

и уши зажимает Арлекино,

перо моё бумагу рвёт, как паутину,

пытаясь повторить картину –

милорд какой-то тощий позирует в гостиной у камина

на фоне натюрморта – похожий на Иисуса Дед Мороз –

глаза из гипса, борода из ваты,

влюблён до слёз,

а для меня – театр.

Здесь лето, и на подмостках ты

играешь не влюблённую в меня Мальвину

и ждёшь, что я отдам тебе цветы.

Перебирая кончиками бледных пальцев

отраженья на крышке пианино.

И мне который раз необходимо просыпаться.

Но – какой безумный ветер! 

Какой безумный свет!

Какой безумный снег, какой безумный век

обрывает средние тысячелетья

и мы в другом.


Двадцать первый пытается тайком

писать мои стихи,

ворчит, ворочает слова: они плохи.

Ведь в них на миллиарды лет

один на свете ветер

(снег, уснувшая навек зима, и лето между строк).

Кассандра не пророк.


Так выпьем же за дам, за дым отечества, за дом.

За благородство вин, за благородство нравов.

За то, что всё где-то там, потом.

За равные права и правых, и неправых,

за окончание неистребимых революций,

за калейдоскоп безумных конституций,

дающих право толстым кушать.


За понедельники  и среды. За равные права

тех, кто любит вас и кто вас ненавидит.


За право честь хранить, не продавая душу.

+++