Квазимодо

Моему самому любимому литературному персонажу


Он был один в безжалостной Вселенной,
Средь варварства, распутства, сумасбродства.
С душою невесомой и блаженной,
Являясь воплощением уродства.

Один среди нахальных изречений,
Средь хохота безнравственной толпы,
В обители публичных развлечений,
Где кроются позорные столпы.

Где виселицы служат обозреньем,
Где корчится от вольностей чело,
Где самым драгоценным откровеньем
Не тронешь, не заденешь никого.

Где в сумерках безликое начало
И финиша, однако, не видать.
Где Бога и божественного мало,
Где тяжко жить и горечно дышать.

А он один, как первый лучик света
Средь подлой и коварной пустоты,
Как муза для несчастного поэта,
Как образ бескорыстной доброты.

Один, как водоём среди пустыни,
В глухом лесу единственный цветок.
Один, как ночь. С рожденья и доныне.
Один, как тень. Безумно одинок.

Но люд не восторгается душою,
И видит лишь, что нА ногу он хром.
А ангельские крылья за спиною
Нещадно именуются горбом.

Скитается он кельями собора,
Ведь Богом не услышаны мольбы.
Покорно ожидает приговора
Бесчестной и безжалостной судьбы.

Одна она воздарит состраданье,
Одна она способна пожалеть.
И за неё, за чистое созданье,
Он мог бы и хотел бы умереть.

Иного нет любовного исхода:
Дорога в сердце бездны или склепа.
Одна отрада, милый Квазимодо,
Что жизнь, как сон, прозрачна и нелепа.

Здесь варварство, распутство, сумасбродство.
Здесь гибнут окрылённые мечты.
И ты живёшь один среди уродства,
Являясь воплощеньем красоты.