Отец

Потомок крепостной, отпущенной на волю,
Сын доброго пропойцы мужика,
Ты рано стал искать иную долю,
Хоть знал, что к ней дорога нелегка.
Суровые законы общежития,
Ночной пожар. Болезнь при охлаждении…
Но в юности решил ты стать учителем, —
Интеллигентом в первом поколении.
Два брата гибнут от туберкулёза,
А третий — от инфаркта умирает.
Сестёр и матери печаль и слёзы
Томят тебя, тревожат и смущают.
Уж замужем сестра, вторая — «в услуженьи».
Осталась мать в деревне сиротою,
Но тяга к знаньям до головокружения
Тебя зовёт и не даёт покоя.
Окончен курс. И дальняя сторонка
Перед тобой раскинула просторы.
Потом женитьба. Школа. Смерть ребёнка.
Болезнь и глухота. И возвращенье в город.
Война и революция. Потеря состояния.
С дочуркой и женой вы едете в деревню.
Как будто и на родину, но всё же как в изгнание:
Отвыкла уж душа от тех привычек древних.
Смерть матери. Тревоги и напасти
Обрушились на бедное семейство.
Корова пала. Недовольный властью,
Всё новое считаешь ты злодейством.
Читал и комментировал газеты
Статьи в них толковал довольно вольно.
И скоро стал большим авторитетом
Для мужичков судьбою недовольных.
Год сорок первый. Грозная война
Обрушилась на русские просторы
Твои мечты разрушила она
О всей семьи соединеньи скором.
И ты, который с болью принимал
И нашу власть, и новые законы,
Ты за страну против врагов восстал
В победу нашу верил непреклонно.
И партизан с восторгом принимая,
Клеймил позором «швабов» ты и «бошей»,
И глядя, как родимый дом пылает,
Жизнь до войны уж признавал хорошей.
Война взяла и внуков и сестёр,
И родственников целую плеяду…
И глядя на пылающий костёр,
Ты призывал бить немцев без пощады.
Ушла война. Но начинался голод.
Его переносил ты терпеливо.
Ел, что дадут, не требовал другого.
Усердно собирал на щи крапиву.
Но муки всех семидесяти лет
Не выдержало старческое сердце…
Полвека уж тебя на свете нет.
Но от тоски мне никуда не деться.
…Пока, как хмель, в нас сила жизни бродит,
Мы забываем милых стариков.
А ими станем все. И всё проходит…
Нетленны только память и любовь…

Июнь 1996 г.