Брюсову

Ночью, бывает, случаются вещи,
О которых потом молчат.
Рот закрывают до следующей встречи,
Не смотрят друг другу в глаза.

Нервно сжимают чужое запястье,
Хмурят задумчиво лоб.
Ловят эфир нереального счастья,
Так не найдя за весь год.

Женщины... Боже... Так глупы и наивны,
Нерасчетливы и неточны.
Думают, мир им откроют мужчины,
Но в себя всегда влюблены.

Что зря мне скрывать: не любил этих женщин.
Ненавидел, но, все же, терпел.
Все их жеманство, ложь и кокетство
Я давным давно разглядел.

Всех не любил. Но... Нашлась ведь одна:
Безумная, дерзкая, злая.
С усмешкой в глазах, со страстью в речах.
Взорвала мой разум, играя.

С ней с ума я сходил каждый вечер,
Прикасался к ней, словно к огню.
Целовал, упиваясь с ней каждою встречей.
И однажды вдруг понял: "Люблю!"

И тогда, наконец, полный муки сердечной,
Я сказал ей: "Ты лишь моя".
И шепнула она: "Жизнь ведь так быстротечна,
Подаришь мне вечность - твоя".

И я посвятил ей всю вечность,
Написав в чернилах портрет.
И сказала она: "Ты моя бесконечность.
И для нас с тобой смерти уж нет!"