Лоскутки-8 О Бродском

У меня есть стихотворение " Памяти Иосифа Бродского". Не могу назвать себя его поклонницей. Толчком для написания посвящения Бродскому явилась его судьба, полная драматизма, противоречий, преодоления отчаяния, невероятных зигзагов линии жизни от подсобника скотника в глухой архангельской деревне до лауреата Нобелевской премии по литературе. Позорное судилище в Ленинграде в марте 1964 года вынесло вердикт: Бродский-не поэт, Бродский-тунеядец. Пусть-ка поработает в местах не столь отдалённых: коровушек пообиходит, крыши гумен подлатает, теляток попасёт.
      Но истина в том, что поэту
      всё впрок. Неудачу в судьбе
      он, как золотую монету,
      положит в копилку себе.
Иосиф Бродский вдохнул чистый воздух северной глубинки, проникся добротой и простодушием деревенских людей, оценил их трудолюбие, полюбил и своё замкнутое пространство  за шкафом в избе Таисьи Пестеревой, где он квартировал.  Навещали городские друзья, привозили книги, рассказывали последние литературные новости. Именно здесь, в деревне Норенской открыл он для себя английского поэта Одена (Уистен Хью Оден 1907-1973гг), одного из загадочных и великих поэтов ХХ века.Бродский размышлял, разгадывал, искал точки соприкосновения творчества Одена с собственными идеалами и убеждениями. Особенно поразила его мысль Одена - "время боготворит язык". А если сказать - время щадит язык?(Л.Д.) Нет, у Одена именно "боготворит". Значит, всё это приобретает сакральный смысл. Я понимаю это так:"язык любого народа идёт неискажённым через века".Может это перекликается с ахматовским?
               Ржавеет золото и истлевает сталь,
               крошится мрамор. К смерти всё готово.
               Всего прочнее на земле печаль
               и долговечней царственное слово.
 Там, в Норенской Бродский жил напряжённой духовной жизнью,  ярмо физической работы было для него не таким уж и тяжёлым и важным. Он запросто нарушал режим, можно сказать, хулиганил, уезжал без разрешения начальства в Коношу за книгами в районную библиотеку. И даже более того, не раз уезжал в Архангельск в "ломоносовку" (Центральная городская библиотека им. М.В.Ломоносова) заниматься в читальном зале. Кстати, там у него был и предмет обожания - молодая сотрудница с русой косой Анна Попель. Я работала почти год зав.читальным залом "ломоносовки", но это было в 60-61годах.
Мне приходится частенько проезжать станцию Коноша, поезд там подолгу стоит. Где-то уже в 90-х годах на стене вокзала появилась серого цвета квадратная пластинка с надписью:" Сюда осенью 1964 года прибыл в ссылку поэт Иосиф Бродский лауреат Нобелевской премии" В тексте не было слова "будущий", поэтому получилась несуразность. Не тунеядца сослали в ссылку, а лауреата Нобелевской премии.
                И кто-то, не пряча ухмылку,
                взирает на тёмный квадрат:
                "Сюда прибыл осенью в ссылку
                Нобелевский лауреат."
Моё стихотворение года три назад было напечатано  в питерском журнале "Бег", да и одной коношской чиновнице как-то при встрече я сказала об этой ошибке в тексте. Может и раньше Коношской администрации указывали на это и писали другие люди. Пластинку вот уже больше года, как сняли, но другую пока не повесили.
Нынешней осенью я возвращалась из Вельска в Петербург. В Коноше на свободное плацкартное место напротив меня сел пожилой мужчина. В дороге мы с ним разговорились:-Николай,- представился он мне. Он оказался жителем Коноши. Постепенно я перевела разговор на Бродского.
   -Это тот, который в Норенской-то жил? Дак я с им знаком был.
   -Неужели?! Так расскажите!
   -Он телят пас.
   -Он не только телят пас, он ещё и стихи писал.
   -Про стихи не знаю, а мы с ним вместе телят сдавали.
   -Ну, и как это было?
   -А на грузовой машине с перилами, чтоб телята по дороге не вывалились. Я был, да ещё Ванька Калюкин, ну и Бродский тут же в кузове был. Мне Ванька в бок тычет:" Смотри, это ссыльной тунеядец." Так что мы с Ванькой Калюкиным теперь можем интервью давать. Знакомы, знакомы были...
И Николай довольно хохотнул. Да... Святая простота!