Напёрсток

Лидия Гусева

Из цикла Фомёнок

- Наказанье ты мое, где ж ты так? – Бабушка разглядывала мою расшибленную коленку.
- Где-где, за свадьбой бежали, хотели посмотреть с девчонками, – сквозь слезы и всхлипы объясняла я.
- За свадьбой, - проворчала она. – Да кто же тебя-то возьмёт замуж с такими коленками, ведь шрам на шраме. – Бабушка осторожно снимала мне чулок с огромной дыркой.
- Зато нам подарили воздушные шарики и ещё дали по горсти зерна, чтобы мы кидали под ноги жениху и невесте, - рассказывала я, в то время как бабушка разводила марганцовку с водой, потом осторожно начала промывать рану. Увидев, как она потихоньку достает баночку с йодом, я уже взвыла от предстоящей боли.
- Баба, дунь, баба, дунь!
- Сама знаю, что я баба Дуня, уже шестьдесят лет, как баба Дуня.
- Да я тебе говорю, дуй быстрей, дуй!
Мы с бабушкой немного рассмеялись от путаницы и начали дуть вместе. Боль немного утихла, но я всё всхлипывала.
- Ну, давай чинить тогда чулок, а то ему наверно тоже больно!
Я засмеялась опять, а бабушка достала шкатулку с нитками и иголками. Надела напёрсток на средний палец, подложила под дырку смешной деревянный гриб с большой шляпкой и принялась за штопку. Как она вязала, шила и штопала - знали все! Швов совсем не было видно. А иной раз такую строчку сделает - от машинной не отличишь. Меня тоже научила вязать раньше, чем читать. Вот, какая у меня баба Дуня! Я сидела и любовалась её движениями и руками.
- Бабуль, а расскажи, как ты замуж выходила? Тебя тоже зерном посыпали?
- Выходила, как и все выходили, чего там рассказывать? Один раз он увидел меня, мы в разных деревнях жили, а осенью сватов прислал.
- И что вы не встречались? – допытывалась я.
- Нет. Да не принято это было тогда. И мне шестнадцать годков всего. Росла я в семье старшего брата. Невестка меня воспитывала да бабушка старенькая, мать рано умерла. Поженились, я и поехала к Ванечке жить в его деревню Жуковку, кузнецом он был. Да что рассказывать, всё как у всех. Потом война, ты знаешь, вернулся он без ноги, больной весь, в сорок седьмом и умер. Тридцать три ему тогда было, – бабушка смахнула слезу. – Давай-ка лучше я тебе сказку расскажу, это куда интересней.
- Ба, а мне про тебя куда интересней! Ну, не хочешь – не рассказывай.
Я так не хотела, чтобы бабушка плакала.
- Тогда слушай. Жили-были…
- Король с королевой, - продолжила я, как обычно она начинает.
- Так точно. Жили-поживали в здравии, согласии и любви. Родилась у них дочка-принцесса. Радовались они бесконечно. Но, к сожалению, маме-королеве недолго пришлось счастье испытать. Умерла она, а девочке было всего лет шесть-семь. Когда лежала хворая в постели, подозвала к себе дочку, подала ей напёрсточек со словами: «Боюсь, что уйду я скоро, Боженька зовет меня. Береги этот напёрсток, он золотой и принесёт тебе счастье. Достался мне от моих праматерей». Поцеловала королева девочку в лобик и сделала последний вздох и выдох.
- Какая грустная сказка! - воскликнула я и невольно сравнила себя с принцессой. Мне  тоже на тот момент было лет шесть. – И что дальше?
- Да, голубок мой, раньше и замуж рано выходили, и помирали рано, – вздохнула бабушка и продолжила. – А дальше – тоже, как у людей. Появилась в замке злая мачеха. Очень уж она была не добра к падчерице и короля самого быстро свела в могилу. Принцесса же ей только мешала, чтобы вступить на престол. Отослала она её на чёрные работы: пришлось девочке и котлы чистить, и в корыте стирать, и конюшни убирать. Работала наравне со слугами. А те не могли слова сказать, даже пожалеть принцессу – настолько была сурова и жестока мачеха-опекунша.
Вот и платьице у нее последнее порвалось. Села девочка вечером после работы у свечечки, взяла нитку с иголкой и достала мамин напёрсток. А напёрсток был настолько стареньким и изношенным, что луночки, куда ушко иголки попадает, очень истончились. А одна была просто насквозь. Вот, сколько столетий мамы и бабушки держали его в своих руках! Принцесса вспомнила в очередной раз свою мать, своё счастливое детство, и так ей стало жалко себя, что слёзы невольно застлали её чудные глаза. Просмотрела она на эту луночку, и иголка вонзилась ей в палец. Девушка ойкнула, но не придала  этому значения. Однако на следующий день палец распух и посинел, боль была сильной и дёргающей.
- Мама говорила про какое-то счастье, а вот у меня несчастье какое. – Разговаривала сама с собой принцесса, намывая чёрные от копоти котлы больной рукой. Обратиться к мачехе? Бесполезно. Та давно её смерти желала. Пойти тайно к лекарю в соседнюю деревню, так платить нечем ему за лечение.
На третий день девушке стало ещё хуже, поднялась высокая температура. Тогда она решилась сбегать к доктору, а заплатить ему за лекарства тем же напёрстком. Ведь, мама говорила, что он золотой, хотя ей так жалко было расставаться с единственным подарком.
Лекарь, увидев бедно одетую девушку, которая ещё просила принять её облезлый старый наперсток, начал кричать и возмущаться.
- Что ты мне суешь? Какой он золотой? Да дырявый ещё! Подобрала небось  где-то или украла. Как он покроет расходы на твоё лечение? Я лекарства из-за границы выписываю. За свой счёт, что ли тебя лечить?! - распалялся он.
- За мой счёт, пожалуйста. – Вдруг,  девушка с лекарем услышали за своими спинами приятный мужской голос. Они мгновенно обернулись. Перед ними стоял благородных кровей юноша в богатых одеждах с двумя спутниками-слугами. – И заодно мою руку посмотрите, - продолжил он, показывая также средний палец правой руки.
- Что с Вами, Ваше Высочество?! – приторно залебезил доктор, осматривая руку богатого гостя.
- Ничего страшного. – Ответил юноша, хотя его палец был более синим и распухшим, чем у принцессы. – В дороге моя лошадь потеряла подкову. Мы заехали в ближайшую деревню к кузнецу, я напросился сам подковать её. Но не так уж это просто, ударил себя молотом по руке. – Не стесняясь своей неумелости, поделился он рассказом.
- Все сделаю, Ваше Сиятельство, сей момент! – Доктор начал суетиться среди своих пинцетов и склянок.
- Ой, как интересно, бабуль, рассказывай дальше! Да, наверно, им очень больно было, у меня вон коленка до сих пор ноет. – встряла я.
- Да, внученька, у тебя кровь вышла, а у них нет. Это хуже, вот и распухли пальцы.
На процедурах молодые люди разговорились, даже посмеялись, что у них одинаковая беда, одни и те же пальцы. Девушка показала напёрсток, из-за которого оказалась здесь, а юноша опять засмеялся:
- А Ваш бы напёрсток меня спас, надень я его.
Окружающим сразу было заметно, как понравились они друг другу.
Юноша оказался герцогом, а девушка ничего не рассказала про свою несчастную судьбу, лишь сказала, что живет в ближайшем замке и работает на кухне. На том и расстались.
- Неужели, бабуль, расстались? – Не поверила я.
- Да. Прошло лето, началась долгая осень. Принцесса часто вспоминала красивого незнакомца, который помог ей вылечиться, ту смешную ситуацию, в которой они оказались с одинаковыми болячками. А молодой герцог также перебирал в памяти тысячи раз каждое её слово, каждый жест и взгляд. Он понял, что не может жить без неё уже ни дня, ни часу. Тогда влюбленный решил разыскать
девушку и предложить свою руку и сердце. Для этого он заранее купил два золотых кольца, но чуть больше размером, чтобы надеть их (вопреки традициям) на средние пальцы, благодаря которым, свела их судьба. В октябре они встретились. Бедное дитя-девушка безумно обрадовалась, слёзы потекли у нее от счастья. А слуги обрадовались не менее, так как очень любили свою чернорабочую принцессу. Они тут же открыли герцогу тайну, что это их королева.
- Бабушка, не рассказывай дальше. Всё ясно. Они жили долго в счастье, и у них было много ребятишек! – продолжила я.
- Всё, да не всё. – Бабушка хитровато улыбнулась. – Ну, хорошо, пора ужинать, боец ты мой раненый, пошла я на кухню. – Закончив штопку, она аккуратно сложила свои швейные принадлежности в шкатулку и вышла.
Я сидела под впечатлением сказки и думала: «Действительно, напёрсток золотой! Большое счастье принёс он принцессе… Интересно, а бабушкин – какой? Золотой или серебряный, наверно, мне будет великоват, надо посмотреть». Я открыла шкатулку, нашла сразу напёрсток, который очень потемнел от старости, взглянула на крышечку-верхушку… и ахнула. Там тоже была одна пробитая луночка.
- Ах, и врулька моя бабулька! – не веря своим глазам, воскликнула с удивлением  я. – Ещё называет меня Фомёнком неверующим! Как же ей верить!? Ведь, она это про себя рассказала. И дед мой был кузнецом, и жили они в разных деревнях, и мама у неё рано умерла… Но, как это у нее получается, что вокруг все короли и королевы да принцы с принцессами?!..
- Внуча! Ужинать! – послышался бабушкин голос из кухни.
Я вприпрыжку побежала, боли как не бывало. Уселась за стол, тоже прищурила глаза, хитро посмотрела на бабушку, как она на меня, когда говорила: «Всё да не всё» и спросила:
- Ба, а почему тогда Сережка коленку свою не разбил, когда мы вместе гнались за свадьбой? 

Рисунок Ирины Ману