Всё аморфно, всё в печали

Всё аморфно, всё в печали
13.02.14
Ночь ложится мне на плечи, заскучала, тихо ухнула сова у причала. Шепчет в ухо, что-то ветер, утомился. Слишком много в этот день суетился. Отражает море небо, в тучах луна прячется. От смолистой Мирры запах разливается. Развиднелось на минутку, профиль проявляется, а луны светящий глаз ухмыляется. Островок блеснул огнём, сверху чьи-то лица, будто два лица в одном, смотрят… тишь, не спится. Вёсла всхлипнули, и вмиг замолчали птицы, то рыбак в ночной дозор припозднился. На лесной поляне вор затаился.
Потемнела вдруг вода, взволновались волны, словно чья-то борода, или чьи-то корни? Ясень белый зашумел, не покорный. Оголилась Куркума, видны корневища, у трёхлистной Вахты задрожали листья. Всё аморфно, всё в печали, незнакомец рыбаку пробил в лодке днище.  Ох, вставайте, быть беде, собирайтесь, быстро, вдруг рыбак уже на дне, сеть то не монисто. Надо быть на стороже и не верь каждой меже, вдруг кто притаился.

* * *

Не должно добро быть слабым, нужно защищаться. Словом, так можно сказать! –  превратив всех в зайца. В твоём слове магнетизм отторгает зло, и сам тоже соберись, коль не повезло. И не гнись ни перед кем, кто тобой глумился, этот любит лишь льстецов, ненасытных злобных псов, у которых, даже слабый, сможет отобрать улов. Уважает силу зло – без добра оно ничто.
Но и добро, должно быть стойким, и по зёрнышку клевать. Клюёт петух своё зерно,  придёт время, снесёт курочка яйцо. И побежит желанное, выписывая крест, глядишь, кто и поправится, если яичко съест. По зёрнышку, по зёрнышку пойдёт по миру слух, добро, став величальным, клюёт из божьих рук. Никто уже не спрячется от горя своего:
«Смотри в окошко, маменька! Клюёт петух зерно» – чтоб зло не проросло.