лезвия

две острые бритвы слились воедино.
хрипатые звуки... девчоночий визг...               
на облачных отмелях тлеют седины
под насыпью охристых солнечных брызг.
крылатая легкость всё выше и выше,
я пью её залпом, как виски двойной.
повсюду картинки, сносящие крышу
шекспировской драмой, холодной войной.               
в заснеженном сердце оттаяла наледь
и кровью стекает в изгибе кривом.
я снова способен любить и скандалить,
и сдёргивать маски мгновенным умом,               
махать кулаками и внешней приметой
оставить на память кому-нибудь шрам.
мой почерк – наклонный, мой голос – распетый.
(а было ведь - сиплый ходил по утрам).
а было... 
да ладно. не важно. коль скоро,
зрачки заблестели,как сотня камей.
февральские будни рисуют узоры
по всей ширине заскорузлой моей,
по всей изначальности, мне отведённой,
на зависть любой акварельной весне.
   
...а ветер швыряется комьями дёрна...
 
стихи – это просто.
как танец во сне.               

сгущается мрак наступающей ночи.
но яркий фонарик янтарной луны
впивается светом в линейки обочин,
деревья – бесшумны, цикады – немы.               
разбиты ботинки, поломаны туфли,
над горлом обрывки обкатанных фраз.
глаза почернели, а веки припухли.
и губы вонзаются в женский анфас,               
точёный Всевышним, лишь щёки намокли
от самых солёных и искренних слёз.               
а в небе сверкают пенсне и монокли -
как будто не верят, что это всерьёз.
хотят убедиться:
все губы на вкус ведь -
размякший обмылок, когда без искры.

...целуются двое, влюблённые вусмерть...
две бритвы, чьи лезвия слишком остры.


   февраль,2014.