Семя мира. Они были

О чём писать? Чего уж нет?
В пространстве растворился след.
Что только на картинах Угланова,
Его учителя и гуру Иванова?

Что Иванов увидел и узрил
На хроно-полотно переложил?
Как русы в теремах живут своих,
И мамонты, как лошади, у них?

Увидела и сразу обомлела,
И тотчас улететь туда хотела.
К любимым предкам и к народу солнца,
Ты Всеволод, открыл в любовь оконце.

Точёные, родные терема,
Резные, украшений кутерьма.
Смотрю, дивлюсь, не закрывая век,
И это вот всё создал человек?!

И в этих теремах она гуляла,
И там своих детей зимой качала,
И спать ложилась в горнице душистой,
Роняя волос на лицо пушистый.

Лицо своего князя и отраду,
Взывая благодарность ридну граду,
Спокойно засыпая под рукой,
Ведь завтра будет день опять такой.

И капища и статуи Богов:
Лесов, полей и неба и лугов;
Стоят и не волнуются вот тут,
Их славно и торжественно все чтут.

И царь не инородец там, а свой,
Блюдут жрецы защиту и покой.
Используют и власть и силу Неба,
Заботятся, чтоб вдоволь было хлеба.

И знают, как избавить от болезни,
И знают, чьи же знания полезней.
И нету там бездушного урода
Среди богоспасённого народа.

И вот настали времена лихие,
Пришли на Землю сущности плохие,
И семя мира на Земле убили.
Но я смотрю и знаю - они были!


    12 февраля 2014 г.