Корабли

КОРАБЛИ

1.
Перед войной
          не больно
                сдать в утиль
Все, что невольно
               выбилось из стиля.
Перед войной
        в почете
               Телль и Тиль,
Антильский негр
            и морская миля,
Фрегаты,
     каравеллы,
          берега,
Где не важны
         чины
           и документы.
Перед войной
          московские студенты
Готовы плыть
       хоть к чёрту на рога…
И пусть шабли
        не купишь
               за рубли.
И пусть Земли
         границы –
              на запоре,
Поэты
    снаряжают корабли:
Им надоело
       говорить
             и спорить.
Они легки
      на слог
           и на подъём.
Обрыв строки
        в них вызывает трепет.
И корабли
      для них –
           не детский лепет,
А светлый путь
         за тёмный окоём.
Им кажется,
        что мир
           у них в горсти.
Но время – пыль.
            И штиль
                сменяет ветер,
Который скоро
          должен замести
Следы
     их пребывания
                на свете.

2.
Пыль
   до земли
        склоняла
            ковыли,
Линял вдали
        изгиб
          больной планеты.
И как-то незаметно
              в той пыли
Исчезли
      предвоенные поэты.
Они ушли,
      поскольку не могли
Представить мир,
           где жизнь
                не на пределе.
И увели
     с собою
             корабли,
Чтобы в пыли
         их посадить на мели.
И с их уходом
         сразу опустели
Скамьи
    в литинституте
              и МИФЛИ.
Они ушли.
       Красиво.
             Как в кино.
Не докурив
      последней папиросы.
Проказники,
        романтики,
               матросы.
Со всей своей флотилией –
                на дно.
Сквозь пыль веков
            в стихии речевой
Их монолог
       еще порою
             слышен:
«Что гибель нам?
          Мы даже смерти выше»…
Но смерти выше
        нету ничего.

3.
Осела пыль,
      и выпала роса
На листья
     поэтической крушины.
И эхом
    в стихотворные вершины
Вонзаются
      другие голоса.
Иная жизнь,
        иные словеса,
Но снова,
       как из лампы Алладина,
Вплывают
       в нашу гавань
                бригантины,
Тугие
   расправляя
            паруса.
Антильский негр
         пьёт
           ямайский ром,
Грохочет гром
          в расселинах Леванта,
И мир бежит
        вприпрыжку
                за пером
По досочке
        над пропастью
                таланта.
И хочется
       над жизнью кочевой
На миг взлететь
          и выдохнуть
                чуть слышно:
«Что гибель нам?
             Мы даже смерти выше»…
Но смерти выше
            нету ничего.