Аура античности

Звёзды мерцают в чаду кипариса,
как завитки Золотого руна.
Яблоком спелым красавца Париса
блещет нам мысом угрюмым луна.
Древние мифы, что славят героев,
шепчет волна, засыпая, волне;
горные пики руинами Трои
в свете астральном мерещатся мне.
В листьях смоковниц, в кизиловых рощах
души живут, отдыхая от тел.
Зевсовой молнии огненный росчерк,
прянув с Олимпа, сюда долетел.
Мёдом познания полнятся соты
вечных наук о добре и о зле,
чтоб изумлялся и первый, и сотый,
и миллионный пиит на земле.
Сам я средь белых колонн Херсонеса
встретил недавно весёлых Харит.
Греческих амфор крутого замеса
крымская глина осколки хранит.
Если распутать истории кокон,
шёлком идей переполнится мир…
Цедит с ухмылкой, – о, как же убог он! –
скептик циничный: пуп мира – сортир!
А за скалой Ифигения – парус
мчится виндсерфинга, словно болид,
и дельтаплан современный Икара
к солнцу над пляжем шумящим летит…
Ходит кефаль вдоль прозрачной лагуны,
в ней облаков отражается бег.
Волны слепые, как в ярости гунны,
ветер-Аттила швыряет на брег.
Бродит поэт возле пенистых рифов,
душу рифмует под гул голышей,
не понимая, что труд сей – Сизифов! –
и бесконечен, и без барышей.
Но, чтоб сомненья в искусстве осилить,
Музам вменён непрерывный кадастр;
древнеегипетский мудрый Осирис
снова природе погибнуть не даст.
А на скалистый прославленный ялос*
в полночь созвездий опустится рой,
чтобы вся небыль, что счастьем казалась,
в быль превращалась, как мифы порой…


* Ялос – берег (др. греч.)