Хранитель

Ал-JIay

Он возлегал на облаках, а очи смеживала нега.
В груди же ширилась тоска, ведь был когда-то человеком.
Тогда, в начале всех начал, в краю без Рая и без Ада,
Но Старший что-то проворчал, направив первых зреть за чада.

Беречь людство от всяких лих, блюсти покон и помнить меру.
И полетели сонмы их по миру, чтобы править Веру.
Иному в ухо нашептать, идею, путь сквозь жизни стужу.
Ну, а другому наподдать, но только если Свету нужен.

А детки, что и говорить, ползут от можа и до можа.
В науках выказали прыть, связались с атомом. Негоже!
На царстве тишь, Отец отбыл, дай Он заявится к обеду.
С утра нарезал по грибы к Сверхновой в рощи Андромеды.

Денница перепил, не может.
Лежит в Тартаре как хомяк.
Эх, прогуляться штоли тоже,
Пока работы не внапряг.
Рабочих крыльев не убудет,
И Ангел, кстати, тоже люди.

                ***

Он шёл полями и снегами, закинув крылья на плечо.
Лежал в кустах над родниками, забыв годам бессчётным счёт.
Плескал дожди в ржаное пламя, тряся за брюхо небеса,
Чтобы украсить васильками России синие глаза.

Махал рукой усталой храмам, что проплывали в вышине.
Ругался с чайками над Камой, порой топил себя в вине.
Минуя стороной обитель, где аскет стар и узколиц.
Обычный Ангел-Охранитель, в бездонном мире без границ.

На грозной Вишере в берлогах встречал затейницу весну,
Был лободыром, углежогом, но краем обходил войну.
С марух снимал в трактирах сливки, забив на скушные посты.
Он просто вышел на побывку, чтоб отдохнуть от суеты.

Но между пьянством и гульбою про долг и чин не забывал.
Дружил у храмов с голытьбою, советы дельные давал.
О толкованиях Корана с бродягой дервишем шумел,
Он Ангел был, вот только странный.

                ***

Был майский день цветеньем смел, он хохотал жукам и птахам.
И чей-то кроха зло пыхтел, вставал и падал, неумел, мрачнея материнским ахам.
А из черёмуховой мглы, забыв на миг о важном ранге, забыв про Вирый и котлы, сложив пернатые мослы, следил за сей морокой ангел.

Малец вставал и трясся двор от рёва, праведной досады.
- Эй, разорался, мухомор! Забор мешает? Пни забор, и дуй по жизненному саду.
Всё будет. Взлётов череда, паденья будут. Обещаю! Ну, перестань. Опять … вода, ведь ты бывал здесь и Тогда, но никого не огорчая.

И кстати, мать, не причитай, ты проводник, так быть довеку.
Но не учи, а наблюдай, всё ж было в лёте прошлых стай,
Так дай же ВСПОМНИТЬ Человеку!

                ***

И снова он куда-то брёл, нетороплив, не озабочен.
Порой взлетал, как тот орёл, беду высматривали очи.
В стогу духмяном  спал нагой с какой-то бабой не строптивой.
Что пахла хлебом и тайгой, и заневестившейся сливой.

Потом ходил босой стопой по лужам, в дождь грибной влюбленный.
Он просто был самим собой, да, офаним, но утомлённый.
А где-то вновь был Бог распят, спешили тати суетливы.
И мчались кони на закат, чернели выжженные нивы.

Ну, так не спи, бесплотный дух, звенит, зовёт на битву стремя.
Ваш путь, семидесяти двух, оберегать людское семя.
Возможно, мы ещё малы, и родничком вкушаем Космос,
Дай Время, вырастем в орлы! Чтоб вечность оттаскать за космы.

                ***

Уже под вечер, чуть ли не расстриженный,
Вдруг вспомнив о делах и о долгах,
По-над рекой, в простой рыбацкой хижине,
Он нянчил чьё-то чадо на руках.

Он пел ей песни, слышанные во поле
У жниц, что хлебом полнят закрома.
О вороне суровом и о соколе,
Что жизнь есть дар, но впрок - не задарма.

Усни, дитя, пусть сон твой будет ласковым,
Пусть минут дом сей горе и беда.
А жизнь пройдёт великолепной сказкою,
Уйдут озёра, нивы, города.

И растворяясь в звёздно-синей млечности,
Ты вспомнишь на волне вселенских вод
Тот день, когда вдруг выпала из Вечности,
Во Время, в персональный эпизод.

И словно эхо он услышал шёпот,
Где в темноте возникла звука нить:

Ангел мой, пойдём со мной
На весь день-деньской.
Буду с верой жить
И тебе служить…

11.02.14 г. Пермь-Хмели