Он так взлетел, что должен был упасть
Кристаллом огранённого алмаза,
Но даже горы снежные Кавказа
Едва ль его вместить сумели страсть.
Друзья, дуэли, карты и «бордо»,
И звуки струн, и смертный вой картечи,
И тот Поэт, что был его Предтечей,
И женщины всех видов и сортов.
Он, как и ТОТ, пренебрегал судьбой,
Был так же нерасчётлив, неустроен –
Бродяга, мот, бретёр, художник, воин,
Насмешник, волокита и святой.
Он, как и ТОТ, не мог не быть убит,
Как должное приняв свинец на вдохе,
Вобрал в себя и дух и яд эпохи,
Не знавшей несущественных обид.
Исходом никого не удивил,
Став вечной темой сплетен и истерик,
Оплакали его Нева и Терек,
И принял брата демон Азраил.
Вся жизнь – на строчки, за листком – листок.
Чего в них больше – красоты ли, грусти?
Он был ещё один Великий Русский,
Соединивший Запад и Восток.
Он где-то там. Сквозь толщу двух веков
Ничтожны сожаленья, комплименты.
Нервозный взгляд, рука, гусарский ментик,
Тетрадка недописанных стихов…
2014
Великий Второй
© Copyright: Ополченец Сергей Ленский, 2014
Свидетельство о публикации №114021007878
Свидетельство о публикации №114021007878
Рецензии
Наизусть знаю "на смерть поэта"
Наизусть знаю Маяковского "на смерть Есенина"
Наизусть знаю Алешу Порошина
Ну, вот и всё. Последняя обновка. Простой кусок хозяйственного мыла. Теперь комплект – пеньковая верёвка, крюк, табурет и.... сердце вдруг заныло. Бумага, карандаш, свеча и водка. Плесну в стакан, глоток, другой, затяжка... Кричать? Рыдать? Я пел, а вышло вот как...
...Худющая облезлая дворняжка завыла за окном, предвосхищая... Иди ко мне, бродяга. Хочешь сыра? Теперь мы оба изгнаны из стаи и лишены любви большого мира...
...Свеча мигает, плачет стеарином, плевать мне – ночь ли, утро, поздно ль, рано... Споём, Дружок? И сколько не ори нам, мы будем выть – фальшиво, горько, пьяно... Два пса, два неудавшихся поэта, кудлаты, бесприютны и бесполы... И дружный звук охрипшего дуэта закончится моим тоскливым соло...
...А что писать? Кому? А кто-то вспомнит? Вот, сука-жизнь, бездарна и бескрыла! Уйду я гулким эхом пыльных комнат из этой яви, тусклой и унылой в угрюмый зев бездонного колодца, в безрадостную тьму ночного мрака...
...Так гулко чьё-то сердце рядом бьётся... А, это ты, несчастная собака. Ты знаешь, боль в душе сильней, чем в теле. Горит и жжёт, затравленная ядом... Мы как-то вдруг с тобой осиротели и оба не нужны всем тем, кто рядом. Похоже, нас покинула удача, до точки израсходована квота. И я сижу с тобой, курю и плачу, а ты хвостом виляешь... Ждёшь чего-то.
Портрет луны завис в оконной раме, и ветерок свистит в разбитых стёклах...
А может, прогуляемся дворами?
Давай пройдёмся, вечер нынче тёплый...
С возвращением
Хотя поэзия - это как сифилис - поймать сложно, надо сначала развратиться, а излечится еще сложней
Анатолий Ясинский 25.07.2014 02:51 • Заявить о нарушении
Наизусть знаю Маяковского "на смерть Есенина"
Наизусть знаю Алешу Порошина
Ну, вот и всё. Последняя обновка. Простой кусок хозяйственного мыла. Теперь комплект – пеньковая верёвка, крюк, табурет и.... сердце вдруг заныло. Бумага, карандаш, свеча и водка. Плесну в стакан, глоток, другой, затяжка... Кричать? Рыдать? Я пел, а вышло вот как...
...Худющая облезлая дворняжка завыла за окном, предвосхищая... Иди ко мне, бродяга. Хочешь сыра? Теперь мы оба изгнаны из стаи и лишены любви большого мира...
...Свеча мигает, плачет стеарином, плевать мне – ночь ли, утро, поздно ль, рано... Споём, Дружок? И сколько не ори нам, мы будем выть – фальшиво, горько, пьяно... Два пса, два неудавшихся поэта, кудлаты, бесприютны и бесполы... И дружный звук охрипшего дуэта закончится моим тоскливым соло...
...А что писать? Кому? А кто-то вспомнит? Вот, сука-жизнь, бездарна и бескрыла! Уйду я гулким эхом пыльных комнат из этой яви, тусклой и унылой в угрюмый зев бездонного колодца, в безрадостную тьму ночного мрака...
...Так гулко чьё-то сердце рядом бьётся... А, это ты, несчастная собака. Ты знаешь, боль в душе сильней, чем в теле. Горит и жжёт, затравленная ядом... Мы как-то вдруг с тобой осиротели и оба не нужны всем тем, кто рядом. Похоже, нас покинула удача, до точки израсходована квота. И я сижу с тобой, курю и плачу, а ты хвостом виляешь... Ждёшь чего-то.
Портрет луны завис в оконной раме, и ветерок свистит в разбитых стёклах...
А может, прогуляемся дворами?
Давай пройдёмся, вечер нынче тёплый...
С возвращением
Хотя поэзия - это как сифилис - поймать сложно, надо сначала развратиться, а излечится еще сложней
Анатолий Ясинский 25.07.2014 02:51 • Заявить о нарушении