воздушный шар. автобиография

  Моя жизнь началась с надувательства. Печально звучит, не правда ли?.. Обычные шары начинают не так прозаично. В них вдыхают жизнь. Человек покупает кусочек резины и наполняет его воздухом. Это даже было бы  похоже на поцелуй, если бы у людей так не раздувались щеки.
  А меня просто надули. Наполнили гелием из баллона. Никакого живого контакта. Но это не страшно. Главное, что я теперь живу.
  Тоненькая нить, привязанная к какой-то жердочке, удерживает меня ближе к земле и не дает взмыть в небо. Здесь много таких как я. Мы все хотим летать, но эти чертовы нитки держат нас. Мы понимаем, что они часть нас самих, но от этого ненавидим их еще больше. Как то странно это – ненавидеть частичку себя.
  Пожалуй, надо познакомить вас с нашими. У нас тут своя иерархия. В самом низу на пластиковых палочках сидят «инвалиды». На самом деле никакие они не инвалиды,это мы их так прозвали, просто этим шарам повезло меньше всех. Они накачаны обычным воздухом и поэтому не могут летать. Но мало того, они вообще парализованы этими белыми щупальцами. Все, что они могут себе позволить – это легонько колыхаться от ветра, движение практически не заметное, пару миллиметров в сторону – вот и вся их свобода. Эти ребята всегда грустные и, как мне кажется, приносят людям больше печали чем радости.
  В середине привязаны к нашей большой палке-родине менее несчастные шарики. Они тоже накачаны обычным воздухом, но привязаны нитками и поэтому могут себе позволить немного порезвиться на ветру. Их много и они все связаны очень тесно – со стороны похоже на цветастое облачко. Они милые, всегда держатся вместе, как единый организм. Наверное, поэтому лишены индивидуальности. Их не покупают по одному, всегда связкой по несколько штук. Так они кажутся людям веселее.
  А вот и верхушка. Хотя нет, над нами еще стоит «элита», но об этом потом. Здесь я и такие как я. Мы накачаны гелием и привязаны длинными нитками, поэтому нам кажется, что мы самые свободные и продвинутые. Мы парим довольно высоко, отсюда открывается шикарный вид на всю округу. Иногда некоторые мои друзья рассказывают «инвалидам» или «облачку» что видят целый парк, толпы людей, солнце и верхушки деревьев. Я так не делаю. Мне кажется, это довольно жестоко. Они ведь никогда не увидят этого великолепия. Я не знаю как я выгляжу, но наверняка, так же как и мои друзья, раз уж я в этой связке. Что ж, мы симпатичные. На самом деле – такие же куски резины, как и первые два этажа.  А что касается элиты, то это очень крутые ребята. Они накачаны гелием, как и мы, только они не резиновые, а полиэтиленовые и очень-очень красивые. Не просто круглые, а разной формы. Там тебе и микки маусы, и цветочки, и солнышки. Еще они блестят и переливаются на солнце. Загляденье просто. Они привязаны самыми длинными нитками и нам снизу кажется, что они летают в самих облаках. Я им завидую.
  Нас покупают по одному, иногда по трое и можно еще долго не упускать из виду «счастливчика», пока его человек гуляет по парку. Почему «счастливчика»?  Давайте я расскажу вам, что такое счастье.
  Путь к счастью долог и порой опасен. Вот ты болтаешься на своей нитке целый день и ждешь. Ждешь своего человека. Рано или поздно человек приходит и покупает тебя у этого парня (бедного студента, который решил подработать на каникулах). Он отвязывает тебя от палки и вручает конец нитки в руку покупателя. С этого момента можно начинать бояться. Дальше есть два пути: жизнь или смерть.
  Сначала расскажу о смерти. Я сам видел, как умирал мой товарищ. Это больно и мучительно. Несколько мальчишек подбежали к нашему хозяину и купили красный шар с гелием. Как только он попал в их руки, мы поняли, что ему конец. Один паренек опустил моего друга и начал развязывать нитку. Потом произошло страшное. Он вдохнул в себя гелий и что-то сказал смешным голосом. Так ему казалось. На самом деле он медленно убивал шарик. Он сдувал его все больше и больше, пока от него не осталось ничего, кроме бездыханного кусочка резины, который они выбросили тут же на землю. Страшная смерть. Это, пожалуй, худшее, что может случиться с шариком.
  А есть еще путь жизни. И это мой путь.
 Обычный летний жаркий солнечный день. Утром гуляют в основном мамочки с колясками или маленькие дети. Мы находимся в тени деревьев, потому что наш студент не хочет жариться на солнце. Прекрасное место. Вот к нам вприпрыжку несется девочка – замечательная, я сразу это заметил. Лет семи, в желтом платьице, белокурые кудряшки, сияющие глаза –мечта! Такая уж точно не будет вдыхать твою жизнь.
  Она подбежала к нашему хозяину и протянула руку с помятыми купюрами и парой монет. Спросила, что она может за это все купить. Студентик улыбнулся и сказал, что она может рассчитывать на шарик на палочке. Губы девочки надулись. Еще бы, никто не хочет инвалидов. Она смотрела вверх, на самую элиту, не обращая на нас внимания.И тут произошло что-то невероятное. Парень, никогда не отличавшийся щедростью или добротой, потянулся к НАШЕЙ связке и отвязал первую попавшуюся нитку. Везунчиком оказался синий шарик. Я никогда его любил, холодный какой-то, замкнутый. Как же я обрадовался, когда увидел, что девочке он тоже не понравился. Студент замялся. Я был уверен, что он просто прогонит эту наглую девчонку, которой невозможно угодить. Но произошло кое-что совсем из ряда вон выходящее. Кажется, парень был в своем лучшем настроении за все время, что я его знаю, или попросту влюбился. Он сказал девочке, что она может выбирать любой шарик из нашей связки. И, о чудо, она показала пальчиком на меня! Парень долго возился, привязывая обратно синий шарик, который, надо сказать, возненавидел меня лютой ненавистью. Но мне было все равно. И вот этот волшебный миг — меня отвязали от палки, и конец нитки вручили моей спасительнице.
  Я видел много улыбающихся детей, но эта улыбка была самой искренней и солнечной из всех (или я хотел так думать). Она попросила парня привязать нитку к запястью, чтобы случайно не выпустить меня, потом отдала ему скомканные деньги и «мы» убежали. Я еще какое-то время смотрел на своих друзей и мысленно показывал им язык (которого у меня нет).
Вот это да… я двигаюсь. Моя девочка бежит и, кажется, даже не замечает меня. Она прыгает, скачет, смеется, пританцовывает и я вместе с ней.На выходе из парка встретили ее маму. Она немного удивилась, что за такие небольшие деньги дочурка приобрела довольно дорогой шар, но не стала расспрашивать. И мы вместе пошли по длинной городской улице. Машины, трамваи, мотоциклы, люди –столько шума и движения я еще не видал. В глубине парка жизнь текла в разы спокойнее. Но мне нравилась эта возня, эта новая, все время меняющаяся, картинка.
  Мы шли довольно долго, и если в начале улицы дома были низкие и старые, то к концу их сменили новые высотки с зеркальными фасадами. Проходя мимо одного такого здания с высокими стеклянными окнами, я заметил, что рядом с моей девочкой идет еще одна, точно такая же. И женщина рядом с ней точно такая же… я посмотрел повыше и заметил шарик, болтающийся на тонкой, еле заметной, нитке. Обычный такой шарик: желтый, с нарисованной улыбчивой рожицей. Меня осенило только секунд через пять, когда мы уже прошли мимо этих высоких окон и соседняя компания пропала. ЭТО ЖЕ Я! Это был я! Так вот какой я на самом деле. Какое-то новое ощущение, осознание себя. Себя как существа. Хотя вряд ли кто-то согласится приписать воздушные шары к живым существам, но раз я сам могу себя причислить к воодушевленным предметам, мне этого достаточно. Единственное, что отличает меня от остальных живых, это моя пустота. Ничего не попишешь, во мне нет никаких органов, механизмов и прочей начинки, которая оживляет. Но знаете, ведь человеческая душа это тоже не орган. Это скорее похоже на пустоту, какую-то невесомую субстанцию в районе сердца (почему-то именно там ей самое место).И мне, почему то хочется верить, что где-то среди сжатого внутри меня гелия курсирует незаметный комочек чего-то большего, высшего, живого.
  Мы отвлеклись. Я же так и не рассказал вам о счастье. Это еще не оно. Я только на полпути.
Через какое-то время мы вошли в какой-то двор через арку. Девочка чуть не забыла обо мне, но в последний момент опустила меня, чтобы я прошел под низкими сводами. Во дворе была детская площадка и малышка побежала к подружкам на карусель, хвастаясь своим замечательным приобретением – мной. Мама ушла домой и попросила долго не задерживаться и быть аккуратнее с шариком «он же может зацепиться за дерево и лопнуть».
  Сначала все внимание было приковано ко мне, сбежался почти весь двор и каждый малыш хотел прикоснуться ко мне и поиграть. Какой-то мальчишка предложил сдуть меня и поговорить смешным голосом.[Вдох]. Но моя хозяйка четко объяснила, что ее шарик никто не тронет. [Выдох]. Я гордился собой, что и говорить, всеобщее внимание это чертовски приятно. Но длилась моя слава недолго. Вскоре дети начали играть в салки и обо мне подзабыли. Они бегали, возились, кричали. Я почувствовал, что моя девочка совсем не обращает на меня внимания, а от постоянного движения узелок на нитке ослабевал. Меня носило из стороны в сторону по всему двору.Я понял, о чем говорила мама, когда пару раз ветки клёна цепляли меня, но листья сглаживали удар. Раньше я никогда не касался деревьев и не думал, что они могут быть опасны, но если ты цепляешься за голую веточку это довольно неприятно и больно. Наверное, если бы это был не клен, а акация, я бы давно разлетелся на части.
  Девочка так заигралась, что совершенно перестала быть осторожной. Она влезла на горку с крышей и начала спускаться. Я последовал за ней, понимая, что сейчас натолкнусь на железную и довольно колючую крышу, но в этот момент узелок на ее тоненьком запястье совсем ослабел и от резкого рывка развязался. Я видел, как она ошарашенно смотрит на меня и глаза ее наполняются слезами. Она заплакала и привлекла этим внимание остальных. Теперь на меня смотрел целый двор огромных детских глазок. Но они становились все меньше и меньше…

  Я лечу. Меня ничего не держит. Я поднимаюсь все выше и выше. Я вижу весь двор, улицу, вдалеке виднеется парк. Теперь я парю над теми высокими зданиями… Я смотрю на целый большой шумный город.Я продолжаю взмывать ввысь. К облакам. Вот это и есть счастье. Оно внутри меня. Теперь я наполнен не гелием, а счастьем. Я продолжаю подниматься. Ветер здесь сумасшедший, меня носит из стороны в сторону. Но это только радует меня. Я полностью, абсолютно свободен. И я точно знаю, что я живой, настоящий, желтый и я улыбаюсь.

                А потом он лопнул. [никаких happyendов]