Побег

Заполоненный скорбью, на ночлег
 спеша во тьме, хозяину неведом,
 я таю на ветвях берёз, как снег,
 и падаю в ладони листьев светом.

 Дано ли мне укрыться от молвы,
 попутчицы завистливого сглаза,
 когда вокруг, как плеть из бечевы,
 словесная колеблется проказа?

 Когда луна, ведомая не мной,
 почти сойдя с орбиты полноглазой,
 мерцает оборотной стороной
 над прожитого тенью долговязой.

 Моя ли тень? Хозяина? Погонь?
 Иль сквозь побег, что белой нитью вышит,
 неприручённо-преданный огонь
 мои ладони с наслажденьем лижет?

 Неужто камень, брошенный вослед
 мне, беглецу, мои настигнет мысли?
 Неужто звёзды – панцирь или плед –
 над памятью моей опять нависли?

 Молва черна, лишь бел срединный путь,
 но он сокрыт от кипенного взора;
 и шепчет тьма: уж ты не обессудь,
 когда тебя собак настигнет свора.

 Трагичен был мой пламенный побег,
 напоминающий азарт погони...
 И снова падает на плечи снег,
 и зелень листьев капает в ладони.