sillу

из них никто не знает
меня другой:
с метелью во взгляде
и плетью в руках.
и только они,
подчиняясь лишь мне,
пытались унять
свой беспочвенный страх.
никто из них не слышал
отчаянный крик
моих нежных рабов,
что бывают глупы.
и тогда сквозь пальцы мои
проступает их кровь,
робко падая на пол
рубина вином.
я сама подвергаюсь
пыткам своим,
и плеть Бога ласкает
изнутри мою плоть.
он сжимает мне сердце,
отрывает куски,
и с ухмылкой другим
его отдаёт.
он шепчет, что это -
настоящая жизнь,
что я зря увернулась
от удара опять,
что мне нужно смотреть
на своих же рабов
и временами
пример с них брать.
но я не чувствую больше
себя живой,
и от боли мне хочется
выть и стенать,
ведь, в отличие от них,
я не мазохист.
я не верю в наличие
где-то его -
в чьих светлых глазах
закалялась сталь,
чью холодную кровь
согреет тепло
нервного Солнца
внутри меня.
я прошла сквозь огонь
преисподни кругов,
выводила заблудших
из вечного льда,
но во мне не осталось
совсем ничего,
моё хрустальное сердце
теперь просто вода.
и, упав на колени,
к Небесам обращусь,
попрошу вернуть то,
что было светлее дня.
только Он беззвучно заплачет
от приступов смеха
над глупостью бедных людишек,
перстом указав на меня.