Эмма

Безупречность была ее отличительной чертой. Пытаясь всегда выглядеть хорошо, при этом не стараясь соответствовать окружающим, Эмма и мысленно хотела быть безупречной. Правильные взгляды на жизнь, традиционные понятия о культуре поведения. Да, были ситуации, которые Эмма не могла вспоминать без тени смущения, но за каждую такое воспоминание ей было, как минимум, стыдно перед самой собой.

Она не позволяла себе быть глупой. Ведь ум всегда был ее гордостью. Наверно, единственное, что в себе Эмма считала полностью удавшимся. А свою нерешительность и покорность обыденности она изредка даже презирала. Хотя это чувство ей совершенно не соответствовало. Поэтому Эмма просила для себя больше упорства и решительности.

Живя в таком хорошем, но слишком скучном мире, Эмма в душе представляла себя маленьким бесенком, которым остается только умиляться. Веселая, остроумная и слишком замкнутая для того, чтобы делиться собственными переживаниями с близкими людьми. Душевная раскрепощенность, казалось, дарила минуты самоутверждения, но слишком редко помогала поступать спонтанно в скучном реальном мире. Проблем, на первый взгляд, она не боялась, но и встречаться с ними лицом к лицу не любила.

Суета, что придавала бодрости духу немного раньше, теперь была в тягость. Когда эта неугомонная суета затягивала, Эмма радовалась, как ребенок. Но стоило ей остановиться – и все растворялось, как минутное наваждение. Поэтому еще она просила, чтобы жизнь, спокойная и размеренная, приносила ей счастье. Вот только в глубине души Эмма знала, что ей этого мало.

Эмма каждый день проживала правильно. Теперь уже абсолютно правильно. Не хватало лишь призвания, дарящего вдохновение. Те лоскутки, что она находила в повседневности, внушали, что не стоит останавливаться. Эмма считала их лоскутками, потому что они были теплыми и ласковыми, пусть и неровными. Она, как истинный идеалист, верила, что настанет тот день, когда найдется целый поток теплой, согревающей ткани, в которую можно будет завернуться и творить… Творить. Для себя, для тех, кому интересны ее взгляды на жизнь. И она ждала. Даже после того, как это волшебное слово «ждала» стало ассоциироваться с другим, давящим ее сознание, словом «неудачник»… Эмма приняла его как мнение, но призналась себе, что оно ранит.

И, допечатывая следующую строку, прожила минуту с той мечтой, что, как птица, свободна. И поет так чудно, что заслушаться можно. И они слушают – люди, ищущие творческую самобытность в каждом звуке, люди, ищущие душевное равновесие, случайные прохожие, заблудившиеся мечтатели. И все слышат разное. То, что не скажешь словами, то, что душа дарит буквам, но прячет от грубости и угловатости мира.

Эмма свернула лист пополам. Укутала в белый плен родные и искренние слова. Нет, она не безупречна.

Она интересна, но непримирима сама с собой.