Эмили Дикинсон. Письмо Д-ру и Миссис Холланд

L269
Лето 1862?
Д-ру и Миссис Дж.Г. Холланд(1)

Дорогие друзья,

Я все время пишу Вам. Ответов не получаю.

Говорю себе: они повышают цену моей верности. Я не отчаиваюсь и отправляюсь в путь снова. Кардиналы не стали бы так. Кокни не стали бы(2). Но я не могу иначе в мире, где звонят колокола(3). От вернувшихся из ваших краев узнаю, что «Миссис Холланд не в лучшей форме». Маленький павлин внутри меня советует не интересоваться больше.  А потом я вспоминаю мою крошку-подругу – какая она ладная и милая, и павлин затихает. Можете не говорить, если утомлены и «Ирод»(4) занимает все ваши мысли, но если вы в порядке, попросите Анни(5) нарисовать для меня стоящий прямо цветок; если же больны, пусть она немного наклонит ему головку!

Тогда я пойму, и вам не нужно будет отвлекаться на писание письма.  Возможно, вы смеетесь надо мной! Возможно, все Соединенные Штаты смеются надо мной! Ничего не могу поделать – Мое дело любить(6). Этим утром я видела в саду птичку – низко – низко – на кустике почти у земли – зачем тебе петь? – сказала я – ведь никто не слышит. Всхлип в горле, трепет в груди – «Мое дело петь» – и улетела.  Как знать, может быть, однажды херувимы благосклонно выслушали ее и поаплодировали неприметному гимну?

Эмили

(1) О Холландах см. http://www.stihi.ru/2013/07/19/6592
(2) Полагают, что отсылка к кардиналам и кокни связана с популярной тогда драмой Э. Бульвер-Литтона «Ришелье» (1839) и книгой Р.У. Эмерсона «Английские особенности» (“English Traits”, 1856), в которой говорится о самодовольстве кокни (простонародья лондонского Ист-Энда).
(3) Упоминание колоколов, возможно, указывает на атмосферу начинавшейся Гражданской войны.   
(4) Ирод в контексте письма персонифицирует болезнь Миссис Холланд.
(5) Анни – дочь Холландов, которой летом 1862 года было десять лет.
(6) Фрагмент, очевидно, калькирует аналогичное место из четвертого письма Т.У. Хиггинсону L268 http://www.stihi.ru/2014/02/02/10845:  «Возможно, вы улыбаетесь, слушая меня. Ничего не могу поделать – Мое дело круг земной». Именно здесь письмо переходит от темы беспокойства об Элизабет Холланд к теме судьбы самой Эмили: 1862 – год начала переписки с Хиггинсоном, год, в который, по-видимому, окончательно сформировалось ее представление о своем предназначении – петь. Оригинал письма не сохранился. Оно датируется предположительно, в первую очередь, по этой кальке и отчасти по упоминанию колоколов.


L269
summer 1862?
Dr. and Mrs. J. G. Holland

Dear Friends,

I write to you. I receive no letter.

I say "they dignify my trust." I do not disbelieve. I go again. Cardinals wouldn't do it.  Cockneys wouldn't do it, but I can't stop to strut, in a world where bells toll. I hear through visitor in town, that "Mrs. Holland is not strong." The little peacock in me, tells me not to inquire again. Then I remember my tiny friend - how brief she is - how dear she is, and the peacock quite dies away. Now, you need not speak, for perhaps you are weary, and "Herod" requires all your thought, but if you are well - let Annie draw me a little picture of an erect flower; if you are ill, she can hang the flower a little on one side!

Then, I shall understand, and you need not stop to write me a letter. Perhaps you laugh at me! Perhaps the whole United States are laughing at me too! I can't stop for that! My business is to love. I found a bird, this morning, down - down - on a little bush at the foot of the garden, and wherefore sing, I said, since nobody hears? One sob in the throat, one flutter of bosom - "My business is to sing" - and away she rose! How do I know but cherubim, once, themselves, as patient, listened, and applauded her unnoticed hymn?

Emily.