Пенелопа и её женихи

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Пенелопа, жена царя Одиссея, царица острова Итака.
Антиной.
Эвримах.
Амфимедон.
Прочие женихи.
Нищий.
Слуги.

Действие происходит на Итаке, во дворце  Одиссея и Пенелопы. Тронный зал. Перед пустым престолом стоят женихи, их не менее десяти. Впрочем, некоторые не стоят, а лежат на полу — очевидно, состояние не позволяет принять другую позу. У дверей сидит на корточках старый Нищий в драном  плаще.
Входит Пенелопа; женихи (кто может) поднятием руки приветствуют царицу. Слышны возгласы «Хайре!» Пенелопа занимает трон. 


ПЕНЕЛОПА.                Уж луны многие зажглись
                И  лик успели спрятать
                С тех пор, как здесь вы собрались,
                Чтобы меня сосватать.
               
                Не с тем, чтоб снова пить вино, —
                Давно пусты амфоры, —
                Я собрала вас заодно,
                Чтоб кончить ваши споры.

                Не за обильные столы, — 
                От стад остались кости, —
                А чтоб решить судьбу страны,
                Я созвала вас в гости.

                Уж двадцать лет супруга нет,
                Грядущее во мраке…
                Скажу, кто мужем будет мне,
                Царём на всей Итаке.

                К чему противиться судьбе?
                Одной ведь жить не сладко…
                Пусть каждый скажет о себе
                Вместительно и кратко.


АНТИНОЙ.                Слов благодарных просятся тыщи!
                Но во дворце недосмотр, как видно:
                Что же тут делает это нищий,
                Среди богатых  и родовитых?

                Собрал всю грязь его плащ лоскутный…
                А рожа, рожа! Урод ведь редкий!
                Гоните, право, его на кухню,
                Пусть доедает  наши объедки!..

НИЩИЙ.                Справедливо  ли твоё слово?
                Зевс велит — обогрей любого,
                Зевс велит — не гони с порога…
                Не смотри на меня так строго!
                Пахну я дешёвым винищем —
                Но всегда ли был нищий нищим?
                Пусть хитон мой пропитан потом,
                Может, царь настоящий —  вот он?
                Может, стал всемогущий нищим?
                Не всегда мы истину сыщем…


ПЕНЕЛОПА.                Да, так велит и вправду Зевс:
                Не тронь пришедшего к теплу!
                Бедняга, оставайся здесь,
                Тебя не тронут. Сядь в углу.

Поклонившись царице, Нищий выполняет её волю.  Встав от стола, также кланяется Пенелопе и начинает свою речь Антиной.


АНТИНОЙ.                Начну, пожалуй. Мой род — не голый!
                Отец — овец пас на Кефалонии*,
                Разбогател, основал торговлю,
                И стал учиться я в Вавилонии.

                Пред краем тем и Афины — деревня!
                В сухой пустыне каналы вырыты;
                Злодеев нет — астиномы* дремлют;
                Сверкают улицы, мылом вымыты.

                Не закрываются в ночь таверны,
                Шумят — с флейтистками да кифаредами!
                Я б там остался сразу, наверное,
                Да вот… папаша вернуться требовал.

                Теперь — его схоронив, прекрасная,
                Свободен стал я. Вот этой речью
                Хочу тебя убедить отправиться
                Со мною в дивное Междуречье.

                Продай Итаку, коль кто-то купит
                Всю эту груду каменья серого;
                Дворец, что больше подходит курам,
                Поля, неведомо чем засеянные.

                По этим скалам бродить утомительно,
                Здесь сыты, кажется, только ящерицы…
                А ты уже не девочка, милая,
                Пора бы жизнью пожить настоящею.

                Красу такую ведь холить нужно,
                Поверь, она уязвима крайне…
                Где Тигр с Евфратом впадают дружно
                В залив Персидский, построим рай мы.

                Представь: сады с голубыми бассейнами,
                И ты под солнышком на лежанке
                С чашей вина возлежишь рассеянно,
                Пока тебя умащают служанки!..


ПЕНЕЛОПА.                Продать Итаку? Понятна мысль твоя…
                Могилы предков продать, пожалуй,
                И ту кровать на продажу выставить,
                Где я любила и где рожала;

                Морской закат на торги, – чего уж там! —
                Которым с мужем я любовалась;
                Друзей, подруг — за злато червонное,
                Богов во храме… какая малость!

                Но всё же пока ответа не дам…
                Что ты, Эвримах, предлагаешь нам?


ЭВРИМАХ.                О торговле Родиной — говорить противно!
                Земли наши святы, их не покидай.
                Держит нас история, словно паутина,
                Сердце ойкумены  — итакийский край! 

                Есть на нашем острове некие таблицы, —
                Правда, их не видел до сих пор никто, —
                Из которых явствует, братья-итакийцы,
                Что народу нашему лет — уж тысяч сто!

                Египтяне хитрые, тирские купчишки,
                Ассирийцы злобные — все моложе нас.
                С нами по сравнению — попросту мальчишки
                Дети самых давних и племён, и рас.

                Тьма царила жуткая. Всех мы обучили,
                Как землицу вспахивать и варить металл.
                Криту или Мидии — просто не по чину
                Перед нами чваниться.
                Ныне час настал

                Рассказать всей Греции правду об Итаке,
                Чтобы знали эллины: здесь он, здесь возник,
                Чьи истоки древние  спрятаны во мраке, —
                Правнук итакийского, греческий язык!

                Бедный остров, — сколько здесь гостей непрошенных
                Да бродяг нахальных; все чужих кровей!
                Вишь, в архонты* лезут! Скажем по-хорошему:
                «Вот корабль, вот море!  Ну, домой живей!..»

                На войну Троянскую гнали  нас ахейцы,
                Нас в союзы разные тянут день за днём…
                Не бывать по-ихнему, пусть и не надеются! 
                Титульную нацию к власти приведём.
             
                По местам расставим мы всё с тобой, царица:
                Итакиец властвует, к ногтю — чужака!
                Нам, народу гениев, стоит ли таиться?
                Над землёю светочем встанем на века!..

ПЕНЕЛОПА.                О да, — звучат, как гром, слова такие!
                Но главное, дружок, мне ясно ныне:
                Спартанка я; для истых итакиек
                В твоей стране я буду лишь рабыней…
               
                Ответа хочешь? Скоро будет он…
                Послушаем тебя, Амфимедон!   


АМФИМЕДОН.                Здесь пахнет навозом и супом вчерашним,
                Здесь всё устарело — и моды, и лица;
                Пройдусь по Итаке, становится страшно…
                Ну как, подскажите, мне с этим смириться?!

                Меняется мир — и глубины, и выси!
                Свобода спешит со своими дарами, —
                Встречайте её! В просвещённом Мемфисе
                Мужи меж собою  венчаются в храме.

                Свод старых традиций и скучен, и тесен,
                Пред силою чувств отступают законы.
                Любви нет преград!
                Как я слышал, в Эфесе
                Два отрока мать свою сватают в жёны.

                Нет больше родителей — только партнёры!
                От дедушки внучка родит, кроме шутки…
                Но, вижу я, здесь этот путь не проторен?
                Отбрось же, царица, свои предрассудки –

                И смело за мной! За всемирным прогрессом!
                Жаль, нет Одиссея. Где годы он тратит?
                Быть может, отнёсся бы он с интересом
                К союзу втроём. Мы могли бы…

ПЕНЕЛОПА (с отвращением).                Ну, хватит!

Берёт себя в руки.                Смелость твоя не знает границы,
                Дерзость — не для мещанских стад…
                А почему б на себе не жениться
                И самому себе сыном не стать?..

                Новые мысли слегка пугают:
                Отвечу, только слова подберу…
                Все прочие — после!
                Я предлагаю
                Вам, господа, поиграть в игру… 

Слуги вносят огромный лук и колчан со стрелами.

                Право, очень простая затея,
                Вас она не смутит ничуть!
                Это — лук царя Одиссея.
                Кто сумеет его натянуть?

                Кто из вас сумеет, тем паче,
                В цель пустить стрелу, хоть одну, —
                На того, обещаю, иначе,
                Повнимательнее взгляну!..

Один за другим женихи пытаются натянуть лук, подразнивают  друг друга. 

ЖЕНИХИ.                Ну, дави его, давай, Агелай!

                Ты атлет — иль жалкий гном, Амфином?!

                Это что ещё за хрип, эй, Ктезипп?

                Не смешил бы ты людей, Леодей!..

Никому не удаётся сделать то, что предложила Пенелопа… Неожиданно из своего угла выходит  Нищий.               

НИЩИЙ.                И я был воином в годы давние,
                Шёл в бой с троянцами на заре…
                Стал стар и сед, —
                но позволь, богоравная,
                Мне поучаствовать в твоей игре!

АНТИНОЙ.                Вот новости! Пшёл вон!

ЭВРИМАХ.                Ну, наглые метеки*!

АМФИМЕДОН                Встревать в дела господ я отучу навеки
                Тебя, плешивый пёс…

ПЕНЕЛОПА.                Оставьте! Может быть,
                Про молодость свою ему приятно вспомнить,
                Про доблесть ратную…
                Готова я исполнить,
                Что просишь ты, старик. Эй! Лук ему вручить! 

Слуги подают Нищему лук. Взяв его в руки, старик легко сгибает, надевает тетиву, накладывает  на неё стрелу. Женихи в ужасе. Выпрямившись, Нищий сбрасывает с  себя  изодранный плащ; под ним — блестящие доспехи. Вот сброшен седой парик. Пенелопа обтирает грязь с лица Нищего… нет! Перед нами — царь Одиссей.

ПЕНЕЛОПА.                Вот мой сюрприз! Вот всем — ответ!
                Надеюсь, он вам ясен? Нет?..

ОДИССЕЙ (подняв лук).   Двадцать лет по морям. Так вышло.
                Сколько выстрадано и пройдено…
                Я вернулся.  И что же вижу?
                Вороньё над распятой Родиной!

Объяснять  это всё  вам хлопотно,
Очень кратко скажу и просто:
Моя Родина — Пенелопа,
Пенелопа — родной мой остров.

Сыты, пьяны, кружите стаями,
Нет у вас ни ума, ни такта…
Кем царицу мою считаете.
Что такое для вас — Итака?

Распродать? Ну, чего же легче вам!
Развратить? Да сколько угодно!
Одурманить словами лестными —
И за горло её, за горло!..

Всё, что деды копили, прадеды,
Профинтить, ничего не выстроив, —
Это ваше святое правило,
Это можете лишь, воистину!

За  свободу личности боремся?
За народоправие встанем?
Вам, простите, веры не более,
Чем на ярмарке — шарлатанам…

Откровенно или под соусом
Новизны ли, любви к народу ли, —
Грабить будете вы бессовестно,
Отчий край душа и уродуя.

Обращались вы не по адресу,
Даром ваши слова закручены:
Ясно зрим под личиной ангельской
Злые клювы и когти крючьями.

Хоть себя уже мнили первыми,
Примеряли венец, однако, —
До поры царица терпела вас,
До поры терпела Итака.

За десятки лет унижения,
Перешедшего все рубежи, —
Приговариваю к уничтожению,
И обжалованию не подлежит!

Одиссей выпускает стрелу, и она вонзается в грудь Антиноя. Тот падает. Царь стремительно накладывает новую стрелу.
Темнота. Свист стрел, топот и страшные крики истребляемых женихов.

               
               

ПРИМЕЧАНИЯ

К е ф а л о н и я — остров из числа Ионических, расположен рядом с Итакой.

А с т и н о м ы — хранители порядка в полисах Древней Греции. Даже сегодня полиция по-гречески – «астиномия», а полицейский — «астиномикос».

А р х о н т ы — высшие должностные лица в древнегреческих полисах.

М е т е к и (греч. «переселенцы») — в Древней Греции класс неполноправных жителей полиса,  иностранцы, поселявшиеся в нём  на продолжительное время или навсегда.