Октябрьская зарисовка

Антенн параболы нацелив в бесконечность,
в простор шестого океана бросив сеть,
остывший город постигает слово «Вечность»,
отождествляя с вечной жизнью слово «смерть».

Он финишировал в очередном забеге,
чтоб пировать устало на руинах дня,
воспоминания о ставшем грязью снеге
среди безумия неона хороня.

Волчком, запущенным Создателя рукою,
свершает путь свой в беспредельности Земля
и за три месяца безмолвного покоя
вновь ежегодной данью платят тополя.

Хандра загнала в шкуру раненого волка,
взяла на мушку, сволочь, и взвела курок…
Я снисхождения не жду, ведь всё без толку,
лишь огрызаюсь бесполезной злостью строк.

Сентиментальные зависимые твари…
о превосходстве над природой говоря,
мы дотлеваем в поэтическом угаре
среди листвы, набитой в трубку октября.

В экземах небо, листья в ржавчине подпалин,
вьют гнёзда сквозняки под крыши козырьком…
октябрь суров, глядит с прищуром, словно Сталин,
стуча в косяк оконной рамы чубуком.

Исчезнет в пропасти прожорливой воронки
тоски осенней мыслей хлам и строчек рвань….
Под ноги сыплются на лето похоронки
и скорлупой хрустит ореховая дань.

Глядит седая вечность на притихший город:
закономерно всё и ночь берёт своё...
горячий выдох обволакивает холод…
и ждёт под утро новой жертвы вороньё…