Любите ли вы сонеты?

ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ СОНЕТЫ?

О книге сонетов Руштэна де Гавинье «К маркизе» в переводах Марка Полыковского


      Я никогда не читала такого интересного и увлекательного предисловия!
Именно этими словами мне хочется начать писать отклик (очень правильное и точное слово «отклик», так как душа именно откликнулась) на книжку сонетов Руштэна де  Гавинье «К маркизе» в переводе с шуадит Марка Полыковского (книжка издана в Петрозаводске в 2013 году). Коль зашла речь о вступительных словах и предисловиях, оговорюсь, что, будучи с детства дисциплинированным человеком, я всегда добросовестно прочитывала предисловия и послесловия, скучные и не очень, длинные и короткие, информативные и никакие, искренне веря в то, что там непременно отыщется что-нибудь полезное.
      Но так здоровски (не буду менять этого слова на другое!) написанное авторское предисловие читаю впервые.  В этом предисловии Марк Полыковский описывает историю приобретения им на книжных развалах Парижа потрёпанной, видавшей виды и пережившей, наверное, бурную жизнь книжицы сонетов Руштэна де Гавинье, а затем попытки установить язык, которым написаны сонеты,  разыскать хоть какие-либо сведения об авторе.
      Признаюсь, что сразу же по прочтении заголовка книги я отправилась в Интернет с запросом о Руштэне де Гавинье. Ничего! А в предисловии Марк Полыковский, рассказывая, как он добывал сведения об авторе, делится с читателем своими замечательными находками.
      Скажу лишь, что отныне и я знаю: Руштэн де Гавинье имел еврейское происхождение, был королевским мушкетёром, годы его жизни: 1531–1576.  Руштэн де Гавинье любил и был любим, о чём красноречиво, наверное, говорят его замечательные сонеты. Почему я оставила слово «наверное» в предыдущем предложении? Поясню: я сонетов ещё не читала. Решила для себя писать свой отклик последовательно, поэтому до сих пор говорила только о предисловии переводчика.
      Скажу ещё, что сонеты написаны на языке шуадит (еврейско-провансальском диалекте окситанского языка), что книжка замечательно иллюстрирована художником Н.Трухиным (конечно же, я полистала её), а сонеты набраны курсивом – думаю, что не зря: от выбранного здесь курсива веет романтическим настроением влюблённого, из-под пера которого рождается прекрасный сонет.
      Итак, теперь я прочту сонеты и после этого продолжу писать свои заметки.
Сонеты сонетами, но, как говорят, «обед по расписанию».С послевкусием от прочтения нескольких сонетов иду в магазин. По скользкой дороге, занесённой снегом,  не очень-то и разгонишься, да и хорошо – в голове звучат замечательные строчки, и на душе приятно очень. Передо мною на узкой тропинке влюблённые. Юноша берёт её в охапку, они заливаются счастливым смехом.  Я подумала, а что если одеть их в костюмы времён Руштэна де Гавинье? Понравятся ли девушке пылкие сонеты? Даже не сомневаюсь: понравятся. А ещё я подумала, что я на них не сержусь за то, что они заступили мне дорогу. Я, конечно, по натуре человек добрый и умею радоваться чужому счастью, а ещё и после приятного чтения... В который раз думаю о силе искусства. В данном случае – слова.
      Приведу несколько строк из первого и третьего сонетов:

      Чем быть былинкой, по ветру гонимой,
      Уж лучше смерть в объятиях любимой.
      (http://www.stihi.ru/2013/07/28/6470)
      И
      В разлуке с Вами я немало вёсен,
      Я старше стал, но нравом столь же пылок,
      Не выношу насмешек и ухмылок,
      А каждый день без Вас – тосклив, как осень.
      (http://www.stihi.ru/2013/07/30/8806)

      Всё. Никаких отвлечений больше
      Я снова возвращаюсь к книжице с прекрасными и чувственными сонетами. И, чтобы после поданных небольших цитат настроить читателя на лирический лад, осмелюсь привести один из сонетов полностью:
   
      Маркиза, что за счастье полюбить!
      Мне б этого, наверное, хватило,
      Но Солнце, наше древнее светило,
      Блеснуло, – жизнь мою озолотить
      Решились Вы. О Боже, я любим!
      Мы полюбили искренно и нежно,
      И счастье наше было бы безбрежно,
      Но я гасконец и теперь гоним,
      В Бордо я вне закона, враг, изгой,
      Мне места нет в Гасконии чудесной,
      Отныне обречён жить жизнью пресной,
      Вам станет ближе кто-нибудь другой…

      Что мне осталось?! Помнить, как в ночи
      Мерцали, догорая, две свечи…
      (http://www.stihi.ru/2013/07/27/3112)
   
      Куда бы ни забрасывала судьба мушкетёра, он неизменно нёс в своей душе милый образ любимой Маркизы. Изящно и очень поэтично передаёт Марк Полыковский судьбу скитальца:
      А родина напрочила судьбину.
      Гасконию я навсегда покину, –
      И что ж теперь – умножу голытьбу.
      (http://www.stihi.ru/2013/07/20/934)

      Или
      Скитаюсь по бесчисленным дорогам
      Луары ли, Нормандии – повсюду
      Вина плеснут мне – подставляй посуду!
      И так я жив и счёт веду порогам…
      (http://www.stihi.ru/2013/07/20/934)

      А ещё:
      Скитаюсь по просёлочным дорогам,
      Давно уже не ждёт меня семья,
      Привыкли башмаки к чужим порогам.
      (http://www.stihi.ru/2013/07/12/2379)
 
     Мушкетёра носит по городам и весям Франции. Конечно же, на его пути встречаются и другие женщины, и они тоже хороши собою, а он молод, в расцвете сил и желаний, а эти мимолётные свидания «развеивают его грусть»...  Но он полон решимости «преодолеть препоны мироздания» и вернуться к своей любимой.

      Не могу удержаться от того, чтобы не привести и этот сонет полностью:

      Маркиза, всю бумагу испещрил:
      Канцоны, рондо, виреле, сонеты
      Писал Вам в пору своего расцвета
      И в дни упадка на исходе сил.

      Года идут, Маркиза, в никуда,
      Морщины сетью покрывают кожу,
      И Вы становитесь с годами не моложе…
      Чего ж Вы ждёте?! Говорите «Да»!

      Бессчётно Вы произносили «Нет».
      Кто, Господи, придумал эти звуки,
      В которых столько горести и муки,
      Что хочется оставить белый свет!

      И всё ж, моя Маркиза, жизнь прекрасна!
      Хвалю, любя Вас, Бога ежечасно.
     (http://www.stihi.ru/2013/08/01/4111)

      Не стану пересказывать, что дальше происходило в жизни мушкетёра и маркизы. Обычная, наверное, житейская история. А могло бы быть всё по-другому...
Перевёрнута последняя страничка с сонетами.

      Удалось ли мне заинтриговать читателя немедленно обратиться к поискам книжечки с сонетами Руштэна де Гавинье или их публикаций во всемирной паутине – не знаю. Но убедительно прошу запомнить имя поэта и переводчика Марка Полыковского.
 
      Вижу, что эта небольшая книжечка снабжена и послесловием. Читаю, конечно, в предвкушении найти ещё что-нибудь необычайно интересное. Оговорюсь сразу, что послесловие написано Сергеем Аркавиным. Согласна с каждым его словом о том, что сонеты «К Маркизе» Руштэна де Гавинье стали достоянием читателей благодаря таланту и мастерству замечательного поэта и переводчика Марка Полыковского. Я не ошиблась –  на странице 64 вижу разгадку этого ребуса, когда Сергей Аркавин размышляет о том, мог ли быть знаком Руштэн де Гавинье с Гийомом дю Вентре, другом Генриха Наваррского, известным «остроумцем, певцом прекрасных дам». Подобно тому, как Юрий Вейнерт и Яков Харон придумали этого Гийома дю Вентре и подарили нам замечательную поэзию, издававшуюся отдельными книгами и почитаемую такими ценителями и мастерами слова, как Михаил Лозинский, Владимир Луговской, Алексей Симонов, так и Марк Полыковский придумал Руштэна де Гавинье.

      Какая красивая придумка! А ведь могло промелькнуть сомнение, когда на странице 31 возникла кличка коня – Росинант:
      Вот ключ, а вот мой верный Росинант,
      Нас ждут в таверне старого гасконца,
      Там от заката до восхода солнца
      Никто не потревожит нас.
      (http://www.stihi.ru/2013/07/12/269)

      Росинантом звали коня Дон Кихота, и в основе этого имени лежит слово «росин» – кляча...  Ну и пусть. Зато читала с таким увлечением и удовольствием!
      От такой придумки, по-моему, на Земле светлее.
 
      Браво, Марк!