Николаю Стрижакову

Прадедов не помню.
Помню деда. Маминого отца.
Красивый, строго одетый,
Военного образца.

Жарко у них летом.
Август как сота тягуч.
Мама пропала, не едет.
Сытно, спокойно, скучно.

Бабушка, та баловала.
Шкодам не счесть конца.
Дед - за бузу прикладывал
Лишь выражением лица.

В угол не ставил.
Словом бил.
Мне хватало с лихвой.
И, отрыдав, шептала я:
Мама, хочу домой!

Стали когда старенькие?..
Дети - уже зените.
В праздники в доме правнуки -
В рамочке черной - Витя.

Снова глаз потерял дед.
Правый - с войны стеклянный.
И на обеих руках ногтей нет.
Сдает легкое рваное.

Под сердцем -
Осколок в пару см
Дал о себе, наконец, знать.
В 41-м, из строя списан,
Снова бежал. Воевать.

Передовая забита мальцами.
Год накинул -
Родина зовет.
Баянист от бога,
С нервными пальцами
Обморожен. Контужен.
За Сталина, вперед.

Убивал? - "Убивал, говорит.
- Бывало, немцы встречались старше меня.
Видел недавно, сосед наш, Валя,
Медали на рынке пытался сменять.

Иди на кухню. Бабушка расстаралась.
Скучаем по вам, редко бываете".
Улыбается, щурится, снова курит.
Ночь в скрипучей детской кровати.

Снова студенчество.
Другая планета, где всего хватало сполна.
Временно неизлечимое бешенство:
Пей до дна
Пей до дна
Пей до дна

Вдруг - телеграмма осенью.
"Деда не стало. Все, отмучился.
Послезавтра его похороны.
Приезжай поскорей, внученька".

***

Прадедов не вспомню.
Помню деда. Храню карточку 30-х годов.
За баяном - серьезный смешной мальчишка.
Снизу подпись: Коленька Стрижаков.