Был гнёт жестокий - Салтычихи

Был  гнёт  жестокий - «Салтычихи» (1730-1801г)

      Лютая  дворянка.

Да, была Дарья Салтыкова.
В век,  восемнадцатый  жила.
В  девичестве, та – Иванова,
В семье дворянской родилась.

Средь её родственников – были:
Толстые, Строгановы – и:
Мусины – Пушкины,  попали,
А дед родной – Петру служил.

За  Салтыкова  -  вышла  замуж,
(Лейб – гвардии,  был,  офицер)
Стала  вдовою  скоро  дама,
Двоих  детей  родить  успел.

И  вот,  характер  проявила,
Тут,  Салтыкова  Дарья,  вдруг.
На  всех  та,  будто,  обозлилась
Ту – «Салтычихой»  назовут.

То  ли  от  горя,  иль  чего то,
Та, издеваться  начала:
Над  дворовыми  людьми -  круто,
Пошли  тут  страшные  дела.

И  всё  в  Москве  это  случилось,
А  не  в  губернии,  какой.
Дом  её  в  центре  находился,
У  всех  под  носом  «цирк» - такой.

В  распоряженье  «Салтычихи»,
Больше,  полтысячи  крестьян.
Хлебнули  многие, те,  лиха,
В  усадьбах  трёх  губерний, там.

И  после  смерти  её  мужа,
Та,  стала  сильно  избивать,
Свою  прислугу,  других  тоже,
Многие  стали пропадать.

К  работе,  их – придирки  стали,
Сначала  выговор – «слегка».
Потом – предметы  в  них  летали:
Скалка,  метла  и  кочерга.
 
Не  останавливалась  в  этом,
Прелюдия,  лишь,  то -  была.
Пред  лютой  карой,  к  людям  этим,
С  жестокие  пошли  «дела».

Многих  девиц  передавали,
Конюхам,  также  дворовым.
Те,  от  души   пороть  старались,
До  смерти  били. В радость,  им.

Могла  «сама» -  облить  ту  жертву,
Водой  горячей,  кипятком.
Горящей  головешкой,  этой,
Спалить,  жертве  волос,  огнём

Для  наказанья – непослушных,
Щипцы  использовались,  тут.
Что  для  завивки  держать  нужно,
Ими  и  девушек,  тех,  жгут.

Это -  времяпрепровожденье,
Как – развлечение,  для  той.
Таскать  за  волосы  всех  денно,
Бить  обо  что-то  головой. 

И  многие  тут  умирали,
С  тех  экзекуций,  были  что.
Морили  голодом,  и  драли,
И  так  же  били  ни  за  что.

К  забору,  голыми  вязали,
На  улице,  в  сильный  мороз.
Пары,  влюблённых, разбивала,
Свадьбы  рушив.  Такая -  злость.

Любовник  у  хозяйки  этой,
Тютчев. И  звали – Николай.
Тот,  родным  дедом  был,  поэту,
Фёдору  Тютчеву.  Дела!

Изменит  Николай  «подруге»,
С  девицей  молодой – «гульнёт».
У  девушки  начнутся  муки,
Также  у  всей  семьи  её.

И  Салтыкова  тут  прикажет,
Сжечь  дом, той,  девушки,  дотла.
Настичь  влюблённых  велит  так  же,
Прикончить  их,  заставит,  та.

В  усадьбу  Тютчевых  собрались,
«Молодожёны».  Дом  для  них.
И  их  убить  тут  собирались,
Крестьяне.  Наняла  таких.

К  счастью,  крестьяне  убоялись,
Греха.  И  сообщили,  всё.
Тютчеву. Месть  эта  сорвалась,
Обоих,  это  тут,  спасёт

Жалобы  шли  на  «Салтычиху»,
Принадлежала  ж  к  роду,  та,
Дворянскому. Знатный род их ней.
Связей  много  было тогда.

А  тех,  кто  жаловался  сильно,
На  каторгу  ссылали  всех.
К ним так же применяли силу,
Иль  батогами  били  их 

Каким – то  чудом, но случится:
Жалобы  двух  крестьян – «дошли»
Лягут, на стол императрицы,
К  власти  недавно,  та,  пришла.

Удобным  случаем,  и в меру,
Воспользовалась, та, легко, 
Чтоб  показать России, миру,
Что  править  будет  лишь  закон.

Не  прихоть  знати -  будет  править,
А лишь  закон. В Европе так!
И  вот  она  берёт,  то, право,
Садистку, наказать. В том – знак.

И делу ход такому, дали,
Комиссию  создали,  тут.
Шесть  лет,  то,  следствие  «мотали»,
Пока факты все соберут.

Проверив,  Салтыковой,  книги,
Учётные. Её,  всех  дел.
Сразу  же  выявили, неких,
Людей. Кто мзду тут взять успел.

И  по  учётной книге, только,
Чиновники  поняли,  тут:
Крестьян  погибло  в  пытках, сколько,
Ещё, другое, в ней найдут.

Петля  вокруг  неё  сжималась,
Поддельность  в  записях  нашли.
Если  девушка  нанималась,
И  вдруг, она теряла жизнь?

Бесследно  многие  исчезли,
Что,  жили,  в  её  деревнях.
А,  те,  кто  жаловался,  если,
Иль  умирали.  Иль,  был – страх.

И  к  власти  раньше  обращались,
Более  двадцати  крестьян.
Но,  тех  обратно  возвращали,
Кто  «умирал». А кто – казнён.

И  вскоре  власти  порешили,
Взять  «Салтычиху»  под  арест.
Признать  вину  ж  просил  священник,
Её  тут  был  один ответ.

Она же на своём стояла:
«Не в первый раз всем говорю,
Мои все люди – повторяла:
Что  я  хочу,  то  и  творю»

В  Московском  доме обыск сделан,
Свидетелей  опросят всех.
Книги  бухгалтерские – в дело:
Бравшие мзду, в записях тех.

Те, об  убийствах рассказали,
Даты  и  имена,  сказав.
Захороненья – показали,
Жертвы  дворянки,  указав.

Больше  трёх  лет  суд  продолжался,
Признав,  виновной,  ту, во  всём.
«Нет  снисхожденья!» - ей вменялось,   
Признаны преступленья,  все.

Тридцать  восемь  убийств,  докажут,
И  пытки,  дворовых  людей.
«Дела»  её  другие  так  же.
Ужасными были все, те.

Но, приговор – не состоится,
Сенаторами.  Ей тогда.
Переложив  честь  на  царицу,
Екатерине – волю,  дав.

Царица  же -  постановила:
Дворянку,  ту -  приговорить,
За все дела, что натворила,
Ей наказание вменить.

Дворянки,  звания – лишалась,
Пожизненно,  чтоб  был  запрет.
Родом  отца – не  называлась,
Иль  мужа  своего. Прав нет.

В  теченье  часа – даме оной:
(Позорным зрелищем - то, быть)
В  ходе  его,  чтоб  осуждённой,
На  эшафоте  простоять.

Прикованной  к столбу  цепями.
Столб  с  надписью,  над головой:
«Мучительница – душегубица»,  словами,
То -  назначали, таковой.

К  пожизненному  заключенью,
В  тюрьме  подземной,  чтоб  была.
Без  света  чтобы,  без  общенья,
С  людьми. Чтоб жизнь так провела.

На  Красной  площади  объявят,
Той «Салтычихе» приговор.
Все преступления предъявят,
Присутствовать будет весь «Двор».

В  особой камере  посадят,
В  которой - низкий  потолок.
Ниже  земли  была  посадка,
Свет попадать, чтобы не мог.

На  время  трапезы  давали,
Свечи  огарок,  лишь  тогда,
Прогулки  так  же  запрещали,
Почты  не видеть никогда.

И  лишь  по  праздникам  церковным,
К  оконцу  подводили,  ту.
Чтоб,  приобщалась, та, духовно,
До этого, лишь снизойдут.

Чтоб  литургию  могла  слушать,
Одиннадцать  лет - так  жила.
Молилась за свою, чтоб душу,
За все жестокие дела.

Потом  перевели  в  пристройку,
К  храму.  Окошко  было  в  ней.
Людей, чтоб видела, лишь только,
Такое - послабленье ей.

И  разрешали,  приходящим,
Смотреть  и  разговор  вести.
А ей, тогда, на них глядящей,
Ближе к окошку подойти.

Когда  же  люди  собирались,
Ругалась  и  плевалась,  та.
Злобу и ярость изрыгала,
А что, ей оставалось, там.

Совала  палку  сквозь  решётку,
И ею тыкала в людей.
Глядеть на это было жутко,
Такое, состоянье, дел.

Тридцать  три  года  длилось  это.
Так -  в  заключенье  пробыла.
И оправдания ей - нету,
За  сотворённые дела.

И  в  первый  год  нового  века,
Та, наконец то,  умерла.
Не стало злого человека,
Жизнью неправедной жила.

На  кладбище  похоронили,
Донского же  монастыря.
Но, люди долго обходили,
Её могилу. И не зря.