Верлибр

Медленно, слёзно и катастрофически
выползаю из под обломков себя.
Пытаюсь их склеить транквилизатором –
это такая липкая вата для самонабивки.
Ватные пальцы перестукивают ватные мысли
ватно считают: 16 выходных рубашек
и все – выходных к тебе.
Внезапно осмысливаю: какая бессмыслица,
и снова рассыпаюсь на мелкие шарики,
раскатываюсь по комнате,
торопливо собираю их и
прислушиваюсь:
кто-то включил пластинку с ветром,
ветер завывает в ре-миноре,
ветер заметает изнеженным пьяно.
Да, понимаю, я пьян.
Я проваливаюсь в себя и
пропадаю в безвести,
слышу громыханье консервной банки,
одной пустой консервы,
от холода и от скуки
съевшей саму себя.
Теперь провизия кончилась.
Из всех склянок и прибамбасов,
остался один поношенный корпус.
Один пустой корпус с одной струной,
туго натянутой, неровно звучащей.
Да, понимаю, мой настройщик не придёт,
он свихнулся на прошлой  неделе,
не выдержав звука пластинки
с ре-минорным ветром.
Но я собираюсь, пора репетировать.
Я буду бить по корпусу
ритм восходящего солнца!
Я люблю солнце, даже когда его во мне нет.
Я вырву последнюю струну
и протяну её к солнцу,
я зацеплюсь ей за солнце,
мне всего и нужно, что съесть немного солнца.
Даже местного – прохладного и бледного,
как сливочное масло, –
немного масла и немного тока
и я снова буду – гореть!