А мне пора домой

Темно.

В испаряющемся переулке,

Воняет сыростью,

Перерезанным горлом свободы, изнасилованной ночью и ворами неудачниками.

Свернуть сюда было не самой моей лучшей идей.

Поправлять воротник уже слишком поздно, снег всё равно будет таять на раскалённой шеи.

Не менее раскалённой чем фонарь горящий добрую половину дня.

Зима никого не щадит.

Усталый, как старик с радикулитом он согнулся над пустым аппендиксом вселенной,

Каждую секунду выхватывая из сумрака отрыжки предметов.

Баки с мусором, брошенные решётки радиаторов, дохлых крыс и кошек.

Знаки анархии на стене,

Которые рисует конченная шайка отморозков.

Этим людям нельзя давать свободу, они сожгут этот и без того подпаленный мир.

Люди без секунды готовые убить за то, что ты владеешь честным куском хлеба.

Осколки надежды революции.

Мы все родились в клетке!

А как же те что с хрипатою в горле, не довольными устоями,

Те что в разорванном плаще кричали о свободе?

Их расстреляли в тот холодный декабрьский день,

Когда вся площадь озарилась смесью правды с честью.

А значит, что протест сейчас остался только на бумаге.

В словах тетрадей умерших поэтов,

В альбоме тощего художника из гетто.