Маше

Как страстно неба синева
в твоих глазах просила силы –
мы в Новодевичьем. Зима,
соборы, кельи и могилы.

Белее снега и молвы
Смоленского громада встала.
Какие чудные волхвы
те были царевы вассалы!

Мне с величавостью его
смиренья не связать. Веками
он нес протестное чело,
не сотворенное руками.

Здесь мощь и страсть и мастерство
в одно слились. Как крик немого
предупреждение веков
правителям – былым и новым.

Монашка в кипе – впрямь с лубка –
из кельи сверхтехничной вышла,
нам бесконечно далека.

Голодный ворон сел на крышу
палат, осевших от годов,
истории познавших святость.

Весь монастырь, к весне готов,
просил прощенья за предвзятость.
 



Рецензии