Удивительная повесть «12 УЛЬЕВ».
(Ильф и Петров – отдыхают, порой нервно покуривая…)
СЮЖЕТ ПОВЕСТВОВАНИЯ – ПОЛНОСТЬЮ ВЫМЫСЕЛ АВТОРА.
ВСЕ СОВПАДЕНИЯ СЛУЧАЙНЫ.
Часть первая. Почти мистическая. Про золото.
В одной неизвестной нам стране, после долгого и продолжительного застоя случился вдруг перестроечный переворот.
Все бы ничего, да только народ той неизвестной страны, под чутким руководством глупого Вождя не понимал толком, что же такое перестройка, и соответственно перестраивать ничего не стал, так как не знал, не мог и не хотел что-то и как-то перестраивать.
В общем, не смог глупый Вождь осчастливить свой народ перестройкой. Зато осчастливил девальвацией национальной валюты, появлением организованных преступных группировок, коррупционеров (взяточников по-простому) в неимоверных количествах, безработицей и прочей очень неприятной для народа хренью.
И в один из погожих летних дней, после нескольких революционных событий, типа – В Дом Вождей Из Танка Постреляли, развалилась неизвестная нам страна на Околицы - Большие Околицы и Малые Околицы.
Вот собственно вам присказка, сказка только сейчас и начнется....
В одной из Больших Околиц, где и горы есть невысокие, и поля нивой колосятся дивной, и реки рыбой полны, и леса растут буйные, с дичью дикой, и в морях корабли ходят белые, добром полные, к власти пришли (как впрочем и в других Околицах) наследники старых традиций – удельные идейные вожди, с поддержкой разномастных жуликов-пророков.
Старые идейные документы свои, да флаги идейные до лучших времен они припрятали, гордо назвались демократами (не понимая до конца, что слово «демократия» возникло в Древнем Риме, при заседании сената, с целью уравнять голоса представителей разных сословий, а не их, чинуш, пренебрежительное похлопывание народа по натруженным плечам).
Впрочем, памятники своего старого вождя, для простоты назовем его Шароголовым, оставив на прежних местах – на центральных площадях всех городов Околицы. На всякий случай.
И началось!
Была в этой Большой Околице старая добрая традиция – друг друга за чубы таскать. И недолго потаскав один другого за эти самые вождевские чубы, они места в Сенате этой Большой Околицы быстренько поделили, и со «своих» первого пРезидента на пост определили. Так и будем его называть – с маленькой буквы, через большую «Р», потому что не стоят они большего.
Первому быть пРезидентом Большой Околицы повезло некоему Ровчуку…
Свой старый красный идейный документ он далеко не прятал, хранил дома в сейфе, душей оставшись преданным безумным идеям Шароголового.
- Народ! Жить скоро станем, как в Швейцарии! Или как в Кувейте, если в горах невысоких наших нефть найдем! – распинался с высокой трибуны Ровчук. И, что интересно, был близок в словах своих к правде.
Заключил быстренько Ровчук, международное соглашение о статусе безъядерной Околицы, и попилил все ракеты в той Большой Околице на лом, впрочем, шахты от них оставив:
- А, вдруг – говорит – в горах наших невысоких нефть найдем! Вот и будут у нас готовые нефтехранилища! (И голову при этом этак высоко и гордо поднял, что все прыщ на шее у него, под вторым подбородком увидели). Брехал, конечно, не было в том личной его выгоды, вот и не стал давать команду на демонтаж шахт.
Народ той Околицы доверчивый очень был. Поверил Ровчуку. И даже как-то не задумался, куда денежки делись, которые международное сообщество выделило для Околицы, по соглашению за Безъядерный Статус Большой Околицы. А денежки были, ой, какие немаленькие!
А Ровчук свое слово держит! Уже все его ближние живут как в Швейцарии! И в той же Швейцарии себе первые хоромы за околичные денежки себе покупают.
- Веселее, народ! Крепись, народ! – причитает свое Ровчук. А тем, кто неугоден, или шибко умничает как выдаст:
- Имеем, что имеем! Каждый народ заслуживает своего пРавителя! Чем стонать, берите в руки сумки-тележки и дуйте к братским народам, братских Околиц, Больших и Малых, за снедью всякой! Глядишь – станем скоро жить как в Швейцарии!
И брал народ в руки эти самые сумки, и пер что мог из Околиц ближних и дальних, выжить пытаясь во времена эти смутные…
У любого смутного времени есть одна хорошая особенность – оно проходит! И наступает время возрождения, стабильности и процветания.
Да только не спешит проходить смутное время в той Околице, о которой я речь сейчас веду. И оставив в памяти народа только сумку-ровчучку, да фразочку разбеглую «имеем что имеем», ушел с поста пРезидента первый «демократ» Ровчук, передав новому пРезиденту скипетр да булаву верховнодержавные, да на ухо шепнув легенду…
Легенду о том, что где-то на территории Околице есть тайник, а в нем 12 ульев. Ульев непростых – золотом набитых!
Как гласит легенда - много веков назад шел той Околицей обоз, дань вез от одного государя другому государю (да, друзья мои – и в те времена взяточничество процветало). А чтобы разбойный люд часом не ограбил тот обоз, объявили - дескать, везут улья в страны далекие обменять наших пчел с медом на всякие разные штучки иностранные.
Одного не учел тот государь – в каждом болоте хоть одна свинья да найдется. Попроще они тогда жили, подоверчивее были. Вот один с его приближенных и решил поправить свой древнеоколичный бюджет за счет добра чужого!
В общем, обоз тот на засаду нарвался. И никто из рук разбойников не ушел – всех обозных пленили, а вся охрана полегла в неравном бою.
А Изменнику государеву досталось 12 подвод с 12 ульями, по 300 пудов золота слитками в каждом. По нынешним меркам 60 тонн золотишка! Почти на 26 миллиардов гривен!
Вот такие ульи!
Изменник, конечно был негодяй и подлец отъявленный, но далеко не дурак. Велел опричникам своим заставить люд обозный яму под одним из холмов отрыть и все ульи туда закопать. Понимал он, что государь все силы бросит на поиски обоза с ульями золотыми.
А как окончили работу обозные – все ульи в яму бережно перетащили, так дал он клич своим опричникам, рубить всех обозных на голову!
- А тела поверх ульев уложите, да с землей кладное место сравняйте! Никто лучше не убережет золотце мое, как духи мертвецов!
Опричникам своим за их дела мерзкие наобещал богатств, с тем и домой отправились. А в первом же поселении всех за стол посадил – победу да добычу отметить.
Да так за столом все его опричники и остались. Изменник он и есть изменник: понимал гад, что слишком много люду знает о его тайнике, вот и подлил опричникам в напитки яду заморского…
В потраве опричников своих Изменник обвинил хозяина корчмы, в которой они трапезничали, да тут же и порешил. А сам домой поехал…
Да не зря в народе говорят – судьба-злодейка и искушать ее нельзя. А Изменник раздухарился, совсем крышу снесло от успеха! Почувствовал, что уже Бога самого за бороду держит! И по ходу движения в ненужный спор вступил с прохожим - дороги ему видите ли было мало!
А прохожий тот беглым каторжником оказался – не долго думая, хватил булыжником придорожным Изменнику прямо в темя, и насмерть! Кафтан содрал, кошелек прихватил, тело в крутой овраг сбросил, сел на коня Изменника – и был таков!
Государь долго сыскным своим нервы рвал, все требовал найти предателя. И надо отдать должное сыскарям тем – ноги в кровь, с утра до ночи, день в день, но все разузнали, пошли по следу Изменника, и даже тело его, полуистлевшее в овраге нашли.
Да только не осталось живых очевидцев той истории с ульями.
И вот стоит на просторах Большой Околицы холм, а у его подножия зарыт клад с 12 ульями золотых слитков полными. На 36000 пудов! Да только где то место - никто не знает.
И из поколения в поколение, из уст в уста передается та легенда, какие-то особые приметы появляются, придумки, домыслы разные. А народ алчный – на все ведется, только бы найти клад…
Да вернемся к нашим Баранам…
- Ты меня, главное, не гони далеко от себя! Я тебе, еще, ох как пригожусь! Может где, что услышу – враз к тебе с докладом! Авось и мне малек перепадет. 12 ульев, как-никак! Это вам не ракеты распилить! – И в глаза нового пРезидента по фамилии Никакой хитро так заглядывает.
А тот с прищуром на Ровчука косяки кидает. Уж он-то знает, сколько тот на операциях по демонтажу ракет «напилил» в кубышку личную! Сам такие ракеты на одном из заводов Околицы изготавливал, перед тем как во власть пойти.
- Расслабься! – прорычал Никакой, слегка заикаясь и посвистывая – своих не сдаем. Имеешь что имеешь, намутил – радуйся! Я по-своему намучу, Околица большая! Всем хватит. Но ты смотри мне, шутить не вздумай - чтоб за 12 ульев мне информацию собрал! Иди пока в Сенат позаседай, может, там что услышишь.
И булаву поглубже за пояс запихал. Мало ли – народ нынче пошел непростой, дернут по ходу булавушку, сдадут коллекционерам за копейки, а ему тогда как – Никакому Первому Великому Околицей править?!
До сих пор народ той Околицы сам себе удивляется – как они его такого Никакого себе в президенты избрали?! Одна фамилия чего стоит! Совсем Никакой! Но – получили, за что рога вмочили, радуйся теперь!
Непростой народец стал и к Сенату Околицы той подтягиваться. Все закружилось, перемешалось, как в Вальпургиеву ночь. Старые идеи про то, как править Околицей душком пошли, а новые никто вовремя не придумал.
Да и до них ли стало?! По примеру Ровчука, все, кто в Сенат пробрался, стали Околицу «пилить». Кто во что горазд!
Кто заводы, кто шахты, кто корабли. Одной только землице-матушке на какое-то время удалось от них устоять. С землей-то сложно, там работать надо. А новоиспеченные Сенаторы к такому не приучены. Им только бы рвать да «пилить».
Вот и забылась, запустела землица. Колхозники не у дел остались. Кому больше повезло - на местных новоявленных феодалов с утра до ночи за копейки пашут, а все остальные – дешевым самогоном спиваются день ото дня.
А на политический подиум Околицы стали подниматься новые людишки. Нет – слово «лидеры» у меня здесь не звучало вообще. Людишки. И почитай все - как тот Изменник из далекого прошлого – чем бы поживиться, лишь бы не удавиться.
Кто вчера в братве кружил, кто в директорах, под той же братвой по-мелочи «пилил» свое, кто в креслах новых чинуш сидел – все сегодня рванули наверх! Главное – успеть! Если ты Сенатор – ты неприкасаем. А, что - такой Закон!
А самого Закона в Околице становилось все меньше и меньше…
Коль нет ничего странного, в том, что бандюки стали Сенаторами, так и нет ничего странного в том, что стал и один периферийный бухгалтер-Пчеловод заместителем председателя национального банка Большой Околицы по фамилии Прочьман.
Да все к пРезиденту в гости с поклончиком захаживал.
- Вы мне как отец родной! Отец! – барабанит неустанно, и в хитрые прищуренные глаза Никакого заглядывает.
А, Никакой и сам не дурак: думает: « И на фига мне в нацбанке этот Прочьман - толку никакого, сам ворует, а со мной не делиться как надо, все хитрит, не порядок! Посажу-ка я в его кресло этого Пчеловода. Молодой, перспективный, отцом называет. Может ирония такая – Пчеловод-то мне заветные улья и найдет! Улья…улья…улья! Двенадцать! Одуреть! Вот я богатеньким стану! Главное – найти! Ну, ничего – правительство, армия, полиция – все в моих руках, всех по следу пущу. Найдем!
А Пчеловод конечно парень не промах. Никакому ноги моет, но и Прочьмана, что есть сил, обхаживает. Все пытается постичь хитрую науку – как народные денежки из хранилищ национального банка в личные превращать.
- Ты смотри, там, не балуй шибко! Начнешь как Прочьман мутить – уедешь в родной колхоз! – посвистывал при встречах Никакой своему будущему председателю нацбанка.
- Да что Вы, Отец родной! Да я ни-ни! – отмахивался юный Пчеловод от пРезиденских наущений. И в свойственной ему манере руками поводить, да рукава пиджака поодергивать, продолжает:
- Вы лучше посмотрите, что наш премьер Лазурный творит! Подтянул к себе Прынцессу, землячку, и та-акие комбинации исполняет!
-Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Шо там они чудят?! – Никакой прямо вскипел. Давно не нравился ему этот Лазурный. Шибко прыткий, наглый и мутный. Снова у него за спиной «распиловку» ведет, а он - ни носом, ни рылом!
- Да, что чудят?! – снова нервно поддернул рукава пиджака Пчеловод – разворовывают казну Околицы по полной программе! Электроэнергия, газ, зерно – все, что у нас есть интересного – все через их подставные компании нам же и перепродается втридорога. Или за кордон за копейки уходит. Прынцесса там такого накрутила, в Самую Большую Околицу как на дачу ездит, с их Первыми Лицами вопросы решает. Да все на откатах, да все не в нашу пользу!
- А Лазурный что?! – не унимается Никакой?! - А он что творит?!
- Так это же все его схемы и комбинации – хитро бегают глаза Пчеловода. – Он все движения Прынцессы координирует и контролирует. Под ним весь их общак!
- Блин, достали с этими общаками – злобно ругнулся Никакой. – Мало нам Лазурного, так еще с угольных краев начала братва Даццента переть в наш Сенат. И не спрыгнешь ведь – один раз, по нужде, для поддержки выборов взял денег с их общака, теперь по жизни обязан! У этих все просто, чуток что не так – взорвали или расстреляли… Хотя есть и плюсы свои – «порожняки» не гоняют, за «базар» отвечают.
Так случилось, что при загадочных обстоятельствах вскоре погиб председатель национального банка Прочьман. Тайна следствия все сохранила в тайне. Не понятно было только одно Никакому – куда пропали все денежки Прочьмана с его счетов и ячеек. На гневный вопрос к Пчеловоду, которому Прочьман все доверял, в том числе и коды доступа к счетам и ячейкам, тот снова лишь нервно поддернул рукава пиджака и впервые произнес воистину историческую фразу:
- Что вы, Отец родной?! Эти руки ничего не воровали?! – и развел крепкие бухгалтерские ладони в стороны. – Наверное, и здесь Лазурный замутил с Прынцессой. Помните, как они недавно, прямо в аэропорту, одного из наших Сенаторов «заказали»?! Точно они!
- Так! Пора их рвать на части! – взревел со свистом Никакой. – Срочно начальника личной безопасности ко мне! Да, и еще – готовьте приказ о назначении на должность председателя нацбанка Пчеловода!
Да не успела служба безопасности пРезидента ловкача Лазурного свинтить. Дал он деру через моря и океаны, в далекую страну Шмерику. Кто подсказал ему, до сих пор неясно, хотя люди говорят – и здесь без Пчеловода не обошлось. Он ведь даром, что из села, а паренек башковитый.
Никто ведь и не заметил, как после его нескольких командировок в Шмерику, перетекли из Околицы за океан Прочьмановские миллионы и незаметно осели на закрытых счетах.
А он, все Никакому стелет, что ездит убедить Лазурного деньги ворованные бюджетные в Околицу вернуть.
- Ну и что толку с твоих поездок?! Даем его в международный розыск и депортируем к себе. А тут все взад обернем! А пока - Прынцессу давай на ковер!
Но с Прынцессой им обломилось – только через порог шагнула, как сразу в слезы!
- А, шо я?! Лазурный запугал, запутал, все под себя подомнул! Вы-ж мои спасители! – и в ноги Никакому и Пчеловоду бросилась.
- Тьху, дурр-ра! – в сердцах крикнул Никакой. – Баба, она и в Африке баба! Короче так – не хочешь «сесть» - деньгами, что наворовала из бюджета с Лазурным – делись, схемы все сливай и чтоб я тебя не видел больше рядом! Все. Пошла вон!
Так Прынцесса, немного потеряв наворованного, отделалась легким испугом.
А что же Лазурный?! Увидев откуда ветер дует, попытался с властью Шмериканской договориться. Да там ведь тоже не дураки сидят.
- Ничем не можем Вам помочь. Вы в розыске, мы обязаны Вас задержать. – развел руками поверенный от Шмерики.
И - хлоп Лазурного в тюрьму шмериканскую! А в Околицу письмишко отписали:
« До выяснения обстоятельств по факту свершения господином Лазурным преступлений в Вашей Околице, содержим такового в своей тюрьме и счета его арестуем!»
Им ведь важно что?! Чтобы денежки, украденные Лазурным из бюджета Околицы, а это сотни миллионов долларов, в их стране на счетах остались, на их Великую Шмерику работали. И пошли суды-пересуды, с одной только целью – держать Лазурного в своей Шмерике сколько можно дольше.
- Передайте Никакому – насмехался Лазурный при тайной встрече с Пчеловодом в шмериканской тюрьме – вот ему дуля, вместо денег! Я тут, маленько, посижу, а потом снова приеду в Околицу и еще пРезидентом вместо него стану!
Огорчился Никакой крайне. Денег в бюджете не хватает, выборы на носу, а тут еще Доццент с угольных краев силы набирает, как бы ни подвинул! Хоть за спиной уже два срока правления, а ведь еще охота порулить! Вон, уже, приближенные, в Сенате пропихивают предложение – Никакого «короновать» на пожизненное правление! Царем хочется быть… Да что-то не получается…
Часть вторая. Поучительная. Про Царя.
Совсем грустно стало Никакому, да как говорят – не было бы счастья, так несчастье помогло.
Пришла из соседней Очень Большой Околицы весточка – хочет с ним встретиться, по вопросам газа их новый лидер. Вот там лидер, так лидер! Толковый, умный, способный. Такая огромная империя, а он все под жестким контролем держит. Создал настоящую Империю! И фамилия подходящая – Царь!
- Ну, по газу поговорили – после встречи подвел итоги Царь – а, теперь, о жизни давайте немного поговорим. Что это у вас глаза такие грустные?! Я знаете-ли, когда грусть наступает, иду в спортзал, одеваю кимоно, и все как рукой снимает после пары-тройки поединков. Что там у Вас в Околице происходит?!
- Да, дела дерьмецом попахивают – вздохнул с присвистом Никакой. – Я же на третий срок хотел пройти. На носу выборы, админресурс качнуть не получиться, казна почти пустая, а тут как назло Доццент появился из краев угольных. Прет как паровоз. Придет к власти – все под себя подомнет. Ни с кем делиться не хочет. Все, что нажито отнимет, да еще и должен останешься!
- Да уж, действительно, невеселая история! Но, как говорят - со стороны виднее - улыбнулся Царь. – Могу предложить Вам замечательную комбинацию! Помните, как было в старом, добром фильме: - « кто нам мешает – тот нам и поможет!»?! Послушайте меня, кадрового разведчика, выход есть всегда! Я вам сейчас такую идею протолкну – век должны будете!
И улыбнувшись, продолжил:
– Ладно, не век: отдадите весь флот островной, Вам его все равно не прокормить с вашими казнокрадами, а мне имидж. Да, и еще – стоять ему на острове двадцать лет. А там жизнь покажет – или мы его вам назад подарим, или вы нам остров подарите! По рукам?!
И протянул свою крепкую царскую ладонь Никакому.
- А, относительно третьего срока, Вы и думать забудьте. Народ, какой он там не ленивый и доверчивый, но может и упереться. Здесь все по-другому комбинировать надо. Но я об этом отдельно вам расскажу. Потом.
- Так, а схема-то, какая?! – потянулся к Царю Никакой…- Есть хоть какая-то гарантия, что все будет так, как Вы говорите?!
- Будет-будет! - рассмеялся Царь. – А, схему, я попозже детально обрисую. Для начала Вам надо приехать ко мне вместе с Доццентом и Пчеловодом. Встреча будет без галстуков, вот там я вам все и расскажу. Будем действовать пошагово!
По приезду в Столицу Околицы Никакой немедленно пригласил к себе Пчеловода и Доццента. Пчеловод, как и надлежит, примчался сразу, а Доццент заставил себя два часа ждать, и вошел недовольный. Чувствовал себя уже совсем скоро хозяином этого кабинета. Но был в меру учтив.
- Господа, не просто я вас собрал вместе! Есть очень важный разговор – не заставил себя ждать Никакой. Принесли чай и, смачно отпив пару глотков, он продолжил:
- В канун предвыборной гонки нас всех приглашает к себе на неофициальную встречу Царь с Очень Большой Околицы. Надо срочно ехать!
- А фиг ли нам там делать всем?! – загремел своим баритоном Доццент – Пока будем у Царя порожняки гонять, наши шлепперы опять что-то украдут. Потом разбирайся тут с ними! И этого – ткнул пальцем в Пчеловода – зачем с собой брать?! Только одно может – рукава поддергивать да чужие счета подчищать!
- Мои руки ничего не воровали – заскулил отчаянно старую песенку Пчеловод.
- Да заткнись ты! – прервал его Никакой – Это не мое желание. Это Царь попросил нас всех приехать! Говорит, комбинация у него есть волшебная к нашим выборам. Все в шоколаде будем! – приврал он немного от себя, так как сам толком не знал, что задумал Царь.
- Ну, ладно, когда поедем, точнее - полетим.? На пРезидентском самолете. Пора привыкать! Может и вправду что-то толковое Царь скажет. Вот у кого голова варит! – растянулся, с глуповатой улыбкой на крупном мясистом лице, в глубоком кожаном кресле с чашкой чая Доццент…
Царь встретил их в прекрасном расположении духа, почти радостно. Видно ему самому было интересно, чем закончиться предложенная им многошаговая комбинация.
- Господа! Будучи вашим соседом, я постоянно слежу за всем, что происходит в Вашей Околице. Иногда есть огромное желание помочь, но так сложились обстоятельства, что у каждого из нас суверенитет, и лезть со своим уставом в чужой монастырь просто нет желания. Как вы знаете, я не был прямым участником событий связанных с развалом большой страны на Околицы, и вины за собой в этом не чувствую. Просто иногда хочется помочь тем кто рядом, тому великому народу, который еще не так давно был единым.
Широким жестом Царь пригласил гостей к огромному столу, накрытому на четыре персоны:
- За обеденным столом, в непринужденной обстановке, я изложу вам все, что я придумал. А, пока – угощайтесь, чем Бог послал…
А Бог послал нынче к царскому столу все в лучшем виде. И главное, по наличию блюд было ясно, что выставили их строго в соответствии со вкусами и приоритетами присутствующих. Царь все про всех знал. Разведка!
Гости чинно расселись за столом. Пчеловод, по привычке поближе к Никакому, а Доццент в устоявшейся манере, даже здесь сумел слегка отделиться, сев с противоположной стороны и слегка отодвинув огромный стул. Царь сел по центру, с торца стола, и оглядев расположение присутствующих, снова улыбнулся:
- Даже в вашем расположении за столом просматривается логика моих дальнейших слов. Итак, Господа....
- Вы приближаетесь к очередным пРезидентским выборам. Скажу каламбуром – и выбор на эти выборы у вас небольшой.
Взгляд Царя цепко пробежался по каждому лицу сидящих за столом.
- Вы знаете, как начиналась Великая Отечественная Война?! Уверен – нет! Все секреты войны хранятся в наших центральных архивах, а увидят и услышат их люди только в 2044году. Через сто лет после окончания войны. А знаете почему?! Чтобы ужас осознания правды не был так велик! Я совершенно кратко расскажу вам главное…
Царь по привычке говорил отрывисто, четко и взвешенно:
- Война началась из-за шахматной партии. Наш великий Чугунов с их Битлером были почти друзьями. Когда Битлер захватил почти полмира, и они устроили общий военный парад в одной из поверженных столиц Ропы, то под конец встречи Битлер предложил Чугунову: «Ну, что как всегда, под конец – партейку в шахматы?!» Чугунов тогда согласился, задав всего один вопрос: «на что играть будем?!» Битлер не задумываясь, предложил:- « А, давай, в войнушку поиграем?! Что у тебя, что у меня - народа тьма, кормить все тяжелее, а экономике нужна встряска. Кто выиграет партейку – тот первый и нападет. Повоюем пару месяцев, а затем заключим перемирье! И народу поубавим, и экономику встряхнем. Да и посмотрим вокруг – кто враг, а кто брат! Кого дальше рвать!»
Глядя, как у собеседников медленно расширяются зрачки, Царь с нескрываемым удовольствием продолжил:
- Чугунов согласился. И выиграл партию! Да, да – именно Чугунов выиграл партию! И начал готовить страну к нападению. Войска Битлера, прошедшие половину Ропы победным маршем, уже были в полной боевой готовности и готовились к отражению. Предполагалось провести войну на территории захваченного Битлером государства в оккупированной им Ропе. Чугунов готовился к атаке 1 июля. О реальной причине, необходимости начала войны, знали крайне узкие круги с обеих сторон.
Царь немного прервался, чем сразу воспользовался Пчеловод:
- Да как же так! Да за что же мой отец страдал?!
- Помолчи ты! – рыкнул на него Доццент, громко отрыгнув, после обильной трапезы. Все время, пока Царь говорил, он жадно поглощал любимые блюда. И меры не знал – Все как-то страдали тогда! Дай человеку продолжить.
- Когда на стол Битлера легла карта боевых действий, он вдруг четко осознал, что взаиморасположение войск позволяет именно ему, при атаке первым провести молниеносную войну и победить в ней! Он кратко бросил представителям генштаба «блицкриг!» и назначил день…. Чугунову было доложено, из источников внешней разведки об измененных планах Битлера, но он не поверил. Даже перезвонил тому по спецсвязи, и поинтересовался, все ли в силе по их договоренности. Битлер соврал… и в одно летнее утро, его вышколенная армия буквально смела армии Чугунова, стоящие у границ….
В обеденном зале висела гробовая тишина.
- И это далеко не все, что есть правдой о войне – продолжил Царь. – Но к чему я собственно это веду?! Я хочу, чтобы наш разговор тоже тыл тайной на сто лет.
И, глядя на задумчивые лица присутствующих, снова улыбнулся:
- Я не хочу крови. Крови не будет. Я не хочу войны – войны не будет. Я хочу исполнить великолепную аферу. Я хочу развести жирную, зарвавшуюся Шмерику!
- Извини, Царь, а при чем здесь Шмерика?! – непонимающе приподнял брови Никакой. – Они за тремя океанами, и им глубоко насрать на наши проблемы!
- Вот это Ваше первое заблуждение! Я Вам сейчас все подробно объясню, но давайте по порядку. Начнем с Вас. Ваша Околица измотана бестолковым управлением, ослаблена разворованным бюджетом, и с этим багажом готовиться к новым выборам.
Вы, Никакой, потянете на выборы все, что сможете с админресурса, тем самым еще больше ослабив государство. Вы, Доццент, начнете в выборы закачивать ресурсы с общаков братвы, обещая рассчитаться после победы. И оба не понимаете, что по финалу выборов кто-то из вас, как победитель, останется у разбитого корыта. Будет пиррова победа. Отвечать будет нечем за долги. Разве что собственной задницей. Или я не прав?!
- Ну, возможно частично и правы. Только последнее я не понял – шо за «пирова победа»?! Победа на пиру или шо?! – недовольно прорычал, не сильно знающий историю государств Доццент, но понимающий, что Царь максимально прав. И он шкурой ответит перед братвой, за каждую копейку, вложенную под его программу. И все придется отдавать любым путем! Иначе кирдык.
- А где ваш бюджет сейчас?! – продолжил Царь, проигнорировав вопрос Доццента относительно царя Пирра. И сам продолжил:
– Вместе с Лазурным гостит ваш бюджет в благословенной Шмерике! А эти уроды, из шмериканского правительства, уже не знают, куда и с какой темой влезть. Мало нам нервов и кровушки попили на Востоке в Фанистане! Денег у них немерено в казне, вот они и надумали в последнее время проявлять скрытое влияние на политические обустройства отдельных Околиц. Мало им уже стран третьего мира, к нам лезут! У меня есть точная информация, что одна Горная Околица, за их деньги готовиться к цветочной революции. Присматриваются они и к Вам.
- И что Вы нам предлагаете?! Лечь под засранцев?! Да нах… они нам нужны?! – опять взревел могучим баритоном Доццент.
- Зачем же так грубо – сощурился Царь. – Все гораздо проще. Хотят революции – будет им революция. Главное послушайтесь меня и умерьте свои амбиции.
Царь медленно отпил холодной воды с запотевшего стакана и с явным удовольствием продолжил:
- Никакой уходит со сцены. А за Кресло подерутся два претендента: Пчеловод и Доццент.
- Да какой он претендент, в пень! – возмущенно завопил Доццент.
- Я же просил, умерить свой пыл и амбиции. В конце мы все, подчеркиваю – все, только выиграем! Пчеловода в Шмерике примут с распростертыми объятиями. Это я Вам авторитетно говорю.
Царь говорил авторитетно. Потому что из проверенных источников знал то, чего не знали Никакой и Доццент. Он достоверно знал где, когда и сколько спрятал Пчеловод Прочьмановских денег в Шмерике. И знал, как поведут себя в этой ситуации шмериканцы.
- Вместо того, чтобы тратить последние государственные деньги и влезать в долги перед братвой, вы просто разыграете великолепную партию. В этой партии проиграют только зажравшиеся шмериканцы.
- Но, как?! – Никакой был с одной стороны недоволен, тем, что Царь сразу вывел его из игры, но с другой стороны был просто заинтригован величием задуманной комбинации.
- Уже завтра, Пчеловод объявляет о своем желании стать пРезидентом, формирует свою партию, пусть назовет ее как хочет, хоть «Наша Околица». Главным его козырем станет летучая фраза «мои руки ничего не воровали!». Шмериканцы это любят – чистый, шелковистый, ратует о демократии. А Пчеловод тем временем начнет стучаться во все демократические ворота с протянутой рукой - «дайте денег на демократию!».
При этих словах Царя, глаза Пчеловода забегали и жадно заблестели. Он мгновенно осознал, что за всем этим стоит. Ай да Царь!
А Царь все свою линию гнет:
- Пчеловод готовит экономическую выкладку для шмериканцев, в плане поддержки выборной компании, вплоть до предложения проведения организованных акций гражданского неповиновения. С учетом реальных, а не декларируемых затрат, вы сможете за деньги вырванные в Шмерике безболезненно для себя провести обоестороннюю компанию. Доцценту нет необходимости тратить свои капиталы и, что самое главное – брать под ответ деньги у братвы, а Никакой может себе организовать «пенсионный фонд» и под знаменем подготовки к выборам безболезненно качнуть из бюджета себе денежек на старость.
- Так шмериканцы нас достанут всякими экспертами да независимыми наблюдателями. Они же денежки еще ни разу не давали просто так. За результат спросят! – обеспокоенно задергал рукава пиджака Пчеловод.
- Да я вас прошу! Ну что они в вашей кухне понимают! Ты сам им и предложишь побольше всяких экспертов и наблюдателей на выборы прислать. Твоя задача будет – цирк повеселее организовать!
- Ну, и к чему мы потом придем, после выборов? Они же с него потом по полной программе спросят?! А он такой, что может и сломаться. Сдаст нас, с нашей комбинацией. Вот тогда такая возня начнется! Никому не поздоровиться – ни Вам, ни мне! Сесть в кресло пРезидента с таким головняком, на старте не очень и охота! – загудел своим баритоном Доццент.
- А кто вам сказал, что вы станете пРезидентом? – хитро улыбнулся Царь.
Немая сцена. Пчеловод бедняжка, казалось, совсем пообрывает рукава на пиджаке, Никакой стал совсем никакой, а огромная мясистая маска рожи Доццента растянулась до неимоверных размеров, казалось еще немного и челюсть ляжет на огромную столешницу царского стола.
- А, как это?! А, че это - я не стану пРезидентом?! Не-е-е! Я не согласен! Не согласен я! – начал Доццент вдруг тараторить, даже чуток заикаясь от волнения. Уж чего-чего, но такого расклада он никак не ожидал. Вся братва его угольная уже на чемоданах сидит, заранее места в министерствах да ведомствах поделили, все в столицу Околицы стремятся, а тут вдруг такой расклад!
- Не согласен я! И не буду я! То-есть буду не я! То-есть я не я буду, если я пРезидентом не буду! А я буду! – и, совсем запутавшись, в своих красноречивых изливаниях Доццент схватил бутылку минералки и прямо с горлышка начал жадно глотать воду, запивая свое возмущение.
- Да не кипятись ты! – всем корпусом потянулся к нему Царь. – Будешь ты еще пРезидентом!
- Вообще ничего не понял! То – не будешь, то будешь! Как это понимать?! – просто взвыл Доццент.
- Будешь, но не сейчас, не сразу – опять улыбнулся Царь.
Тут уже не умолчал Никакой:
- Теперь я уже ничего не понимаю?! Ты, Царь конечно авторитет для нас, и голова у тебя не для щи хлебать, но что-то ты, по-моему, слегка запутался.
- Да это вы слегка запутались! У меня с логикой полный порядок! – и повернув голову к Доцценту, спокойно спросил: - Дальше рассказывать, или приказать машины ко входу?!
Надо было видеть в эти минуты Пчеловода! Он уже - почти пРезидент! Как неожиданно, как невероятно! Но что скажет Доццент?! Упрется – и все…
- Еще раз попробуй меня убедить, почему мне не стать пРезидентом?! – почти прокричал Доццент в сторону Царя.
- Попробую… Ты после выборов, что думаешь – сядешь в кресло и прочь проблемы?! А они у тебя только начнутся! Бюджет будет пустой. Братва на пороге твоего кабинета и спать будет, пока ты им долги не отдашь. В Ропе тебя никто не примет, а ко мне тогда просто дорогу забудь. Захочешь газик – пукнешь в тазик! Как тебе перспектива?! – Царь завелся от бестолковки Доццента.
- Да ты и года не просидишь в пРезидентском кресле, свои же импичмент и объявят. А потом братва несчастный случай организует. И будут у тебя почетные пРезидентские похороны! Я ясно излагаю?!
Доццент скис. Такого хода дел он совсем не предполагал.
- А как я своим все объясню?!
- Да не боись, все просчитано! Авторитет ты имеешь, все, что будешь толкать – проглотят. Да и париться особо не придется. Мы организуем очень острую борьбу, за каждую долю процента будете бороться! Мы ведь понимаем, что все, кто будут возле кормушки постараются из предвыборной кампании себе денежек незаметно урвать! – Царь явно был в кураже. Его комбинация обретала все более интересные черты и окрас.
- Они ведь будут думать, что ты все на свои деньги крутишь, ты же с них денег не потянешь в гонку, вот и сложится так потом, что не с тебя будут спрашивать, а ты со всех, кто тебе не угоден будет, потом сможешь по полной программе за все спросить!
Видимо до Доццента наконец дошла логика схемы прорисованной Царем. Он расслабился, но тревога в глазах не проходила:
- Ну, хорошо, допустим, - станет на выборах Пчеловод пРезидентом. А дальше что?! Как я потом в кресло сяду?!
Царь расправил плечи и в свойственной ему манере чуток наискосок откинулся в кресле:
- Вот и хорошо, наконец, я вижу команду. Вы ведь все нормальные люди, вам дружить надо, а не за чубы друг дружку таскать. Дальше будет еще интереснее! А, давайте-ка по водочке, за начало славных дел?!
После небольшой паузы «под водочку» диалог продолжился. Царь просто лучился энергией.
- Выборы мы тоже организуем по сложной схемке. Нам ведь главное что?! Главное – со шмериканцев побольше денежек вытянуть! И сделаем мы это так…
- После первого тура, который покажет пробуждение демократии в вашей Околице, во второй тур выйдете вы двое – Доццент и Пчеловод. Доццент по количеству голосов впереди, но не намного, чтобы у шмериканцев напряжение не спадало. Все третьи лица, шелупонь, что тоже позиционировала себя на пост пРезидента, будут вами разделены примерно поровну в свои группы поддержки. Пчеловод отчитается перед Шмерикой, что все идет как надо, необходимо только максимально финансово поддержать второй тур. То есть – снова нужно очень много денежек! Шмериканцы видя такой расклад, и понимая, что вложенные уже денежки в ваше движение надо защищать, однозначно согласятся, и снова сделают финансовое вливание!
Тут его прервал Пчеловод:
- Все конечно красиво звучит, но мне ведь за все придется отвечать!
- Да не беспокойся ты так! Будет кому за тебя, потом, и за все демократическое движение отвечать! Я же сказал – я все продумал, до мелочей. – Довольный собой рассмеялся Царь.
- Во время второго тура ты приложишь все усилия, чтобы у тебя появилась соратница. Вот она потом за все и ответит!
- Кого вы имеете в виду – озадаченно подернул рукава пиджака Пчеловод – Словословскую, что-ли?! Так у нее ни финансов, ни реальной поддержки нет. Так, одни декларации, воздух попусту сотрясает…
- Да нет, зачем она тебе?! Привлечь ее конечно можно, так, в качестве толпы, пусть за тебя руку тянет. Но, Словословская - не тот уровень.
- А кто же «тот»?! - не унимался Пчеловод.
- Да есть у вас одна уникальная личность. Зовут ее Прын-цес-са! – от тишины зависшей после этих слов даже самому Царю как-то неуютно стало.
- Не-не-не-не – вдруг первым прорвало Никакого – только не Прынцессу! Хватило нам от нее головной боли еще при Лазурном! Такую к корыту подпускать – себя наказать!
- Ты, уж извини, уважаемый, но твое слово здесь последнее – строго посмотрел на него Царь – после выборов ты будешь не просто Никакой, но и Никто! Давай я продолжу!
- Вам, обязательно, через определенный период времени, нужен будет «козел отпущения»! Ну, скажите – какой «козел отпущения» со Словословской?! А вот Прынцесса – другое дело! Жадная, коварная, хитрая, умная, способная на такие дела, что иному мужику и не снилось! Она рядом с рулем побудет – обязательно начудит, боков напорет. За все потом с нее и спрос будет. Можно будет все прошлые грехи и грешки на нее списать. А Пчеловод останется чистым и шелковистым!
- А, я?! Когда я стану пРезидентом?! – снова загремел своим баритоном Доццент.
- Ну, придется немного обождать. Года четыре… - протянул Царь.
- Ка-а-ак четыре?! Да для моего возраста это вечность! Нет, конечно, я чувствую себя очень хорошо, но еще четы-ре го-да жд-а-ать?!
- Да расслабься ты! Некогда тебе будет ждать. Будешь готовить команду к правлению. Толково, взвешенно, неспешно. Чтобы потом осесть надолго, как я! – Царь самодовольно потянулся к вазе с фруктами и достал оттуда огромный апельсин.
- Вот до чего интересная штука – память детства! Все уже вроде-бы есть, но возьмешь в руки апельсин, и – как в детство босоногое окунешься!
Задумчиво покатав апельсин по столу, и исподлобья понаблюдав за собеседниками, Царь продолжил:
- Затягивает, не правда-ли?! Хороший цвет. Предлагаю партию Пчеловода на выборы пустить под знаменами цвета апельсина! А, что?! Прикольно будет, и красиво!
- Итак! В стратегии мы определились. Теперь разработаем тактику! На второй тур готовим острый накал страстей! Народ на взводе, всюду апельсиновые флаги, наблюдателей понаедет со Шмерики и Ропы, пруд пруди! И вот – Второй Тур!
-Ага, и тут я проиграл! – недовольно прорычал Доццент. Все это ему не очень нравились, но, в то же время, было понятно – логика Царя безупречна. Надо рискнуть. И главное – на чужие «бабки», свои сохранятся! И при правильном раскладе еще и подзаработать чуток. Правильный пацан был Доццент! Разумно мыслил!
- Да нет, уважаемый – ты выиграешь! – рассмеялся Царь.
Тут уж зависла такая тишина, что казалось, все услышали, как часто дышит муха, неизвестно как попавшая на этот пир.
- Да-да-да! Ты, Доццент, выиграешь! С небольшим совершенно преимуществом, и вследствие этого, сразу же организуется ропот электората! Ропот под чутким управлением Пчеловода, в очередной раз спонсируемого шмериканцами, быстро превратиться в акт гражданского неповиновения! И следующим этапом будет настоящая ре-во-лю-ци-я! Будет эта революция мирная, спокойная. Толпы народа, под апельсиновыми флагами, выйдут на главные площади городов, с совершенно определенным требованием: новые выборы, третий этап!
- Так это же неконституционно! – вставил свое слово Никакой. Он четко осознавал, что до процедуры инаугурации нового пРезидента за все, что произойдет в стране будет отвечать он.
- Так, ведь ситуация-то, будет - ре-во-люцион-ная! – в тон ему продолжил Царь. – Какие уж там конституционные нормы! Тебе главное в этой ситуации – не допустить подавления оппозиции силой. То есть - держишь войска и милицию в полной боевой готовности, но только на случаи пресечения погромов, вандализма и насилия.
И, переведя взгляд на Пчеловода, продолжил:
- А, ты, в свою очередь, следишь, чтобы толпа вела себя максимально спокойно. Создаешь внутренние дружины, контроль всех и вся. У них задача простая - понаставить апельсиновых палаток, развесить апельсиновых флагов и, мирно жуя апельсины, требовать проведения третьего тура выборов!
Немного переведя дух, Царь очарованный своей изобретательностью продолжил:
- И вот тогда, выкачав из шмериканцев вагоны денег на первый, второй, третий туры и организацию апельсиновой революции, мы покажем настоящую победу демократии – с совершенно малым приоритетом победит, наконец, Пчеловод!
Глядя на недовольного Доццента Царь снова широко улыбнулся и, катнув апельсин в его сторону сказал:
- Да ты радуйся такому раскладу! За период проведения революции увидишь всех из своего окружения, кто чего стоит, в вашей политической элите. Сделаешь правильные выводы, составишь списки неугодных, неустойчивых, создашь свое оппозиционное правительство. Потренируешься перед настоящим пРезидентством! Да, и Пчеловод, тебе не даст долго скучать. Вот увидишь – Прынцесса потянется в кресло премьера, наломает дров, и даст повод ее подвинуть. Так что - стартуешь в пРезиденты с премьерского кресла!
Эти слова определенно немного успокоили Доццента. Наверное, Царь действительно во всем прав, и стоит пойти именно таким путем. А, там - жизнь покажет!
- Да, Царь, ты всем царям царь! – восторженно выдал Никакой. Пчеловод скромно промолчал, понимая, что любое сказанное им слово может взорвать Доццента.
- Хорош план! Действуем! – наконец выдал Доццент. И, как-то сразу, всем стало спокойно: осознание величия аферы и того, что она обязательно получится, наполнило всех уверенной спокойной силой в действиях завтрашнего дня.
- А, тебе - что из этого?! – глядя в упор на Царя своим тяжелым взглядом, спросил Доццент. Каждый понимал, что Царь просто так комбинацию подобного уровня не рисовал бы.
И ведь самое смешное было именно в том, что Царь придумал все это изначально действительно просто так! Основное было – удовлетворить свои личные амбиции, реализовать проект подчинения руководителей другого государства своему Эго!
И у него все это великолепно получилось! Вот они, сидят на лавке в ряд – в глаза ему заглядывают! И не подав вида, с должным спокойствием, Царь изрек:
- Безусловно, вы правы! Кроме укрепления добрососедских отношений, я предварительно озвучил Никакому, что хочу вашего понимания в вопросе размещения нашего флота на вашем Острове. Вам от этого не убудет, а мне дивиденды в политике. Ну и плюс ко всему… - внимательно глядя на присутствующих, Царь с нажимом произнес - очень хотелось бы быть долевым при разделе 12 ульев! Вы ведь все эту тему знаете, каждый мечтает, что именно он будет счастливым обладателем. Так вот, мне надо ваше слово, что при любом раскладе – я в доле!
- Да о чем речь! Это нормальные условия – первым выдал фразу Никакой. Он понимал, что ему уже в принципе ничего не светит, кроме того, что успел оторвать за свои восемь лет правления. Кроме этого, только ему было известно, сколько денег ушло на поиски этого самого холма, у подножия которого таятся те самые 12 ульев. И все без толку. Пусть теперь другие помечтают и помучаются!
- Я думаю, нормальные условия, если конечно Доццент не против – покосился в сторону Доццента Пчеловод. Он уже понимал, что с этим оппонентом надо заводить приятельские отношения, так как четыре года пролетят, ох, как быстро!
Доццент, явно польщенный таким вниманием Пчеловода, долго не задумывался:
- Да я, тоже, согласен! Флот пусть стоит, хоть сто лет, а золотишко, как найдем – поделим!
На этом переговоры и завершились. Пропустив с гостями «на коня» еще по сто водочки, и проводив гостей, Царь вызвал премьера, и велел подготовить договор с Большой Околицей по флоту. А сам снова сел за огромный обеденный стол, и разломав огромный апельсин, на выдохе произнес:
- Вот так и делается настоящая история…
Часть третья. Забавная. Про аферу.
А совсем скоро, с приходом осени две тысячи такого то года на улицах Большой Околицы закружились флаги предвыборной гонки. И самыми веселыми были среди них яркие апельсиновые полотнища!
Выборы прошли, как и предполагал Царь в полном накале страстей. К власти лезли все, кому не лень. Начиная от вчерашних, перекрасившихся омунистов и оциалистов, до самых нелепых партий Меча и Орала и партии Быков. Содом и Гоморра отдыхают!
Надо было видеть листовки тех же омунистов, которые всю жизнь проповедовали атеизм, безжалостно уничтожая верующих, веру и храмы, а теперь расположивших рядом с обликом Шароголового облик ВеликогоМученика, и взывающих к Богу за благословением победы их дикой партии.
- «Наша Околица – лучшая из партий! Мои руки ничего не воровали!» - орал со всех трибун Пчеловод.
Народу было все это дико, непривычно и странно. Они уже привыкли, что все решают за них. А тут – демократия! И никто даже не догадывался, что это просто цирк!
Не догадывалась даже сама Прынцесса, к которой Пчеловод подкатил, на хромой козе, и наплел с три короба, о том как она нужна новому движению, демократии, новому государству.
- Ты, пойми – у нас есть шанс все кардинально изменить! Ты – такая талантливая, способная! Сядешь в премьерское кресло, будешь Прынцесса наяву! А, через срок, сменишь меня в пРезидентском кресле! Какие перспективы впереди! – обхаживал ее за званым ужином Пчеловод. Он-то, точно знал, что будет дальше, и точно следовал оговоренной схеме.
Прынцессе не очень нравился этот безвольный тюфячок, она четко понимала, что вчерашнему ее компаньону Лазурному, он и в подметки не годится. Но, жизнь есть жизнь! При вчерашнем раскладе, когда ее просто выгнали из большой политики и большого бизнеса, сделать шаг в сторону реванша все же стоило!
- А где гарантии, что после твоей победы, я не окажусь снова за бортом? – Прынцесса внимательно вглядывалась в хитрый прищур глаз Пчеловода.
- Да что ты! Как можно! Мне нужна команда! А ты – лучшая! – Пчеловод нервно подергивал рукава пиджака.
- Ну, хорошо, по рукам – Протянула Пчеловоду руку Прынцесса. Она уже не раз вот так протягивала руку, а потом безжалостно «кидала» партнеров. Так ее воспитал Лазурный. И она оказалась достойной ученицей. Когда Пчеловод предложил ей стать участницей оппозиции, первая мысль была: - «Может все срастется, свяжусь с Лазурным, пусть денег подкинет на выборы. Приду к власти – для него место подготовлю. Не век ему там сидеть. Выйдет на свободу – снова приедет в Большую Околицу. Вот тогда порулим вместе! А, Пчеловода, в горы невысокие отправим, пчел разводить!»
В отличие от Пчеловода, Прынцесса была комбинатором еще тем! Пчеловод с трудом регулировал движение по афере, и в то же время старался показывать максимальную лояльность «лохам-благодетелям». Все старался свести к максимально чистым схемам, начал привлекать в свою партию родственников, близких и дальних, не понимая, что они его в первую очередь и подставят, и спросить с них он не сможет. Прынцесса же, с первых дней предвыборной кампании, начала прорисовывать хитрые схемы по выемке денег из карманов Пчеловода. Делала это тонко, точно, аккуратно и к концу выборов, кроме политического багажа, существенно увеличила и свое финансовое состояние.
- Кому война, а кому мать родна! – улыбался Лазурный в шмериканской тюрьме, получив от Прынцессы свежую весточку.
А, на втором туре выборов, едва не произошел сбой всей схемы!
Захотелось Пчеловоду, на шальных деньгах, в самый разгар борьбы поправить свое здоровье за счет шмериканских инвестиций, и, не долго думая, слетал он втихаря в благословенную Швейцарию, на быструю операцию по омоложению организма.
- Чего тебе не хватает?! – возмущалась его вторая жена, Матрена (по проверенным данным – секретный агент шмериканских спецслужб) – Я тебя и такого люблю! Зачем эти операции?! Стволовые клетки до конца еще не исследованы. Всякое может случиться?!
- Едрена, Матрена! Ты бы под руку не брехала! Знаю, как ты меня любишь! Ты, только свой матрасовый флаг любишь! – злился на нее Пчеловод.
А Матрена как в воду глядела: при проведении операции произошел какой-то непредвиденный сбой, и Пчеловод, с тяжелейшим отравлением, слег реанимацию, а его лицо превратилось в отвратительную маску жабы. Выборы были на грани срыва!
А, давайте сольем электорату информацию, что это оппоненты, то есть мы, предприняли попытку физически устранить демократа – выдал вдруг на одной из закрытых встреч Доццент. - Доказать ничего не докажут, а страху на дураков нагоним!
Ох, и любил Доццент страху нагнать!
Информация, о возможном отравлении кандидата от оппозиции, мгновенно облетела весь мир. Демократия в опасности! И именно эта ситуация позволила Пчеловоду стать мучеником за народ, и в третьем туре привлечь решающее количество голосов на свою сторону.
Он мог бы еще во втором туре выйти вперед (извините, едва не сказал - в лидеры), если бы не хитроумные комбинации Прынцессы. Комбинации, при которых шмериканские инвестиции в выборы, непонятным образом стали вдруг надежными капиталами в оффшорах у неизвестных лиц. И не привлекли в выборный процесс такое нужное количество голосов электората за оппозицию.
- Ну, с новой должностью тебя! – пожимал руку Пчеловоду Никакой на инаугурации. – Вот булава, вот скипетр – правь! Да уговор не забывай. И надеюсь, когда 12 ульев найдешь, мне, как благодетелю, тоже маленько обломится!
- Всю жизнь Вас помнить буду, отец родной! Если бы не Вы – где бы я был сейчас?! Губернатором Кумской области в лучшем случае.. Отблагодарю от всей души! – чутко обнял Никакого Пчеловод…
И, уже через две недели, велел Генеральной Прокуратуре Околицы, возбудить уголовное дело по факту причастности Никакого к убийству известного телеведущего… Новая власть безжалостно стирала все грани старых добрых отношений. В моду входил чистый бизнес, построенный на кумовстве, кидалове, мздоимстве и казнокрадстве.
Под «чутким руководством» Прынцессы, неустанно стремящейся к узурпации власти, вся таможня превратилась к коммерческую структуру, где решение любого вопроса было возможно, главное правильно заплатить. Руководитель таможенного департамента с громкой фамилией Неберущий, в течение первого года руководства департаментом, стал официальным долларовым миллионером! И это было только начало.
Ропа, первое время восторженно глядящая на соседнюю Околицу, как на страну революции, вдруг осознала, что не все там так просто и красиво, как декларировалось с трибун.
- Эти руки ничего не воровали – снова и снова речитативом выдавал с высоких трибун Пчеловод. Но его уже слушали в пол-уха, все больше внимая анализу и разумным доводам. А они были уже не в пользу новой Околичной апельсиновой власти.
Начались постоянные споры и склоки в Сенате. Сенаторы за копейки продают и перепродают свои голоса, под протягивание выгодных кому то из их сенаторской мафии законов, положений, требований.
- Сенат сошел с ума! У них уже нет ничего святого! – началось негодование в народе. Но никто, ничего предпринять не мог. Околицей начала править Большая Коррупция. И ее «крестной матерью» (да простит меня Бог за это выражение!) стала Прынцесса!
- Всюду рассадить своих людей! – велела Прынцесса, на совещании приближенных из ее партии Сердешных. И, приближенные старались – милиция, армия, госслужащие во всех министерствах и ведомствах – все были взяты под контроль «сердешных».
Когда к власти приходят непрофессионалы – добра не жди!
Как всем известно, структура МВД всегда была очень сложной, непростой, коррумпированной, но она хоть со скрипом, а все-же выполняла свои главные функции. И, вдруг – министром этого ведомства становится некто Ценко! Активный сторонник преобразований, один из лидеров новой власти, он начинает махать шашкой, направо и налево, не глядя. Не вдаваясь в тонкости ведомственной паутины.
И структура, наделенная полномочиями и оружием, под руководством человека далекого от этой кухни, вдруг превратилась в бомбу замедленного действия. Неуправляемость на местах, резкий скачек в наркобизнесе, «заказные» дела и прочие бесчинства людей в погонах, «каждый сам себе царь» - все это стало жуткой нормой общественной жизни.
Профессионалы из прокуратуры, службы безопасности, судьи – все превратили свои структуры, свою профессию в бизнес.
- Кто готов платить – тот и прав! – Наущала своих подчиненных Прынцесса. - Главное, полный контроль финансовых проводок, чтобы нам платили все! Кто хитрит – наказывать в пример остальным. Жестко наказывать!
Так ее в свое время учил «вести бизнес» Лазурный. Так учила она!
И смотришь уже «поехал по этапу» вчерашний судья Шкварыч. Это же надо – кто-то ему из «честных» людей взятку дал в размере всего одного миллиона долларов. А он поделиться забыл. И неприятно не то, что такой дурак был судьей ( насеяли ему миллион на праздники новогодние в кабинете, видите-ли!), а неприятно то, что понимаешь – посадили Шкварыча не за взятку, а за то, что людям Прынцессы вовремя не принес «долю».
- Ах, ты доля, моя доля… - весело напевала Прынцесса, просматривая информацию по движению финансов в ее «империи». И тихонько строила планы о том, как поскорее и подальше «задвинуть» Пчеловода.
- Послушай, ну так ведь нельзя! – вскипал иногда Пчеловод, при неофициальных встречах с Прынцессой у себя на Анковой.
- Не к этому мы ведь стремились! А, ты - снова за свое! Все тебе мало. В общем, так – ты или потихоньку подвязывай со своими коллегами типа Курчинова страну доить, или я снова народ на революцию подниму! – и сам тихонько ужасался своей нечаянной смелости Пчеловод...
- Во, как ты заговорил, партнер! А, еще вчера, клялся, что мы новый мир построим! А, за слова, надо отвечать! Ты же знаешь – я могу спросить по полной, если захочу!
- Угрожаешь?! – нервно задергал рукава пиджака Пчеловод.
- Да нет, я из возраста угроз давно уже выросла. Я, просто говорю о фактах, и предупреждаю. И никакая шмериканская .лядь тебя не спасет! Будешь много умничать – организую тебе импичмент! Доццент давно на твое место метит! – И вышла из кабинета с гордо поднятой головой.
Хотя надо признать – относительно Доццента она весьма погорячилась.
Ну, не любил он Прынцессу! Очень. И было за что.
Обладая очень высоким самолюбием Доццент всегда запоминал своих недоброжелателей, и ввиду того, что был выходцем из краев угольных, где народ живет дерзкий, с характером крутым, всегда стремился воздать оппонентам по полной, да еще и с лишком. Чтобы и себе запомнили, и другим передали – Доццента трогать не моги!
На одной из встреч с народом с гордым прозвищем «электорат» случился с Доццентом казус: по команде «сверху» один из сторонников «сердешных» пульнул в него яйцом. Простым куриным яйцом Как упустила это охрана - вопрос второй, самое неприятное, что именно в этот момент Доццент оступился! Ох, уж эти наши дороги! А на экранах это выглядело так, словно он упал от удара яйцом.
- У Доццента одно яйцо! Да и то - не в штанах! – излишне громко, и излишне ехидно произнесла Прынцесса на одном из заседаний сената. Те из сенаторов, что были «сердешными» смеялись шутке премьера громко и долго. Остальные затаились, зная крутой нрав Доццента. А он обвел хмурым взглядом зал и ушел. И запомнил, хорошо запомнил обиду. И не простил.
- Сколько она еще рулить будет?! – однажды без стука ворвался он к Пчеловоду. - Уговор, какой был?! – и надвинулся горой на неудачника–пРезидента.
- Ты же знаешь как с ней непросто. Меня совсем не слушает! Все под себя подминает! Хочет довести все до парламентского правления. Меня все в полномочиях урезает, а на себя все больше одеяло натягивает! – почти хныкал Пчеловод, одергивая рукава. Смотреть на него было больно, жалко и неприятно.
- Короче так, я вижу - без моей инициативы никакого движения не будет! Пора менять кадры! – хлопнул Доццент по столу огромной ладонью и вышел из кабинета на Анковой.
А на следующее утро в Сенате началась большая смута. Хорошо подготовленные представители оппозиции (уже из партии Доццента) начали громко и грозно протягивать вопрос о необходимости смены премьера, в связи с развившимся в стране политическим кризисом.
А так как политический кризис и действительно имел место быть, то подкупить необходимое для смещения главы правительства количество голосов среди сенаторов, помощникам Доццента не составило большого труда. И Прынцессу на пару лет смогли задвинуть от руководящего поста в Околице.
Разъяренная и истеричная она примчалась к Пчеловоду на Анковую:
- Ты, смотри, что твориться – Доццент совсем страх потерял! А, с твоей стороны, никакой поддержки! Мы ведь друг другу помогать должны! А, ты - затих, затаился. Смотри, чтобы завтра и тебя не поперли!
- Не попрут! Силы не хватит. – Отмахнулся Пчеловод.
- Да на все у них силы хватит, если захотят. Я до сих пор не могу понять - как они нас не сломали еще во время выборов.?! Ты вообще в курсе, что они организовали оппозиционное правительство, заседают там, что-то решают. Словословская к ним переметнулась. Вчера еще кричала с экранов – Доццент уничтожит страну, а сегодня уже в десны с ним целуется! Никакой морали!
- Да, ладно ты, моралистка нашлась! Мне аналитики дали информацию по твоей деятельности во время премьерства – еще лет пять порулишь и никакой войны стране не надо. Будут все нищие и голодные. Все с замашками Лазурного никак не распрощаешься…
- Ой, моралист нашелся! Ты на себя посмотри – понасажал вокруг сватьев-братьев, все тянут, кто во что горазд, и ничего! Ты меня лучше не трогай! – и еще более взбешенная Прынцесса выскочила из кабинета Пчеловода на Анковой.
Этот разговор не прошел даром для обеих сторон. Пчеловод поспешил провести встречу с Доццентом, с целью подтвердить вчерашние царские расклады, заручиться поддержкой. А Прынцесса активно занялась усилением своих позиций в Сенате с целью отвоевать назад потерянное место премьера.
- Да что она может нам противопоставить?! Ты же видишь – наша так называемая оппозиционная коалиция со дня на день лопнет! Реальных авторитетов у вас нет. Одна только Прынцесса за троих мужиков тянет. Да ее одной мало, чтобы власть удержать – успокаивал Пчеловода Доццент.
- В конце концов, давай учитывать тот фактор, что уже больше года прошло, не успеем глазом моргнуть как новые выборы (это говорил Доццент!). Надо же ей успеть побольше «боков напороть», чтобы загнать ее потом! – гремел своим баритоном Доццент. А про себя добавил: - « За яйца по полной ответит! Шкуру спущу!».
- Слушай, Доццент, а может будем ее как-то по-другому называть?! Слишком дорого для нее – Прынцесса! Похоже на весьма благородное «принцесса» – вопросительно бросил Пчеловод.
- А, кто же, по-твоему, она? – озадачился Доццент.
- Да просто – «Она»! Так и будем ее звать – подернул рукава Пчеловод.
- Просто «Она»?! Нормалек, я согласен! Давай тогда еще для прикола везде развесим огромные плакаты, на которых одним цветом отметим, что «Она» работает, а рядом, другим цветом - что все остальные бездельничают! Представь – весь юмор будет в том, что народ подумает – это Ее плакаты. А мы их на каждом углу понатыкаем! И к выборам при мысли о «Ней» народу будет просто тошно. Перебор штука тонкая – вроде и много, а плохо! – и Доццент, очень довольный своей остроумной выдумкой, от души рассмеялся.
Уже через неделю вся Большая Околица запестрела огромными плакатами, на которых Она была ЖаннаД-арк и мать Тереза в одном лице. В глазах рябило и немного раздражало. А до выборов было еще два года…
- Кто это сделал?! Найти, наказать, привлечь! – яростно кричала Прынцесса в зале заседаний Сената, на своих «сердешных».
- Ну и чего она кипятиться?! – Негромко сказал один из вассалов ее величества, но к своему несчастию был Прынцессой услышан. В его предложении слово «она» Прынцесса осознала как написанное на плакатах – с большой буквы!
- Ты! Ты-ы! Вон пошел из фракции! Пригрелись! Зажрались! Сволочи! Предатели! Ненавижу!
Очень скоро эта фраза стала Ее самой расхожей фразой. Все вокруг Нее становились «сволочи и предатели». Она начинала потихоньку «загонятся».
А, тот первый попавший под Ее раздачу человек был реально хороший политик. Ни за что пострадал. И стал нефракционным Сенатором. И стал более тесно общаться с партией Доццента, и думать по-другому. Так оппозиция незаметно дала первую, еще маленькую трещину. Но это было начало конца.
В кресло премьера Она все же вернулась. Встречали ее цветами и свистом. О том, что еще вчера «Она» была «Прынцессой», все как-то быстро забыли, память людская коротка…
А Она сразу развернула бурную деятельность. Пчеловода, как личность слабую, безвольную и неперспективную, в своем сознании, как партнера, Она уже «стерла». И начала готовиться к новой президентской гонке.
- Срочно надо ехать в Самую Большую Околицу! – выдала Она своему ближайшему соратнику Курчинову, на то время занимавшему пост руководителя службы безопасности Околицы – надо заручиться поддержкой Царя на выборах! За газ вопросы порешать!
Узнав о предстоящей встрече, Царь не поленился созвониться со вчерашними заговорщиками.
- Вот вам и прекрасный повод, загнать Ее по полной программе! Я проведу переговоры по газу в очень невыгодной для вашей Большой Околицы позиции. Подниму цену по максимуму, а Ей предложу очень хороший откат… И, поверьте, Ей деваться будет некуда – или согласиться с моими условиями, или останется у меня на пожизненное проживание в местах не столь отдаленных, за грешки старые!
Пчеловод и Доццент только в очередной раз удивились проницательности и силе ума Царя. В очередной раз он делал им неоценимый подарок. И, сказал – сделал!
По приезду в Столицу Очень Большой Околицы Прынцесса не сразу поехала к Царю. Сначала она решила заехать к старым добрым друзьям из мегатреста «ГазОк».
- Вот решила заглянуть по старой памяти! Снова буду с вами сотрудничать! Все останетесь довольны! – рассыпалась любезностями Она. Но, там Ее уже никто не ждал.
- Вы извините, мы помним и ценим наше вчерашнее партнерство, но сегодня все вопросы к Царю! – вежливо указали Ей на дверь.
А Царя зацепило такое Ее неуважение. И принял он Ее с особой учтивостью, и был обходителен и мягок. Но только до тех пор, пока не начали цену на газ обсуждать.
- Я одного не пойму – с хитрым прищуром смотрел Царь в Ее глаза – у вас в Большой Околице есть своих несколько мощных месторождений газа, а вы весь объем у нас закупаете?! Вы ведь могли бы своему населению, свой газ за копейки продавать, а олигархам вашим наш по правильной цене продавать. И вам было бы хорошо и людям вашим. А так – я вот по причине приближения общемирового кризиса подниму по максимуму цену на газ для вас, и что ты мне на это скажешь?!
За все время общения Царь ни разу не назвал Ее Прынцессой. Делал это очень тонко и умело, и понимал, что скрытые камеры беспристрастно пишут все, в том числе и его отношение к этой одиозной личности с Большой Околицы.
- А вот неправильно ты мыслишь, Царь! – мило улыбнулась Прынцесса – ты сказал «и вам будет хорошо и людям вашим». Так вот, я четко разделяю понятие «нам» на государство и мой клан. Что касается простого народа – он всегда будет просто народом. Кинем кость – будут кричать «ура!» и жрать кость! Ударим – будут причитать «ай-ай-ай!» и целовать ноги. Дадим пряник – руки зацелуют. Безвольная тупая масса. Именно на них, а не на олигархах надо поднимать денежки. Олигархи, в принципе, все приятели – мы им газ подешевле, они нам – откаты.
- Да, уж, в этом мне вас сложно понять. По-моему, не царское это дело - с олигархами водиться. Может закончиться все плохо. Они ведь совершенно беспринципные. Я со своими по простому – чуть что не так, уголовное дело организовали, благо – у них что не день то криминал, какой либо – и, давай досвиданья, по этапу! Сибирь большая! А, вы, так, с ними доиграетесь – в один прекрасный момент перекусят и не заметят!
И, немного подумав, продолжил:
- А по поводу откатов я так скажу – я тоже откат предложить могу, за правильную сделку по газу. Да как ты потом будешь защищаться, доказывать свою правоту. Да и потом – тебе ведь все равно перед подписанием договора, необходимо с ныне действующим пРезидентом вашим, все согласовать!
- Вот именно «с ныне действующим»! Скоро его время пройдет. Я сама стану пРезидентом! И кто с меня тогда спросит?! – очень агрессивно ответила Прынцесса.
- Да мое дело маленькое! Я чем выше цену впишем в договор, тем выгоднее буду смотреться перед своим электоратом! Так, что – откатимся?!
- А, и откатимся! На предстоящие выборы денежки, ой, как нужны!
- А, как же народ?!
- А, что, народ?! Пусть - кости жрет!
Видеозапись той встречи Царь Пчеловоду и Доцценту не передал, но на словах объяснил, что есть такая. Настоящая бомба, способная разорвать Ее как политика в клочья.
- Ай да Царь! – радостно потирал огромные ладони Доццент. Теперь он четко понимал, что следующий пРезидент этой страны - он! Только он! И это будет надолго!
Часть четвертая. Печальная. Про жизнь невеселую и выборы неправедные.
Еще два года Большая Околица жила в мутных водах ожидания перемен.
Старые побрехаловки Пчеловода уже никого не удивляли, не интересовали. Партия его, с апельсиновыми флагами, потеряла все возможные рейтинговые позиции. Страна разделилась на «сердешных» и «людей доццента».
Дикое и смешное время. Люди совсем разуверившись в порядочности политиков, тоже превратили походы на всякого рода сборища в свой маленький бизнес. Одного и того же человека утром можно было видеть в толпе одних «правдолюбцев», вечером под знаменами другого цвета, а через пару дней в палаточном городке третьих сил. И на их беспринципность «работодатели» отвечали своей безнравственностью, «забывая» оплатить оказанные услуги «революционеров».
И тогда появлялись митинги против организаторов митингов. И так далее. Мир медленно сходил с ума.
Правда умерла. Все заменила Корысть Коррупция.
- У вашего ребенка проблема с ушком – обеспокоенно нашептывает детский ЛОР-врач встревоженным родителям, осматривая совершенно здорового ребенка. Мама хватается за сердце, отец озадаченно трет макушку…
- Что делать, доктор?!
- Да не волнуйтесь, вылечим! Здоровее здорового будет! Всего-то делов – восемьсот гривен! – вежливо и с извиняющимся видом улыбается доктор.
И родители в заботе о чаде открывают кубышку, и платят подлецу-доктору ни за что. А через две недели доктор вновь обеспокоенно хмурит лоб:
- Да, уж – никак не ожидал, что будут такого рода осложнения! А вы правильно выполняли мои предписания?! А это ?! А то?! А вот так?! А этак?! Ну что же вы?! Вот видите – здесь вы ошиблись?! Вот и осложнения! А ребенка беречь надо! Придется еще лечиться!
И снова с полувздохом: - Надо еще две тысячи гривен…
И родители вновь открывают кубышку… И это длиться как день сурка, до тех пор, пока родители не осознают – они действительно ошиблись! Ошиблись в выборе доктора.
И тогда бегут они в дорогую платную клинику. Ведь здесь лучшие специалисты, высшей категории, они помогут, они спасут, они все знают и умеют! И заходят в шикарный кабинет, шикарной клиники, предварительно оплатив на рецепшене (до жути модное слово! По-простому – в регистратуре) за прием огромные деньги, и видят за столом того же подлеца-доктора…
- Да здоров ваш малыш – скажет он, слегка заикаясь – все мы ошибаемся. Будет двести лет жить! Заходите чаще!
Подобные бесчинства стали твориться везде. Подлость, обман, коварство – стали основными синонимами властителей. Где властвовал закон – теперь правят только деньги!
- Имел я тебя в виду! – нагло смеется наркодиллер, в лицо молодому оперу – сегодня же или завтра меня выпустят, а ты, такой правильный вылетишь с работы и пойдешь грузчиком в маркет!
И к ужасу молодого опера уже через четыре дня на ковре у начальника отдела ОБНОН (отдел борьбы с незаконным оборотом наркотиков), в присутствии вальяжно развалившегося в кресле напротив начальника того же наркодиллера, ему навязчиво объяснят что такое «служебное несоответствие» и укажут на дверь.
Относительно чиновничьих туш, не влезающих в огромные кожаные кресл,а уже начали складывать не то, что анекдоты – целые поэмы! А им - все одно! Одно – взятки, мзда, откаты…
- Нечего стучаться в кабинет, коль карман пустой! Любое решение вопроса затрат требует! – нагло и цинично заявляет глава городской администрации глядя на посетителя через линзы дорогущих очков.
- Да мне тут мелочь подписать – еле блеет посетитель.
- В делах государевых мелочей не бывает! – важно изречет чиновник и неприязненно отодвинет от себя документы просителя – зайдите через неделю!
Неделя перерастает в месяц, затем сессии, затем конференции, затем отпуск, затем черт знает еще кто куда кого пошлет… И ходит проситель не месяцы – годы, пока не соберет «конверт» и не сунет его незаметно в папку с документами на подпись чинуше!
- Мы организуем цивилизованное общество! Мы изменим этот мир! – все выносил Пчеловод перлы на общенародное рассмотрение и усвоение. Да только народ уже устал слушать. Слушать и верить.
Самое страшное – когда исчезает Вера! Когда в Душе - пустота и отчаяние. Когда помощи ждать не от кого. Когда все вокруг вдруг становятся равнодушными.
- О, вы! Заседающие в Сенате! Не вечно ваше время! Наивны ваши убеждения, что так будет вечно! Дует Ветер Перемен! – говорит Прохожий, глядя на здание Сената через невысокий металлический забор, и уходит в неизвестность.
Кто он?! Глупый демагог?! Горлопан из толпы?! Предтеча?! Мессия?!
А вагон истории Большой Околицы медленно, шатаясь и поскрипывая, но непреклонно докатился до новых выборов…
- Власть в стране может попасть в руки бандитов! – красиво выступала с экранов Она. Но электорату уже было просто тошно смотреть на это лицо. Знай народ о Ней еще чуток больше правды – и выборы бы не состоялись в принципе. Не за кого было бы голосовать.
А так – как всегда, пряником поманили, гривной подмазали. И пошел народ, правда, нехотя уже, но пошел - на очередные выборы.
- Кто хочет быть в моей каманде, пусть вкладывает «свои кровные» в мою предвыборную гонку! Я однозначно буду пРезидентом! И потом со всех спрошу, кто и как мне помогал! – гневно распекала Она своих ближайших соратников.
И в этом была Ее главная ошибка. Слишком публичной стала Она за последнее время. Очень много о Ней стал знать тот электорат, который она презирала и считала достойным лишь костей.
Доццент же, надо отдать должное, подготовился на этот раз к выборам очень основательно. Он понимал, видел, слышал и чувствовал – Она проиграет. И, тем не менее, не расслаблялся ни на миг.
- Не признавать результаты ни под каким предлогом! – визжала Она, узнав результаты голосования.
- Мы добьемся справедливости! - подпевала ей шайка адвокатов, сидящих у нее на шее с единственной целью – побольше урвать с ее пирога. И, как не странно, Она с ее огромным опытом и природной недоверчивостью, верила этим косоглазым очкарикам юристам-аферистам.
И проиграла.
Проиграла по всем фронтам и направлениям. И снова сделала роковую ошибку. Первое – не признала в Доцценте нового пРезидента. Тем самым вызвав его на прямое противостояние. И второе, самое главное – забыла поблагодарить всех тех, кто верил ей, кто голосовал за Нее, кто вкладывал в Ее программу порой последние свои капиталы. Кто шел с ней до конца, вложив под Ее выборы не только свои деньги, но и часть души. А Она даже открыток благодарственных им не прислала.
Только снова во всех своих бедах обвинила тех, кто верил и был рядом:
- Сволочи и предатели! Ненавижу!
Просто перепутала Дама, что не народ Ей чем-то обязан, а Она народу всем обязана. Ведь все что у Нее есть – еще вчера она украла у народа. И не Мессия она, и не Пророк , а так – трутень в улье.
Кстати сказать – об ульях. За время правления Пчеловода и Прынцессы, тему эту в Большой Околице особо никто и не поднимал. Не до того было – сколько прочих вариантов обогащения были реализованы, что до золотишка припрятанного просто руки не доходили. Думали – куда оно денется?! Успеем!
Был, правда, один очень уникальный тип в Большой Околице – мэр столицы, по фамилии Марсианин. « Марсик» - среди своих. Уникальность его была в том, что мэром он стал, не будучи даже гражданином Большой Околицы. Сам по себе этот парадокс можно было объяснить только одним – массовым психозом электората, обожравшегося «марсианской» дармовой гречкой перед выборами.
Так вот Марсик этот, будучи постоянно под воздействием совершенно разного рода наркотических средств, и реальность постоянно путающий с безумными «приходами» решил однажды, что зарыты 12 ульев под холмами столичными. И в один из прекрасных летних дней взорвалась вдруг столица грохотом сотен спецмашин вонзающих свои буры, ковши, лопаты в твердь земную.
- Я город к реконструкции готовлю! Превратим Столицу в Самый Лучший Мегаполис в мире! – плел он своим, как всегда, не очень дружащим с головой языком, на очередном заседании своей «юной команды».
А по городу тем временем начали потихоньку рушиться древние здания.
- Что поделать! Ничто не властно над временем! Ничто не вечно! – вздыхал снова Марсик – Но, мы же - Мегаполис построим!
И все бы ничего, никому он не мешал, никто его не трогал и не замечал. Разворовывал столичный бюджет, землю кроил, клад искал. Да случился и с ним казус. Видать особого качества таблетки под язык попали – решил он однажды, что сокрыт клад тот в 60 тонн золотишка, на территории Холмогорья! И со стороны большой реки решил пару единиц техники поставить, покопаться на всякий случай, а, вдруг, там?!
На этом Марсик и закончился.
Потому, что были к тому Холмогорью у всех властителей тогдашних особые виды. Доццент еще при Никаком облюбовал себе там местечко. Места и вправду дивные! Рядом, прям под забором у Доццента понастроил имений некто Проценюк – спикер писклявый, что при Пчеловоде все из себя бойца пытался показать. Очень смешно получилось – интеллигент в очках в боевой раскраске ирокеза!
А главная интрига была в том, что Прынцесса при власти все пыталась нагнать оттуда Доццента.
- Это государственная собственность! Не дадим! Не позволим! – визжала с высоких и малых трибун Она. Никто наверное и не догадывался в чем суть проблемы. А суть проблемы в это время в тюрьме шмериканской последние месяцы отсиживала, за свои дела грешные. Очень хотел Лазурный еще в свою бытность премьером Большой Околицы это местечко «прихватизировать». Вот и поставил Прынцессе задачу – удержать, уберечь местечко, до его возвращения, любым путем.
В общем, увидев спецтехнику дурноватого Марсика под своим забором, Доцент взревел:
- Вот, гад! Мало мне Ее! Мало мне Проценюка! Еще и он, прется, со своим золотишком, придурастый!
Не долго думая, а Доццент всегда был легок на подъем, рванул он в гости к Марсианину.
- Ты, мля, чего такого обкурился, параша ты нечищеная! В общем, так – с этой минуты ты завязал поиск ульев! Совсем! Хоть шумок на эту тему услышу – будешь у меня в Холмогорье удобрением на клумбе для роз!
А Марсик сидит за мэрским столом, нос в «пудре» и не поймет – то ли «плющит» его так, то ли и правда - пипец подкрался…
После этого тема с 12 ульями в Околице уснула совсем.
А жизнь в Околице продолжалась. Доццент стал пРезидентом, и взяв в руки скипетр да булаву из рук Пчеловода, благополучно взошел на трон. Не обошлось, конечно, и тут без казусов: только стал входить в центральную дверь Сената, как порывом ветра дверь – хлоп, перед ним, и закрылась! Как завизжала в это время новая оппозиция!
- Это знак! Это знак! Недолго ему быть у руля!
А Доццент на полном «морозе» - дверь толкнул, в зал вошел, слегка заикаясь и сбиваясь присягу прочитал, удостоверение пРезидента в карман хлоп! И был таков! А, что – парень простой, протоколам всяким не обучен!
- Недолго ему быть! - снова радостно завизжала «как-бы оппозиция».
Сказать честно – быть публичным оказалось Доцценту ой как нелегко. Он до этого немногословен был, все больше дела делал, а не говорильню говорил. А тут с утра до вечера – ла-ла-ла!
Это Пчеловоду было легко – он большой любитель трепа. А, Доцценту пришлось ходить в специальную школу ораторского мастерства, чтобы на людях быть на уровне.
- Вы поймите правильно, эта проблема комплексная – объяснял Доцценту врач-логопед - Вы, как человек дела, привыкли буквально за доли секунд принимать совершенно разные многоплановые решения, мозг Ваш работает как могучий компьютер. Стараясь выдать информацию, в речевом обороте вы создаете конфликт внутри подкорки – мысль всегда быстрее слова. Вот и создается впечатление, что вы говорите очень сбивчиво, заикаясь. Да плюс к этому – Вы ведь всю жизнь говорили на русском языке, а сейчас протокол требует от Вас говорить украинским…
- Так что же мне делать?! – пожимал плечами Доццент – Вы абсолютно правы, доктор, в своем диагнозе, именно так все и происходит. Но, как я объясню это все коварным, пронырливым папарацци?! Им бы только посмеяться надо мной! Ну, а язык национальный, мы со временем изменим на русский! Радует одно – не только я такой, Базаров, тот вообще - по-украински ни в зуб ногой. Чистый матюк!
- Так вас ведь закон защищает! Вы, как пРезидент личность, которую не позволительно критиковать в оскорбительной форме. За это и наказать можно строго!
- Да ну их! Собака лает - караван идет! Лучше подскажите, как улучшить риторику и запараллелить мысли со словами?!
- Ну, это мы Вам организуем! Любой каприз!
Так риторика Доццента начала претерпевать существенные метаморфозы, чему больше всего удивлялся он сам.
А что же наш Пчеловод?! Как и было договорено, передав скипетр и булаву Доцценту, в свое время он тихо и мирно отошел на покой.
- Хоть смогу просто по-человечески съездить с женой на пивной фестиваль в Ропу. Смогу пчелками позаниматься… - делился он сокровенными мечтами, со своими близкими.
- Хотел все время попасть в Ропу, а попал в жопу! – зло посмеялся над Пчеловодом один из сторонников Шароголового…
Матрена дулась на него недолго, за то, что так мало побыл у руля, и так немного сделал для шмериканской демократии на территории Околицы. В конце концов, она осознавала, что стала одной из богатейших женщин в Ропе, и все благодаря такому успешному раскладу. И главное – их никто ни в чем не обвинял. Все стрелки перевели на Прынцессу.
Вот кому уж досталось, так досталось!
Поначалу Ее все воспринимали, как достойного предводителя оппозиции. Осознавая свою потерю, Она просто взбесилась!
- К власти пришли воры! Выборы неконституционные! Надо обращаться в Ропу! – злобно «толкала идеи» Она, пытаясь найти поддержку в окружения. И окружение ее не подводило:
- Да! Давайте перейдем на язык права! Мы им докажем! Мы им покажем! – подпевали ей вчерашние соратники, в то же время, приглядываясь как бы поудобнее пристроиться в новую партию, ставшую у руля. А, Она, к своему горю, всех подводных камней не замечала, брела по бездорожью, бросая в сторону новой власти все новые и новые жесткие обвинения с высоких трибун.
- Слушай, да достали они, эти «как-бы оппозиционеры»! – рычал Доццент в пухлое лицо нового генерального прокурора Большой Околицы, по фамилии Гречка, своего закадычного друга и кума – Пора их паковать потихоньку!
Часть пятая. Поучительная. Про Козу, и про козлят.
Надо заметить, что Доцент не то что превзошел, а попросту «сделал, как мальчишку!» Пчеловода, в вопросе назначения на руководящие должности людей преданных Семье.
Если при Пчеловоде вопрос этот поднимался не раз, заставляя Пчеловода нервно подергивать рукава, по устоявшейся привычке, то с приходом к власти Доццента, свободы слова вдруг поубавилось, и появилось слово «Семья».
«Семье» Доццента, как оказалось и так принадлежало очень немало активов в Околице. Семья была везде: в промышленности, в сельском хозяйстве, в культуре и спорте, в армии и правоохранительных органах. Но, им все было мало. Им хотелось ВСЕГО! И сразу. Жадноватые оказались…
Известный криминал - Аль Капоне, даже мечтать не мог в свое время, о создании такой могучей организации! У них такие организации назывались «Koza nostra» - Наша Семья. Но ввиду того, что в Большой Околице, в простонародье, слово «семья» почти священно, с этого момента криминальную Семью Доццента, по образцу Капоне, я буду называть просто «Коза нострой». Сокращенно просто - Козой.
- Там, сильно Ценко бушует! Говорит, что у него на нашу Козу, компромата вагон! Может, с него начнем?! – заглянул в глаза влиятельного кума новоиспеченный генпрокурор Гречка.
Ценко был одним из ведущих министров у Прынцессы, вел в свое время политику довольно либеральную. Хоть и крепко понакрутил во вверенном ему министерстве. А, человек был в принципе неплохой. И ему «повезло» быть первым, на кого безжалостно «наехала» Коза.
- Ну, с него, так с него!- загудел своим могучим баритоном Доццент. Ему, безусловно, хотелось, чтобы в первую очередь под суд пошла Она. Но может так оно и лучше – откатать технологию подавления оппозиции, начав со вторых лиц. А потом и к первым время придет!
«Закрыли» Ценко быстро и бескомпромиссно: вместо подписки о невыезде – сразу в СИЗО отправили, к вчерашним его же «подопечным». Вместо адвоката – несанкционированный допрос с предложением отдать весь компромат по Козе…
- Нет, парни, так дела не делаются! Вы же почти как при Чугунове режим строите!
Покажу-ка, я вам не документы, а, покажу-ка я вам козью рожу! – Оказался мужиком с характером Ценко. За что и поплатился.
Быстренько состряпали на него «дельце», сшили белыми нитками и в суд передали. А ввиду того, что суды Околицы все больше стали зависимы от Козы, то и приговор для Ценко прозвучал быстро и жестко. И отправили его по этапу, на долгий срок. Компромат по Козе остался до лучших времен в тайниках осужденного министра.
- Мы их в порошок сотрем! Мы их привлечем! – бегала сначала на судебные заседания к Ценко Прынцесса. «Сотрем! Привлечем!» - вторили ей сторонники-прихлебатели. И, еще как-то верили, что все еще можно исправить.
Но, очень скоро, Коза так придавила Прынцессу, что она занималась только своими проблемами, все больше забывая вчерашних соратников и друзей. Все чаще Ее начали приглашать в генеральную прокуратуру, для дачи показаний по все новым и новым уголовным делам. И, в один из дней, устав от этого прессинга, решила Она идти ва-банк. Точнее – на Анковую!
- Да не вопрос, пусть приходит! – озадаченно почесал большой затылок Доццент, слушая доклад секретариата, о том, что Она записалась на прием.
Но прием не получился. Вместо конструктивного диалога, по привычке Она начала бросать обвинения в жирное самодовольное лицо Доццента.
- Ты, достал всех своей беспардонной наглостью и жадностью! Разве ты не понимаешь, что начинаешь раскачивать маятник! И, по закону – наибольшая амплитуда достанется тебе же! – кричала в гневе Она Доцценту.
- Мы всегда придерживались определенных рамок! Никто из нас не доводил ситуацию по оппозиции до судов! Надо народу показать борьбу за справедливость – нате будьте! Повозились, пошептались и тихонько разошлись! Покажи – хоть кто-то, из прошлых руководителей нашего уровня пострадал?!
- А твой Лазурный что?! Сидит ведь! – загудел Доццент.
- Да что, Лазурный! Ему надо было уметь делиться, а не жадничать, и с приемниками договариваться! И, сидит он не у нас, а в Шмерике! – огрызнулась Она, впервые нелестно отозвавшись о своем бывшем боссе.
- Да что с вами договариваться, у вас что ни день, то новые правила, по договору слово не держите! Вас, сажать по одному надо, вот и весь расклад! Что я и делаю! – опять самодовольно загудел Доццент.
- Смотри, закон маятника еще никто не отменял! И, помяни мое слово – он тебя нагонит! За все ответишь! И, если кто из нас ответит годами жизни, то ты – жизнью! – гордо подорвалась с кресла Прынцесса, показывая, что диалог окончен.
- Иди-иди! Не задерживаю более! Каждый ответит за то, что он совершил – поднялся и Доццент со своего шикарного кресла.
- Забыл ты, как мы тебя пожалели, после апельсиновой революции, как не разорвали твою Козу, да твою братву из шахтерских краев! Ну-ну! Давай, играй в батюшку-царя! Скоро для тебя это все закончится! Плохо закончится! – и, насколько можно было сильно, хлопнув дверью, Она вышла из кабинета Доццента.
При последних Ее словах Доццента передернуло. Был он человек верующий и суеверный. В Бога верил как все – по-своему, грешил и тихонько каялся, а суеверным стал после того, как одна гадалка, к которой больше в кураже пошел он, еще в начале своей карьеры, когда о высотах таких еще и не мечтал, такие слова сказала:
- Ждет тебя, милок, дорога большая и славная, все по кабинетам высоким. И быть тебе правителем в стане нашей! Всего добьешься – и денег, и славы, и титулов! Придет все это не скоро! Но, не радуйся – как поднимешься, так скоро для тебя это все и закончится! Плохо закончится! И виной всему будет - женщина!
Прынцесса слово в слово повторила слова гадалки! И Доццент после этих слов решил, что именно от нее исходит главная угроза, и решил сделать удар на опережение!
И это была его самая главная, пожалуй, роковая ошибка, повлекшая за собой такую цепь событий, что даже в свое время Царь не мог сколько нафантазировать!
- Слушай, закрывай ты Ее скорее! – позвонил Доццент, сразу после встречи, своему куму Гречке.
- А, по какому поводу закрывать?! – осторожно спросил Гречка.
- Да не тупи! По любому поводу! Она должна завтра же сидеть!
- Так, завтра же праздник?!
- Вот и отлично! Устроим Ей праздник, чтобы, сколько жить будет, помнила его! Закрывай, давай!
Гречка, как кум благодарный, дважды просить себя не заставил. Но, перестраховался. Мало ли, что в жизни бывает! И вызвал к себе одного из надежных починенных, некоего Кузькина. Вдруг, что не так срастется – будет козел отпущения! А медалей, если что, хватит на всех!
- Короче так, Кузькин! Задача партии – показать Ей кузькину мать! Каламбур получается – Кузькин, показал кузькину мать! – рассмеялся Гречка. – Шанс тебе даю, максимально приблизится к Самому! Возьми дело под личный контроль, «нарой» все, что можно и чего нельзя «нарой». Но «закрой» Ее надолго, и надежно! Твое будущее - в твоих руках! – и по-братски похлопал заместителя по плечу.
«Вот, гад! Как бы мне хотелось тебя по голове похлопать! Так подставить!» - думал Кузькин, идя по коридору генеральной прокуратуры в свой кабинет. – «Сколько лет работы, и все может полететь к чертям собачим, из-за игр в высоких кабинетах!» - Зашел к себе, достал с сейфа коньяк, хорошо плеснул в широкий стакан, и, не закусывая, налил второй раз. – «А что, есть выход?! На войне, как на войне! Команду надо выполнять. Иначе сам будешь наказан!»
На следующее утро, едва начались праздничные мероприятия, группа следователей генеральной прокуратуры предъявила Прынцессе ордер на обыск и постановление на арест. Как и в отношении Ценко было принято решение содержать Ее под стражей.
«Сердешные» сразу организовали шоу под стенами Ульяновского СИЗО, в которое Ее поместили, усердно показывая Ропе, как они близки к предводителю, которая вдруг сразу стала позиционироваться с термином «политический заключенный».
Все бы может и так, да только народ в этой Околице уже начал четко осознавать – если в их стране и есть политические заключенные, то это они и есть – сам народ!
А игра политиков в «обиженных» вдруг стала для народа просто неинтересной. Еще стояли на улицах и возле СИЗО небольшие кучки митингующих, еще «толкались» какие-то ненужные никому лозунги. Но все это было уже так дешево и так наигранно, что в массе своей народ понимал – кто-то просто отрабатывает деньги, митинги идут по заказам.
Идеи усохли.
Безыдейность, коррумпированность, продажность, правовой нигилизм – вот что стало основными достижениями последних властителей Большой Околицы.
Ратуя за свободу и независимость, продажные служащие самого высокого ранга, попросту профукали все хорошие начинания в своей стране.
- Хочу вертолет новый! – начал проявлять свое «Я» новый пРезидент. И административный аппарат сразу приобрел ему новый сверхмодный вертолет. Даже не приобрел – «взял в аренду», у фирмы, которая ничего кроме этого вертолета на балансе не имеет, зарегистрирована в простой квартире на окраине, и что самое забавное – принадлежащая одному из сыновей новоиспеченного пРезидента. Так государственные (читай – народные) денежки и перетекают в карман правящей Козы!
И никому вроде бы и дела нет до того, что платится вчетверо дороже за этот вертолет, и что даже Царь и пРезидент Шмерики Барама летают на вертолетах втрое дешевле этого!
Доцента явно понесло!
Не зря ведь говорят – «Правителя делает его окружение!». Вот и относительно Доццента можно сказать с уверенностью – восемьдесят процентов его проблем, создали его подчиненные.
- Доццент! Позволь мне чуток посидеть в кресле премьера! – выпрашивал старый приятель Базаров. Он действительно был старый. Ему бы на пенсию, а он - все во власть лезет.
Фамилия Базаров ему подходила как никакая другая. В период своего управления фондом государственного имущества Околицы, он так увлекся «распродажей» государственных активов среди своих, что Доццент как-то в шутку сказал:
- У меня такое ощущение, что будь твоя воля – ты бы и нас всех продал!
Базаров только тихонько рассмеялся, а про себя подумал: «Да я, вас и так, всех давно десять раз купил и продал!» А вслух выдал, на своем непонятном кривобоком языке:
- Да, ну что ты, Даццент! Есви я каво нибуть и продам, то толька тибе, и толька подешевке!
- Ну, ты и засранец! – расхохотался Доццент, но место премьера приятелю обеспечил. Ведь это именно он помог Доцценту в свое время зацепиться за облюбованное Холмогорье, сумев в фонде госимущества «потерять» ряд очень важных документов по заповедной зоне.
Теперь, как полноправный хозяин положения, Доццент позволял себе быть благодетелем для приближенных, правда, за счет Околицы.
- Ну, как там наша «политзаключенная»?! – вопрошал Доццент у, явившегося с личным докладом к нему на Анковую, Кузькина.
Сказать бы Кузькину тогда, еще на первой встрече, что зря они все это начали, что лучше бы им оставить Ее в покое, пусть бегает на свободе. Что спокойнее и лучше организовать профессиональную аварию, или несчастный случай на любом производстве, где Она будет на встрече с электоратом.
Да дорого занимаемое кресло, жаль терять сколько обретенного. И рапортует Кузькин Доценту, не то, что есть, а то, что хочет слышать Сам!
- Да все у нас хорошо! Скоро в суд передаем дело! – забыв добавить притом, что ниток белых давно уже не хватает.
- А, ты не торопись! Не торопись! Вни-имате-ельно там во всем разбирайся! Да еще и поройся в архивах, все, что можно поднимай! – и про себя продолжил « я, Ей, за «яйца» по полной отомщу!»
- Не вопрос! У нас при желании на Нее все «висяки» можно повесить! Вплоть до терроризма и шпионской деятельности – Вытянулся «в струнку» Кузькин. Как бы хотелось ему послать их всех, к какой нибудь матери, и уехать на родину. Порыбачить, поохотится, отдохнуть со старыми приятелями у костра, на вечерней зорьке…
Да только, прослышал он на днях, у своего шефа в приемной (а, секретари ведь, как известно, знают то, чего сами руководители еще не знают), что собрался «кум Гречка» на пенсию. Печень, пропитая в жарких битвах, постоянно требовала лечения.
И, соответственно, перед Кузькиным очень явно замаячила, воспетая в мечтах, должность генерального прокурора! А, ради этого, можно было, и пострадать легонца.
- Ну, ты давай, почаще заходи не стесняйся. Как, что новое – так и заходи! Привыкай! – Похлопал Доццент Кузькина по крепкому прокурорскому плечу.
Но давайте мы вернемся к нашим «политзаключенным».
Попав в заключение Ценко, а за ним и Она, совершенно неожиданно осознали все особенности околичной национальной пенитенциарной системы. Это, при том, что Ценко четыре года был фактическим руководителем этой части системы! Но, как говорится – ни ухом, ни рылом, что у него под носом творится!
- Как можно жить в таких условиях! – закатывал он истерику «попкарям» Ульяновского СИЗО столицы. – Это же, жизнь в туалете! Грязь, вонь, перенаселенность камер! Куда смотрит правительство?! – Забыл, бедняжка, что еще вчера, был сам этим самым правительством, и было ему совершенно наплевать на условия содержания людей под следствием.
Это сейчас он понял, что люди под следствием – это граждане его страны, которые судом еще не признаны виновными, а значит еще не преступники, а значит - еще невиновны, и имеют полное право требовать к себе человеческого отношения!
- Как же мы заблуждались! – сетовал он сокамерникам. - Ну, ничего! Вот добьюсь оправдательного приговора, вернусь в Сенат, и буду кардинально менять нашу пенитенциарную систему!
В одночасье вдруг и ему, и Ей «открылось» то, с чем живут наши арестанты еще со времен Чугунова – бесправие, нужда, унижение и безнадега. Только, если Ценко начал живо применять эту тему в общении, делая на ней акцент, как на очередном биче нынешней власти, то Прынцесса и за решеткой дистанцировалась, от всего и от всех. Все для нее были «предатели и сволочи».
- Нас не так просто сломать! Мы будем бороться до последнего! – превратил зал судебных заседаний в трибуну, похудевший и подтянувшийся Ценко. Нужда ведь всегда заставляет человека стать более организованным и целеустремленным.
Только одного не учел Ценко – команда, данная с Анковой была совершенно конкретной: «закрыть» Ценко любым путем! И команду эту, по полной программе, отрабатывали. Притянув за уши нелепое обвинение ему дали срок, с расчетом, что на следующие выборы в Сенат он еще будет находиться за решеткой. Сказано – сделано! А, потом – иди, правду ищи! Сколько их по жизни сгинуло - правдоискателей!
А их наивные взывания к Ропе, как «глашатаю демократии» потихоньку угасали в пустоте. Ропа, только вид делала, что печется о свободе слова, выбора и прочей демократической ахинее. На самом деле лезть во внутреннюю политику чужой страны они особо не хотели. Мало ли чем, потом, обернется…
Был удивителен еще и тот факт, что Ценко не стал особо спекулировать на ухудшении состояния здоровья, как последствия нахождения под стражей. Сначала, он, было, пошел на уговоры жены и стал понемногу «косить» под больного, но потом плюнул!
- Да, не могу я, так себя вести! Стыдно и противно! Хватит, насмотрелся, как в свое время прихлебатели Доццента, как только «дело» на кого либо заведется, и только стоит применить меру пресечения – арест, как они сразу в «умирающих лебедей» превращаются! У кого что! Вплоть до паралича! Тьфу, стыдоба! – и Ценко смачно плюнул в холодный бетонный пол тюрьмы.
- Я – мужчина, воин, боец! Пусть попробуют сломать. Не стану вымаливать, у этой вонючей власти, снисхождения! Маятник запущен. Придет и их час за все отвечать! Не передо мной, так перед теми, кто после нас придет. Люди ведь начали меняться, осознавать, что можно жить по-другому. Нормально жить!
Хороший мужик, этот Ценко. Можно с ним в разведку идти. Даже, несмотря на то, что когда выпьет, может по широте душевной любому и в морду дать. Как дал однажды одному полицейскому чину в Ропе.
- А, не-надо-о нашу Околицу своим пренебрежительным отношением ос-кор-****ь!
То ли дело - Она! У Нее – что не день – все новая, медицине доселе неизвестная болезнь! И каждая выдается как попытка «людей Доццента» Ее заразить, поразить, убить, уничтожить! Давайте мне врачей ропейских! Своим не верю – все «предатели и сволочи»!
Как, в свое время, Пчеловод «дурака включал» по поводу своего «отравления», и все пытался мучеником себя показать, страдающим за демократию. И, ведь - верили люди! И жалели! В Околице принято больных, немощных да сирых жалеть. Так и Она – все, что можно, применяла как пиар для Ее политического багажа!
- Довели! Достали, изверги! – в один голос причитала вся Ее адвокатская братия, прилежно отрабатывающая свои гонорары. И, что самое удивительное – почему-то, именно Она, верила их блеянию больше всего.
Все вокруг помнили Ее, как личность незаурядную, сильную и проницательную. А Она - то ли от изоляции, то ли от перенапряжения, вдруг начала верить всему, что Ей преподносили хитрые адвокаты.
- Она тяжелобольная! – истерил «приближенный к телу» некто по фамилии Гласенко. Возомнил себя, едва ли не гласом Божьим, и давай нести всякую ахинею! Кто его раньше знал?! А теперь он – ве-ли-чи-на! Всегда в центре внимания, всегда - на острие! И, денежка капает – мама, не горюй! Ему же и выгоднее всего, чтобы Она подольше была «взаперти».
А, Она послушно делала вид, что такая тяжелобольная, что прямо «вот-вот»! Пожалейте, хоть кто нибудь!
Да народ уже очерствел, от осознания того, что их так презирают, им постоянно врут и делают дураками.
- Посмотрите, посмотрите! – подливают масла в огонь прихлебатели Доццента – вот, Она, какая больная! – и выкладывают в интернет видео из мест лишения свободы, где действительно отчетливо видно, что Она при встрече с Гласенко имеет совершенно здоровый вид. И интервью дают в телевидение, где Ее сокамерницы, всю правдулю за нее говорят – как спортом занимается, как смеется над «глупой системой», не способной довести Ее аферы.
Вопросы морали просто умерли. Любой ценой, любым путем опорочить оппонента – вот «святое» правило нынешней политики Большой Околицы.
- Предатели! Сволочи! – снова шипела Она на окружающих, вроде-бы, и не понимая, что народ ни в чем не повинен, что узкими протоками нашей непростой жизни все мы движемся под «чутким» руководством именно их – вот таких вчерашних, нынешних и завтрашних властителей – подлых, лживых, жадных и безмерно продажных.
И не они нам судьи. Но – Бог! А, вот им – именно мы.
- До предвыборной гонки надо допустить как можно меньше оппозиционеров! – орали глашатаи Доццента – хватит нам терпеть их придурь! Надо захватить максимум мест в Сенате!
И пошла жара!
Никто не свят в этом мире. Кроме Господа нашего Иисуса Христа. Все мы грешны. И наш самый страшный грех не в том, что мы тоже, порой, лжем, воруем, сквернословим, не чтим родителей, чревоугодничаем или занимаемся блудодеянием. Самый страшный наш грех в том, что мы предали себя! Мы дали власть в руки тех, кто не просто презирает нас, но топчет в грязь, унижает и уничтожает наши души!
Когда мэром города становится прожженный аферист, вор, член организованной преступной группировки, наживший капитал на чужих слезах, крови и жизни, разве станет он завтра думать о народе?!
Наивные! Наивные и несчастные мы, в своем слепом незнании! Такие люди не меняются! Оттачивая свое мастерство увеличения капитала за наш счет, с каждым днем они становятся все сильнее и опаснее. Их аппетиты ежедневно растут.
А, разве они в этом виноваты?! Вор всегда хочет украсть, аферист всегда хочет обмануть! И, мы, им даем эту возможность! Мы, виноваты во всех наших бедах!
Вы, думаете, это сложно изменить?! Вспомните Чугунова, и его палачей, вспомните их последователей. Где они?!
А, мы - живем! Живем в благословенной Богом Околице, где нет торнадо и цунами, где нет наводнений и землетрясений. Где земля такая сочная, что всяк росток, дает великие плоды!
- Близится Ветер Перемен! – говорит снова, в толпе народа неизвестный Прохожий…
- Надо бороться! – не унимается Ценко, через решетку. И так хочется, глаза в глаза его спросить: - А, что делал он, когда был у власти?!
А, мы им снова верим. И, главное - всем!
«Спасибо» тому же Доцценту, за его последние предвыборные обещания – пять лет «налоговых каникул» для начинающего бизнес!
- Правильно! Зачем нам душить предпринимателя! Ведь, только благодаря тем, кто трудиться выживают чиновники! – дружно подпевают Доцценту его окружение. И «душат» бизнес прокуратурой, полицией, налоговой, государственным аппаратом. Всем - дай! И причем – много дай! Мало – им и не «дай!» совсем: мало – им очень мало!
И, мы - терпим. И - даем. Кто может. А, кто не может, каким-то удивительным образом, еще умудряются выжить в этом безумном-безумном мире!
Часть шестая. Смутная. О выборах новых, да жизни арестантской.
А время в Околице опять-таки подошло к выборам! Теперь уже в Сенат.
Странно и смешно – заявки на участие в выборах, вопреки Закону, какой бы он ни был, а заодно и вопреки здравому смыслу, подали и осужденные Ценко и Она.
А, заодно, и Лазурный со Шмерики документы прислал в избирательную комиссию Околицы. Ну, а потом, чтобы веселее было начали подавать заявки все кому не лень – вплоть до элементов, осужденных за изнасилование и бандитизм.
- Всем хочется во власть! – недовольно ворчали члены избирательной комиссии, которым выпало несчастье пересматривать все заявки на участие.
Недолго повозившись со списками кандидатов, убрав всех недостойных и неугодных, избирательная комиссия наконец утвердила списки. И, началась гонка!
- Это же надо, так «гнать»! Такого цирка еще не было, за все двадцать лет независимости Большой Околицы! – потихоньку выражал свое возмущение второй экс-пРезидент Никакой.
Его держали с одной стороны в опале, а с другой, чтобы сильно не выступал, периодически дергали в генеральную прокуратуру, придумывая разные предлоги, с акцентом на прошлых грехах и грешках – лишь бы, не лез в дела сегодняшние.
А, «гнали» действительно - «не по детски»! Админресурс весь работал на Козу и Доццента. Реклама на телевидении, радио, в прессе, делалась исключительно с акцентом только на людей Козы, и смешную партию сторонников Шароголового. Все прочее - жестоко пресекалось.
Показательным был случай в одном из регионов, где был вывешен один агитационный плакат, с милой старушкой, ласкающей кота, и надписью – «Узнала, что внук проголосовал за Козу – переписала квартиру на кота!». Провисел он очень мало – хозяйку рекламного щита запугали до полусмерти, а автора объявили в розыск, как уголовного преступника, по вдруг возникшим «делам». Значит скоро поедет в «гости» к Ценко. Чтобы другим неповадно было!
- Кто сказал слово «демократия»?! Кому жить весело?! Я вам - и демократия, и папа, и мама, и царь, и бог! – заносило Доццента. Люди Козы кивали и поддакивали. И озадачивали своих подчиненных, и холуев - применяться всяко, с одной целью – добиться победы Козы на выборах!
В ход шли все популярные, мало популярные и совсем непопулярные методы. Самые популярные были методы привлечения потенциальных кандидатов из оппонентов к уголовной ответственности. Прокуратура Гречки примерно и старательно отрабатывала свой кусок хлеба! Кум делал все, чтобы угодить главе Козы! Дел уголовных и хозяйственных было заведено сколько, что возникла необходимость, привлекать в качестве помощников, следователям из прокуратуры студентов прокурорских факультетов.
- Цирк! Что они могут?! – возмущался один из лидеров оппозиционной партии, на кандидатов которой больше всего «давила» прокуратура – мало того, что поступили в ВУЗы только благодаря родительским деньгам, так еще и не соображают ничего в вопросах права!
- А, что им там соображать – что начальство скажет, то и будут делать. Много ума ненадо! Им ведь главное до суда довести, чтобы, пока выборы пройдут, наши не могли участвовать в гонке! – пожал плечами в ответ один из его сподвижников, на которого тоже было возбуждено уголовное дело за якобы использование служебного положения и превышение своих полномочий.
Всего один документ в деле, с якобы его подписью, о переводе большой суммы денег со счета предприятия на счет фирмы однодневки, за несуществующий товар, стал формальным поводом для возбуждения дела. И, неважно, что он в это время вел официальные переговоры, в долгосрочной командировке за рубежом.
- В суде разберутся! – важно изрек студен-стажер, видевший уже себя в кресле одного из помощников прокурора городской прокуратуры. И эта фраза стала крылатой, на период выборов. Такая была поставлена задача!
Те, из приближенных Козы, кто в прошлом был завязан на криминал, и вовсе применялись по-простому – вошли в норму поджоги палаток оппозиции, уничтожение рекламных щитов оппозиции, жестокое физическое насилие над активистами и кандидатами оппозиции.
А, правоохранителям, до всех этих бесчинств и дела нет. На требования регистрации заявлений, всегда один и тот же ответ – «Нет состава преступления!».
- Пчеловод, ты бы тоже, хоть как-то принял участие в гонке! – недовольно ворчал Доццент. – Ты же видишь, что происходит – завтра все будут кричать о непрозрачности, нечестности и заангажированности! Будут вопли, о нелегитимности выборов! Ты, со своей партией начинай-ка выступать как-бы против моей Козы. Если надо денег – я подкину! И, не ленись, по телевизору почаще выступай!
Только популярность Пчеловода, к тому времени, упала в народе «ниже плинтуса». Как бы ни было, но для подавляющей массы народа он был предателем. Предав Прынцессу, он приговорил себя к забвению. Политическому и человеческому. И, первой от него отказалась его родная партия. Точнее, люди в ней числящиеся. После всех политических перипетий последних лет, осталось в ней три калеки, вместе с Пчеловодом. Остальные разбрелись кто куда.
- Я, конечно, постараюсь, но ты же знаешь мои расклады – ныл он в трубку. При всех своих минусах Доццент, в отношении Пчеловода, слово свое сдержал. Никакого прессинга, подстав, «качелей» о возвратах наворованного. Доцценту и без Пчеловода всегда было с кого спросить.
А, нет – Доццент в силу своего «уникального» склада ума мог придумать новые «механизмы» выкачивания денег с народа.
- А, что вы смотрите?! Выборы на носу, а у вас куча нереализованных проектов?! Где показатели?! – ревел он на одной из встреч с руководителями областных администраций. – Кто сказал: - «денег не хватает»?! У вас толпы предпринимателей, под контролем! Заставьте их быть меценатами!!!
«Заставить быть меценатом» - просто невозможное сочетание слов, так как само слово «меценат» подразумевает добровольную безвозмездную основу оказания поддержки.
Но, при власти Доццента, оно явно начало приобретать совершенно иной смысл. И вот уже потянулись длинные очереди «меценатов» в различного уровня госструктуры, за «письмами счастья» - кому, куда и сколько «добровольно внести».
От активности Козы стало неуютно всем. Не только оппозиция, не только простой народ, но и сторонники клана стали чувствовать себя очень некомфортно. В воздухе повисла «напряженка».
Но, как всегда у нас бывает – чем больше нас тиранят и унижают, тем более терпеливыми мы становимся. Происходи такое в Ропе, Шмерике или на Остоке – давно бы снесли голову и Козе, и семье, и всем кто рядом был.
Но, не у нас. Удивительная страна – Большая Околица!
И вот, наконец, пришло время выборов! Коза применила все силы и ресурсы, чтобы удержать ситуацию под контролем. Благо – избирательные комиссии всех уровней были организованы заранее, с людей подконтрольных Козе. Не важно, у кого какой партийный билет лежал в кармане – только полная лояльность к Козе давала шанс быть завтра у «кормушки». И, людишки, без зазрения совести торговали остатками этой самой совести, в угоду минутному чувству безопасности.
Безусловно, сторонники Прынцессы боролись отчаянно и самоотверженно. Стихийные и организованные митинги, попытки переголосования на отдельных участках, жалобы во все мыслимые и немыслимые независимые организации соседки Ропы – делалось все!
Но бесполезно.
- Вот, кому сейчас нерадостно! А, не пожлобилась бы – потратилась на прошлых выборах, и неизвестно, как бы карта легла! – потирал руки Доццент. – А, теперь, пусть нос утрет!
Он все еще не хотел признавать, что арест и осуждение Прынцессы были его роковой ошибкой. Он уже видел себя почти Властелином Навсегда!
- Не бойся, сынок! Я все уже продумал! – пожимал руку своему младшему сыну Доццент. – Ближайшие десять лет я поправлю страной. Потом приемника на пяток лет назначим. Вон, как я его тяну, за уши – уже и генерала службы безопасности получил, и национальным банком поправил, и свою информационную империю имеет! Завтра, вместо Базарова, пРемьером назначу! – И, от собственных мыслей счастливый, пытливо заглянул в сыновни глаза:
- Вот и будете, вдвоем, править пожизненно, передавая друг дружке бразды правления, как Царь со своим дружком Пандовым, в своей Самой Большой Околице! Только, помни – держи всех на коротком поводке! Как только попустишь – они же, приближенные, на тебя и набросятся! Продадут, предадут, казнят, и на казни твоей самыми жестокими палачами будут!
Сын послушно кивал головой и, как-бы, между прочим, ставил вопросы:
- Пап, а как ты думаешь, нормальная тема – на Острове организовать стоянку для элитных яхт?! Правда, там уже один твой знакомый понагородил чего-то, но я думаю, трезвая конкуренция победит?!
- Да, я тебя прошу! Какая трезвая конкуренция моему любимому сыну?! – хлопал его по крепкому плечу расчувствовавшийся Доццент – Да я, ради Козы, любого подвину!
И двигал. Не замечая за спиной хищного оскала тех, кто еще вчера был рядом, кто помогал ему двигаться наверх, кто в него верил.
- Пап, а я, вот, смотрю на отрасль переработки продуктов. Комбинаты, мини-заводы разных направлений – вода, соки, молоко, спирт, зерновые, мясо. Тоже, тема неплохая! И, главное, я понимаю – я смогу все тянуть и контролировать, лишь бы не мешали конкуренты – снова «подъезжал на гнилой козе» к Доцценту Младший сын.
И снова Доццент, на поводу слепой отцовской любви, неосторожно «двигал» вчерашних приятелей. И снова не замечал за спиной хищного оскала…
А, что же Прынцесса?!
Пройдя через все круги ада,( имеется в виду унижение со стороны администрации учреждения исполнения наказания, несколько беспокойных месяцев в больнице, и несколько новых, бредовых судебных заседаний, по новым надуманным делам), Она вновь была препровождена, в уже ставшие «родными», стены Учреждения. Внутри себя Прынцесса решила:
- «Выживу, выстою, чего бы мне это не стоило! И, освободившись, отомщу всем! Абсолютно всем, кто в той или иной степени был причастен к моему заточению!»
Так Ее учил в свое время Лазурный – при всякой неудаче давать «ответку» по полной, в разы сильнее и жестче, чем тебя достали!
Жаль, Ее планам сбыться было не суждено. Никогда.
Мэр города, в котором находилось Учреждение, где Она отбывала срок, был человеком на редкость сволочным. Это о нем ходили легенды, как о вчерашнем авторитете преступного мира, ворвавшемся на вершину власти путем подкупа, угроз и шантажа. Это он, применяя опыт прошлых преступных лет, рисовал постоянные аферы в вопросах «вымывания» бюджета города в свою пользу.
Звали его просто – Перец. И, он был действительно редкий перец!
- Я с вами заодно! – кричал он толпе сторонников апельсиновой революции на площади города.
- Я с вами навеки!- клялся он в кабинетах тогдашних «вельмож», сторонников Пчеловода.
И, зря они пренебрегли его лояльностью и стремлениями. Увидев, их чванство, величие и нежелание, даже более - явное пренебрежение общением с ним, он плюнул в пол, и как приговор произнес:
- Не оправдали доверия! – И перешел в лагерь сторонников Козы Доццента.
При всех его негативных чертах, он обладал ярко выраженными задатками предводителя и организатора. Прошлая жестокая школа криминала дала свои плоды – Перец стал авторитетом не только в преступной среде, но и добился явного успеха в «работе» с простыми гражданами города. Стал известен и авторитетен благодаря дешевым, но весьма ярким жестам.
- А, какие у вас на районе проблемки?! – заботливо похлопывал он завтрашний электорат по крепким, натруженным спинам – Чем помочь, родным горожанам?! – пытливо смотрел, с хитрым прищуром, сквозь узкие бойницы очков.
И садился с народом за стол, поиграть в домино, «козлика забить». И ставил на кон ящик пива. И - проигрывал. И, сразу же, этот самый ящик пива привозил. Свой парень!
За счет бюджета дорожку подладил на районе, в «козлика» поиграл – и уже прет толпой за него наивный электорат голосовать! Много ли народу надо…
А, Перец, городок родимый «по полной программе» в оборот взял! Начал преображаться городок! Скверы, мостики, скамейки везде новые. И, радуется наивный электорат – хорошего мэра выбрали! А, то, что все сметы в два-три раза выше всех разумных, то, что денежки громады, не ручейком – рекой широкой сливаются Перцу в карман, никому и не ведомо.
Где-то шепчутся об этом, да негромко. И боязливо. Так как не гнушается Перец методов бандитских, в борьбе с недовольными.
- Да, че они мне сделают, лохи неумытые! – шипит сквозь бойницы узких очков Перец, глядя на праздничную толпу за окнами. И в чем-то, к сожалению, прав…
Все хорошо шло у Перца. До тех пор хорошо шло, пока, как в народе говорят – жадность фраера сгубила!
Одним погожим денечком заехали к нему в гости люди из Козы Доццента. Не очень рад он был их видеть, так как знал, зачем приехали.
- Денечек добрый, Перец, дорогой ты наш! Говорят, приготовил ты нам подарок небольшой?! Казну Козы пополнить! К слову – привет тебе от Доццента! Следит он за вашими подвигами! Будьте аккуратны, не сорвитесь! Доверие всю жизнь зарабатываешь, а потерять секунды хватит!
- Да я что?! Я - ниче! Я, весь ваш, до копейки! Только - пустой сегодня! Совсем пустой… все в город вкладываю! Но, скоро исправлю положение. Сам, к вам с поклончиком приеду!
- Смотри дорогой, помни о доверии! Мы, тебе - верим! Не подводи – приезжай поскорее! – и, хлопнув небрежно дверьми, ну очень дорогих авто, гости уехали в столицу. А, Перец, только облегченно вздохнул.
И, напрасно с облегчением вздохнул, тогда, Перец.
Как назло, по иронии судьбы, буквально на следующий день, полетел с дружеским визитом Доццент в одну из стран Ропы. Встретили его вежливо, но очень холодно. Их Властительница, не удержалась, и в лобовую выдала Доцценту:
- Вы, уж извините, но незнаем как с вами дела вести можно?! Объясните нам, как может ваш чиновник, мэр неизвестного города, с неизвестной фамилией, выкупить у нас, в центре Ропы, на самом модном курорте, в Аден-Адене, контрольный пакет акций самой дорогой и модной гостиницы! Да и еще с его неизвестным прошлым! До чего вы там докатились?!
Таким яростным Доццента еще никто не видел! На разборки с лживым мэром он сам ехать не рискнул. Слишком высоким был его пост, и слишком яростен он был – мог крепко не сдержаться и опозориться перед миром. Сыночка Младшего, из Козы, отправил к Перцу в гости.
- Валить надо! Срочно валить надо, пока меня не вальнули! – в истерике бегал по своему имению Перец.
- Скорее в Ропу! Свинтить, денежки вывезти, просить гражданство, плакаться как политический беженец! Вспомню, что раньше был в оппозиционном лагере – Плакался он ближним. Слетела былая спесь и хамство.
Мысль об одном – только бы выжить! Знал определенно, как поступят люди Доццента с предателем!
«Честь семьи важнее любых денег!» - любил повторять Доццент. А, сейчас, какой-то клоун из провинции, решил их на деньги кинуть! Как говаривали в краях шахтерских: «кинешь – обхохочешься!». Перцу явно было не до смеха…
Младший сын Доццента Перца в городе не застал. Подчиненные в мэрии растерянно разводили руками.
И, вычислили Перца уже на самой западной границе, рукой подать до таможни. Да не успел он, с грузовиком плотно упакованной «налички», пересечь границу родной Околицы и навсегда стать «политическим беженцем» в старой доброй Ропе.
Дорога в столицу была мучительно долгой и мучительно страшной. Перец мысленно успел попрощаться со всеми родными и близкими. Понимал – такое ****ство ему никогда не простят!
- Ах, ты сучье вымя! – с ходу вынул, подаренный Доццентом, пистолет Младший сын, и разрядил пол-обоймы в трясущиеся ноги Перца.
Извиваясь в луже крови, Перец отгребал со всех сторон тяжеленные пинки охранников младшего Доццента, с одной мыслью: - «скорее бы порешили…». Но люди Козы с окончательной расправой не торопились…
- Теперь ты понял, подонок, что играть против Козы нет смысла вообще?! Любого сотрем в порошок! – лютовал младший сын, смачно вгоняя острые носки дорогущих башмаков в мелкое тело Перца.
Когда Перец, в очередной раз потерял сознание, охрана вышла из кабинета. Он остался сам на сам с Младшим.
- Твое счастье, мразь, что выборы на носу! Оголить такой регион из-за твоей подлости мы себе позволить не можем! Отец дает тебе шанс – такого еще не было! Считай, что над тобой все звезды сошлись! Будешь жить!- и снова пнул ботинком в ребра Перца.
- Завтра же, едем к тебе! Проведем полную инспекцию всего, что у тебя и твоего придурастого приятеля губернатора накопилось! Отдашь, сука, все! Кровью и потом будешь отрабатывать прощение! И, не дай тебе, Бог еще раз вильнуть! Убивать будем очень медленно, и очень болезненно!
Перец прижался к башмакам Младшего и, заплакав, начал их целовать. Живой! Дали шанс! Все, все отдать! Главное – выжить сейчас! А потом все отобьется!
На этот раз Перец не играл раскаяние – действительно каялся! Отдал все, что было. Заводы, торговлю, тайники и схроны – все раскрыл людям Козы. И дружка убедил поделиться максимально. Губерния большая – сегодня отдал, завтра – втрое больше содрал! Главное – живой!
Похромал месячишко на простреленных ногах, и решил Доцценту дорогой подарок сделать. Не думал, не гадал, чем его «подарок» тому обернется!
В самый канун выборов всю Околицу облетела страшная весть – в Учреждении, где находилась Она, при ремонте магистрального газопровода произошла утечка газа, повлекшая за собой мощный взрыв. Кроме двух сотрудниц Учреждения, в огне погибли семьдесят пять осужденных, находящихся в то время в ближайших к эпицентру взрыва камерах. Среди них и Она…
- Блин! Гребаный Перец! Я уверен - это его рук дело! Вот подарочек мне организовал! – В ярости орал, и стучал по президентскому столу огромными кулаками Доццент.
И это действительно было дело рук Перца. В свойственной ему манере, он решил устранить Ее, понятными ему методами.
Надежные люди организовали ремонтные работы на газовой магистрали Учреждения, надежные люди до критических пределов повысили давление в этой самой магистрали и заложили в нужном месте детонирующий заряд малой мощности. Все было рассчитано идеально четко.
Вплоть до устранения этих самых надежных людей. Перец лично нажал кнопку на управляемом заряде, заложенном в автомобиль этих самых надежных людей, после того, как он с ними рассчитался.
Учел все. Как ему казалось. Кроме одного – эффекта домино.
Часть седьмая. Переменчивая. Про нормальных людей и Ветер Перемен.
Дальнейшие события разворачивались с катастрофической скоростью. Простые люди Околицы, казалось, смотрят немое кино, в ускоренном режиме. Кино под названием «гонка во власть».
Не успев отпраздновать «победу» в выборах, которые прошли под жестким прессингом и контролем админресурса и силовиков, лояльных власти, Коза, торжественно и со всеми возможными почестями, хоронила Доццента.
Как и предсказала ему когда-то провидица – «и ждет тебя, милок, дорога большая и славная, все по кабинетам высоким. И, быть тебе правителем в стане нашей! Всего добьешься – и денег, и славы, и титулов! Придет все это не скоро! Но не радуйся – как поднимешься, так скоро для тебя это все закончится! Плохо закончится! И виной всему будет женщина!» - виной всему стала действительно женщина.
Но не оттуда он ждал беды. Когда Ее не стало, Доццент было, с облегчением вздохнул. И напрасно.
Страшно было не то, что появились толпы народа, делающие с Нее после смерти Икону. Страшно было не усиление оппозиции, под вчера было приспущенными знаменами. Народ можно было отвлечь новыми идеями и новыми иконами. Оппозицию можно было перекупить. Кого дорого, кого дешево.
Страшно было то, что у Нее остались живы преданные Ей люди. «Честь семьи», о которой ратовал сам Доццент, догнала его с обратной стороны. Обладая достаточной финансовой свободой – богатым наследством, Ее дочь решила организовать охоту на Доццента.
Смешны и наивны властители мира сего, верящие в то, что их может защитить и спасти личная охрана! Крупные тела, строгие костюмы, суровые взгляды – вся эта внешняя атрибутика предназначена для простолюдинов и удовлетворения чувства собственного величия Персоны. Когда же возникает реальная угроза, все эти членохранители, почему-то, чуточку не успевают, перекрыть угрозу своими крупными телами в модных дорогих костюмах. То ли костюмы жалеют, то ли тела крупные под этими самыми костюмами жалеют.
И, «выгребает» Персона, по самой полной программе! А, потом, при смене Персоны, в спецшколах телохранителей долго обсуждают все причины и недоработки, повлекшие гибель предыдущей Персоны. И, снова берутся охранять новую Персону. А, затем - следующую Персону…
Дочь Прынцессы подошла к вопросу ликвидации Доццента очень и очень взвешенно. Понимая, что подобная операция может быть успешной только один раз, она просчитывала буквально каждый свой шаг.
- Мне надо лечь в больницу в Ропе! Все должны знать, что после гибели матери у меня возникли серьезные проблемы с сердцем! – научала она своего мужа.
На том и порешили. Старый знакомый матери, в одной из лучших ропейских клиник сделал все, чтобы у окружающих была уверенность, что Дочь действительно на стационаре, в тяжелом состоянии. Даже женщину-двойника подобрали, в палату. И определили строгую изоляцию. Роль охраны выполняли абсолютно отмороженные братки-байкеры, друзья мужа.
- Я, срочно лечу в Шмерику! – сообщила Дочь мужу, и была такова. Со Шмерики – в Разилию, к старым добрым друзьям матери, Дочь добралась на частном самолете контрабандистов. Ее там уже ждали.
Дон Хосе, глава одного из картелей разильской наркомафии, в свое время тесно сотрудничавший с Прынцессой, был тронут преданностью этой хрупкой девушки из далекой Околицы. Он высоко ценил родственные чувства, и, увидев эти знакомые глаза, обнял Дочь и тихо сказал: - « Поможем всем, чем сможем! Крепись…»
- Мне нужен профессионал! – посмотрела Дочь в глубоко посаженные глаза Дона Хосе. О каком профессионале идет речь, было совершенно понятно. У Дона Хосе было хорошо развито одно из направлений «черного» бизнеса – устранение неугодных Персон.
- Не вопрос. Сегодня в тренировочном центре завершается переподготовка лучших моих профи. Поехали, посмотришь.
Они сели в старенький внедорожник и, через 30 минут по колдобинам и ухабам разильского бездорожья, оказались возле одиноко стоящего среди холмов поселения, с огромным количеством охраны вокруг. Автоматчики через каждые сто метров, вышки с пулеметами, собаки по внутреннему периметру.
- Как в кино! От кого вы их охраняете?! – удивилась Дочь.
- От недоброго взгляда. Кому нужен профессионал, которого знают в лицо?! – улыбнулся в ответ Дон Хосе.
На площадке возле тира, среди нескольких мужчин, выделялась молодая женщина. Хрупкая, стройная, изящная, она непринужденно собирала оптическую винтовку.
Проследив взгляд Дочери, Дон Хосе негромко позвал: - «Кира, подойди на минутку!»
Уверенной походкой Кира подошла к приехавшим.
- Да, шеф! Чем могу быть полезна?! – пытливые глаза подошедшей Киры цепко осмотрели Дочь.
- Пообщайся с этой девочкой. Ей нужна помощь! – и на вопросительный взгляд Дочки ответил – Кира лучшая в своем деле! Как была лучшая в своем деле твоя мать!
Между молодыми женщинами начался непринужденный разговор, плавно перешедший в деловой, по существу.
Кира потребовала от Дочери, чтобы она очень детально рассказала все, что знает о Доцценте.
- Вот здесь, пожалуйста, поподробнее – остановила она Дочь, услышав, что Доццент любит порой побыть в одиночестве, в своем Холмогорье, может часами прохаживаться по заповеднику или стоять у перил специально для него построенного домика на воде, любуясь плеском волн.
Как оказалось, Кира была великолепным дайвером, и школа боевого пловца была пройдена ею на «отлично».
- Только я прошу тебя, очень, сделай видеозапись всей операции! Я заплачу тебе вдвое дороже, но я хочу, чтобы весь мир потом увидел, как надо поступать с негодяями! – попросила Дочь у Киры.
- Это несколько усложняет задачу. Но, хорошо – я постараюсь! – согласилась Кира. Непрофессионалу трудно понять, что значит новое снаряжение при операции – новая балансировка, новые тренировки под новое снаряжение. Иначе – неудача, срыв операции и поражение…
Выход Кире подсказал Дон Хосе:
- Нам на днях должны завезти новое снаряжение и вооружение. Среди прочего будет много новых прибамбасов, сделанных по новейшим технологиям, очень надежных и легких. Предлагаю тебе, особо не менять вооружение, просто вместо старого прицела на винтовке примени новый, облегченной конструкции, и к нему интегрируем видеокамеру. По общему весу они суммарно будут соответствовать весу старого прицела. Ты будешь работать в обычном режиме! – довольный собой Дон Хосе широко улыбнулся Дочке и Кире.
- Хорошо шеф, все сделаем – спокойно ответила Кира…
- Как она попала к Вам, Дон Хосе?! Такая взвешенная, спокойная, сильная и красивая, и вдруг – киллер?! – не удержалась от ответа Дочь, во время ужина перед отъездом.
- А, ты что думаешь – киллеры все с виду Квазимодо?! А Кира, она идейная… Таких сейчас очень мало. Она пришла ко мне сама. Ее целью было справедливое желание возмездия… - Дон Хосе на миг задумался, а затем продолжил:
- Она жила в одной из ропейских стран, в семье состоятельных родителей. Отец имел глупость неосторожно пойти в оппозицию к власти, и его сразу же «стерли». Была организована авиакатастрофа их частного самолета. Операцию спецслужбы провели неаккуратно, наследили много. Может специально, чтобы других запугать. Отец и мать погибли, Кира была в тот день в университете. Понимая, что оставаться на родине опасно, она прилетела в Шмерику и оттуда очень длинным путем добралась до меня. Ты сама понимаешь, какой надо быть упорной, чтобы достучаться до меня…
Дон Хосе, вздохнул. Он очень хорошо помнил их первую, уже такую далекую, встречу. Эти горящие огоньки глаз Киры, и дерзкие первые слова – «Я, хочу отомстить! Лично!»
Так Кира стала в ряды профессионалов. Дон Хосе уважал ее странную идейность, Кира шла, только на те операции, где явно просматривалась несправедливость, где Персона явно заслуживала самой тяжкой кары.
- Ты знаешь, первую свою операцию, после прохождения курса спецподготовки, Кира распланировала и отработала сама. Мы ее страховали, но она об этом не знала. За день она умудрилась ликвидировать трех партийных и государственных лидеров в своей стране, напрямую причастных к смерти ее родителей. После этого у них там случился переворот и страна начала жить по-другому. Но это уже слова из другой песни. Короче – Кира именно тот человек, который тебе нужен! И, пусть Доцценту станет больно! – подвел итог разговору Дон Хосе.
Вернувшись, после переговоров, в Околицу Дочь начала вести активную оппозиционную борьбу против Козы Доццента. Власть ее явно игнорировала, выдавая все ее телодвижения в информационных источниках Околицы исключительно в смешном ракурсе. Коза наслаждалась властью!
Но как говорят в народе: - хорошо смеется тот, кто смеется последним!
Кира проникла на территорию Околицы под видом туристки из Ропы. Никто из спецслужб даже внимания не обратил на хрупкую, стройную молодую даму в огромных очках, с тубусом в руках. Мало ли каждый день пересекает границу этих странных ропейцев, стремящихся увидеть нечто необычное на широких просторах Околицы.
Снаряжение для Киры зашло через один из водных портов Околицы, и было скрытно доставлено ей, в один из пригородных отелей столицы. Дальше все было делом техники. Надо было организовать подход и, главное – безопасный отход с линии атаки. Всевозможную техническую поддержку ей оказывали спецы из группы личной охраны Дона Хосе, приехавшие в Околицу ранее, под видом участников парусной регаты на столичном водохранилище.
- Парни, стрелять я буду из воды. Персона ежедневно выходит встречать рассвет на своем плавающем домике. Прописываем мой маршрут по акватории, и в строго указанных местах, скидываете по десять баллонов с дыхательной смесью. Каждую точку сброса обеспечить слаботочным маячком на узкой частоте. Средства контроля, наблюдения и поиска у службы безопасности Персоны – пещерный век, увидят и услышат только то, что скрыть в принципе невозможно – Излагала Кира свое видение операции группе сопровождения.
- Я выйду на «точку» перед рассветом. «Торпеду» (так боевые пловцы между собой называют индивидуальный скороходный подводный электрический буксировщик), мне придется тянуть до точки атаки на буксире, частоту ее мотора мы никак не перекроем. А оттуда на отходе они меня уже не перехватят. Обязательно будет смятение, паника, начнут тупить.
Кира осмотрела группу. Сколько операций они провели вместе. И все без потерь. Дай Бог, и в этот раз обойдется.
- Как отходим, Кира?! – обратился к ней старший группы.
- Нам будет удобно не выходить из воды. Вы, подхватите меня катером километрах в десяти выше по водохранилищу. Туда, на аккумуляторе «торпеды», я дойду без проблем минут за десять. Дальше, уходим в радиационную зону. Там, кроме браконьеров, никого нет. С соседней Околицы нас уже будут страховать вертолетом. Пилот даст запрос их погранцам, якобы сбился с курса, и подхватит нас прямо с палубы катера. На аэродром не летим. Пилот протянет нас вдоль границы и скинет у северной границы Ропы, Разброс делаем большой, на точку сбора в Ропе каждый выходит сам, через неделю. Проверятся и рубить «хвосты» по полной. Как всегда. Домой возвращаться чистыми!
Старший группы с восторгом смотрел на ее воодушевленное лицо. Лицо девушки, которую он знал и любил уже третий год. Как она все планирует! Как все организовывает и руководит! Словно идеальный дирижер ведет оркестр, она ведет свой концерт…
Кира все рассчитала идеально точно. Когда она приподняла над водой миниатюрный перископ, Доццент как раз выходил на палубу плавающего дома. Огромный, в рубашке навыпуск, с закатанными до колен брюками, он был такой мирный и домашний, даже милый. Но, времени любоваться этим мирным чудовищем, у Киры не было.
Ловко управляя клапанами жилета, она бесшумно и незаметно всплыла над тихой гладью воды, и быстро прицелившись, произвела три выстрела.
Первая пуля вошла Доцценту в переносицу, и взорвалась внутри черепной коробки, превратив его мозги в кашу. Вторая и третья пули разорвали печень и сердце.
Кира уже выдавливала всю мощь из аккумуляторов «торпеды», уходя с точки выстрела, а Доццент, уже мертвый, только начал медленно оседать на деревянную палубу.
Его большое грузное тело оперлось о надежные стальные леера, и он так и завис на них, словно засмотрелся на какую-то рыбешку, кружащую возле борта в поисках легкой добычи.
Охрана, как и предполагала Кира, все прохлопала. Наблюдатель по азимуту акватории, где всплыла для выстрела Кира, не утруждал себя ловлей «солнечных зайчиков» и сквозь узкий прищур смотрел, немного в сторону. Еле заметное движение тела Доццента, от ударов пуль, он воспринял, как его желание наклониться на леера. Мало ли что захотелось Персоне?!
Только через пятнадцать минут, удивившись тому, что Доццент так странно и надолго завис в одной позе, к нему решился подойти один из телохранителей, приглашая на ранний завтрак.
- Бля! – Было первое слово, даже не слово, а вереск охранника, увидевшего стеклянные глаза Доццента и отверстие от пули во лбу. Затем проследовало лихорадочное выхватывание длинноствольного пистолета, тыканье им во все стороны, и только потом в округе разнеслось истерическое:
- Тревога! Доццента убили!
Группа Киры, как она и прописала в плане действий, сработала отход на отлично. Только один браконьер-любитель в зоне радиационной опасности увидел группу на катере, в лучах утреннего солнца входящих в пойму зараженной радиацией реки. Но, даже узнав со временем о трагедии, разыгравшейся на палубе плавучего домика, предпочел забыть о них навсегда. Меньше знаешь – крепче спишь. Да, и не нравилась ему власть, под знаменами Козы Доццента.
А, Кира со своими головорезами, выполнив поставленную задачу, навсегда исчезла с нашей истории. Чего не скажешь о переданной ею Дочери видеозаписи уничтожения Персоны. Интернет буквально взорвался от этого короткого видео!
Кто только не приписывал себе ответственность за эту акцию! Вплоть до восточных сепаратистов! Всем хотелось славы. Пусть худой, коль на другое не были способны. И, только Дочь, тихо и спокойно реагировала на это событие:
- Видимо, есть на свете Бог. – Только и сказала она, на многочисленные вопросы любопытных журналистов, о том, что думает лично она по данному поводу.
А, дальнейшие события развивались в Околице более чем стремительно. Никто не стремился разбираться в случившемся. Некогда было. Все начали передел!
Словно голодные крысы в бочке, начали вчерашние соратники Доццента разрывать Козу!
Напрасно тешила себя мыслью Коза о своем могуществе. Лишившись главы, они попали под перекрестный огонь сразу всех противоборствующих сил. Правду никто не искал. Главное было – рвать! И, максимально возможно захватить побольше власти.
Во вновь избранный Сенат начали поступать тревожные сигналы о переделах на местах. Из генеральной прокуратуры поступило сообщение, что Гречка застрелился из табельного оружия в своем кабинете. Поползли слухи, что не обошлось без личного участия Кузькина, стремящегося взять под контроль всю прокуратуру Околицы.
- Буквально за несколько дней, крепко шатнулся большой бизнес, а вместе с ним и курс национальной валюты! – Истерично оглашали средства массовой информации, еще более усугубляя состояние дел в Околице.
Из известных нам Лиц, каждый в этой ситуации поступил по-своему.
Пчеловод, едва узнав об убийстве Доццента, не долго думая, рванул со своей Матреной в далекую Шмерику, не желая попасть под неуправляемый каток новой истории Околицы.
Ему хватило ума бросить все, не жадничать и не пытаться прихватить с собой как можно больше. Активов, наворованных ранее, и спрятанных в Шмерике, ему и его семье для счастливой жизни хватит не на одно поколение! Прочь! Скорее, прочь отсюда!
И, как же он промахнулся!
В Шмерике его уже ждали. И не с цветами. Ждали те, о ком он имел глупость совсем забыть. Старый добрый друг Прынцессы – Лазурный уже был на свободе, и через океан, внимательно следил за всем, что происходит в Околице.
Пчеловода он считал предателем, все неудачи Прынцессы, он приписывал только ему. И приговорил.
Приговор привели в исполнение шикарный черный лимузин, горный серпантин и пропасть на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря, в которую рухнул этот самый лимузин. Очень высоко технически испорченные тормоза, не дали ни малейшего шанса авто, в котором вся семья Пчеловода двигалась навстречу своему счастью, выжить в катастрофе. Не уцелел никто. Не повезло.
Ценко, по амнистии Сената, вышел из мест лишения свободы, и сразу включился в острую борьбу. Стал жестче, опытнее, и более популярен в народе. В народе всегда любят и жалеют гонимых.
Больше всего повезло Перцу. Он смог мгновенно сориентироваться в происходящем, и дал деру в старую добрую Ропу, как мечтал при Доцценте. И даже через подставных лиц смог все-таки выкупить тот злополучный контрольный пакет самой дорогой гостиницы в Аден-Адене.
И, надо же было, такому случится – однажды утром, обходя с огромной свитой телохранителей свои владения, он буквально лоб в лоб, точнее лоб в пуп, столкнулся с Младшим Сыном Доццента.
- Ну, надо же! Какие люди и без охраны! – в хищной улыбке растянулось лицо Перца.
Младший Сын Доццента, исхудавший и осунувшийся, казалось, онемел от ужаса. Он еще не знал, что Перец здесь хозяин всего, но уже четко понимал, что попал крепко.
Насколько крепко, люди смогли узнать только по истечению ряда лет, из откровений одного уволенного и спившегося охранника Перца:
- Вы не представляете, что это за Перец! Иметь такого врагом - лучше сразу умереть! Мы, когда поймали Младшего Доццента, думали - разорвем и все. Ан, нет! Перец такие пытки ему придумал – инквизиция позавидует! Все пытал и приговаривал: «помнишь как ноги мне простреливал?! Помнишь, как я башмаки твои целовал?!» Младший ему все счета сдал, всю недвижимость переписал, все умолял, чтобы жить оставил. Не оставил Перец. Лично, через неделю застрелил, тело велел сжечь, и прах под одним из фикусов в парке закопать. Каждый день теперь ходит фикус поливать.
А события в Околице имели совершенно неожиданное развитие. Пока бывшие соратники Доццента кусались за власть и имущество между собой и с оппозицией, которой количественно существенно прибавилось после убийства Доццента, никто и не заметил, как подул Ветер Новых Перемен.
Все ждали новой апельсиновой, или мандариновой, или персиковой или еще какой либо революции, а произошло все совершенно по другому.
Проснувшись однажды утром, Околица с удивлением, увидела прямую трансляцию на всех каналах страны репортажа с утренней площади перед Сенатом.
Стройный, подтянутый офицер, с красивым мужественным лицом, в полевой форме воздушно-десантных войск с погонами полковника, спокойно и взвешенно излагал следующее:
- Я, командир полка специального назначения, полковник Правдин, властью, данною мне народом Околицы, встал на защиту интересов отчизны и лишил незаконно обретенной власти вчерашний Сенат! На период стабилизации обстановки в стране, я объявляю в Околице военное положение! Всем гражданам надо четко осознавать – причин для волнения нет! Я не веду борьбу за власть, я не гонюсь за несметными богатствами. Я хочу приложить все силы, для наведения порядка в Околице, искоренить старую прогнившую Систему. Дать шанс нашей стране быть богатой и счастливой! Слушайте регулярно новости, мы будем доводить до вас каждый шаг Перемен!
Хунта! Военный переворот! Военные у власти!
Кто, было, запаниковал, бросился на улицу – и ничего страшного не увидел. Мирная жизнь городов была под усиленным контролем военных патрулей. Молодые люди в военном полевом камуфляже, голубых беретах и с автоматами за спиной, терпеливо излагали новую концепцию развития страны.
- Не волнуйтесь! Изучайте программу Правдина и включайтесь в процесс Перемен! – раздавали люди в форме на каждом углу небольшие брошюры с простым названием «Ветер Перемен».
Так, в Околицу пришла эпоха Больших Перемен!
- Кто он, полковник Правдин?! Чего хочет?! Зачем пришел к власти?! Новый горлохват?! Новый Доццент?! Или Мессия … - раздавалось со всех сторон…
- Я, пришел к вам с миром! Я с вами - одной крови! Я – сын своего Отечества! – спокойно излагал с экранов Правдин. В его глазах не было лжи. Только мудрость, любовь и немного боли. Он понимал, что Перемены не пройдут безболезненно. И за боль Околицы ответ нести одному ему – полковнику Правдину.
Откуда взялся он?! Что привело его к организации переворота?! Откуда силы и средства?! Ведь одного только оперативного управления, пусть даже самым лучшим полком спецназа, недостаточно для столь мощной акции военного переворота!
Правдин не взялся ниоткуда. Он был, есть и будет частью народа великой страны. Частью каждого из нас.
- Еще, будучи юнцом, я мечтал быть сильным и защищать Отечество – делился Правдин на пресс-конференции с журналистами, страницами своей жизни.
- Когда я получил лейтенантские погоны, великая страна рухнула. И, рухнули старые идеи. А, мы. оказались каждый в своей Околице, наедине со своими проблемами. Никому ненужные…
- Как вы пришли к мысли о военном перевороте?! – задал вопрос один из известных в Околице журналистов.
- Давайте для начала определимся с выражением «военный переворот» - повернулся к нему Правдин и после небольшой паузы продолжил.
- Любая власть , так или иначе применяет определенные механизмы управления страной. Порой эффективные, порой не очень. Как аппарат насилия в любом случае использует армию и правоохранительные органы. Вдумайтесь в эту фразу – свой народ подавлять своей армией и своим оружием! Какая же цель должна быть у власти, чтобы оправдать ее подобные деяния?! – Правдин повел широкими плечами и с легким вздохом произнес:
- Придет время, и моим действиям тоже дадут оценку. И, я готов ответить за каждый свой шаг перед народом. Пока же, я изложу, почему и как пришел к решению приложить усилия, и хоть немного, изменить нашу жизнь…
- Но откуда вы взяли финансовую поддержку?! Ведь никому не секрет, что любая кампания по смене существующего строя требует определенных капиталовложений! И очень существенных! – вновь потянулся к микрофону известный журналист.
Правдин широко улыбнулся в ответ:
- Поверите вы мне или нет, но наше сегодня, полностью профинансировано нашим вчера. История моей финансовой поддержки просто невероятна, но абсолютно правдива. А, произошло, вот что…
- Еще, будучи командиром роты, в капитанских погонах, на тактических учениях по отработке обороны объекта, наша группа получила задание окопаться вокруг условного объекта, и не допустить проникновение на него диверсантов. Условным объектом обозначили один из ординарных холмов, на плацдарме, где проходили учения, водрузили на нем наш штандарт, который должны были захватить диверсанты, и начали окапываться…
Правдин был отличным рассказчиком. Все присутствующие слушали его затаив дыхание. Ровный, стальной голос завораживал. А, он продолжал…
- Минут через десять, ко мне подбежал Бойцов, сержант-гранатометчик. Он окапывался у самого подножия холма. Будучи парнем, очень крепкой комплектации, и силушки неимоверной, он окоп отрывал себе очень добротный. Уже почти завершая работу, на самом дне, он вдруг натолкнулся на человеческие кости. Не поднимая шума, как того требовало проведение операции, он сразу прибежал ко мне и доложил о чрезвычайном происшествии.
- А, чьи останки он обнаружил?! – вставил вопрос один из многочисленных журналистов.
- Не торопитесь, все успеется. Расскажу абсолютно все! – снова улыбнулся Правдин.
- Я подумал тогда, что Бойцов столкнулся с эхом войны, сказал, ему, что после учений доложу в местный военкомат о находке, пусть перезахоронят бойца, и велел ему перебраться в мой окоп, а сам же забрался в его…
На какое-то время Правдин умолк, видимо нахлынувшие воспоминания отвлекли от повествования. Никто не пытался его подтолкнуть, все по-своему анализировали услышанное. И, уже через миг, он продолжил:
- Как говорят – солдат спит, а служба идет! В ожидании, от нечего делать, я начал потихоньку откапывать останки. В юности я участвовал в патриотической группе «Поиск», занимавшейся поиском и перезахоронением воинов прошлой войны, и знал в этом толк. Меня сразу удивило и смутило состояние костей. По внешнему виду им было лет двести не меньше. Мои подозрения усилились, когда из под земли показалась рукоять сабли. Я не был тогда великим докой в истории старинного оружия, но понял, что впереди меня ждет весьма занимательная история. И не ошибся.
- С чем же вы столкнулись? – поближе пододвинул к Правдину диктофон один из модных журналистов.
- В тот момент у нас началась активная фаза учений – условный противник пошел на штурм. А, сразу по окончании «боя с условным противником» нам предстояло в срочном порядке отбыть в расположение своей части. Я дал команду зарыть все окопы, траншеи и раскатать наращенные брустверы – это был приказ командования, по завершению учений, оставлять за собой полигоны в порядке. Мне это дополнительно сыграло на руку – не было риска, что местные мальчишки случайно обнаружат находку. По возвращению в часть я вопрос об останках не поднимал, Бойцов видимо просто забыл, так как сразу после учений, где себя хорошо проявил, уехал в отпуск. А, по возвращении его закрутили новые будни службы, а там и демобилизация. К слову, я его потом нашел, пригласил к себе служить прапорщиком. Хороший парень, сейчас со своим взводом в оцеплении Сената стоит.
- А, что же дальше?! Деньги откуда появились?! Или вы нашли сокровище?! – пошутил снова известный журналист.
- Это невероятно, но я действительно нашел сокровище! – широко и открыто улыбнулся ему в ответ Правдин – и продолжил:
- В следующий отпуск я сразу рванул к месту былых учений. Все было, как мы и оставили. Рядом колосились поля, земля на месте от окопов немного просела, я легко отыскал тот, в котором была находка. И, подняв останки, просто оробел – какие-то полуистлевшие ящики навеяли на меня мысли о непонятном массовом захоронении…
- В принципе я недалек был от истины – начав расширять место поиска, я находил останки за останками. Всего двенадцати человек. Их тела были уложены поверх двенадцати ящиков, внешне очень похожих на ульи. Говорят, что клады, которые охраняют покойники никогда не находят, да видно так для меня звезды сложились в тот раз. И, представьте мое чувство – вскрываю ящики, а в каждом ящике – слитки золота! Без маркировок, неровно отлитые… Но это было непередаваемое, завораживающее зрелище! Прикинув в уме, что всего золота в тайнике более 50 тонн, я по молодости думал, что с ума сойду!
- Да, уж! Тут любой с ума сойдет! Но ведь мало клад найти – надо его еще правильно задекларировать и получить свою часть! – отозвался кто-то из толпы.
- Совершенно верно! – поддержал его Правдин. - Я, сначала, так и хотел сделать – пойти в милицию, сообщить все и получить вознаграждение. Но, пока все вновь закопал, было время подумать. А ведь надо было еще останки перезахоронить, со священником. Затем, пока до города добрался – тысячи мыслей в голове крутились! И решил я с этим делом повременить. Наша власть всегда была нечиста на руку, а тут – десятки тонн золота! В чьих руках они осядут?! Принесут ли пользу стране?!
- И уже тогда появилась первая мысль: « С такими деньгами – в любой стране можно революцию совершить!». И, задумался… - на миг, смолкнув, Правдин продолжил:
- И, понял, что стоит попробовать подняться над обыденностью, воспитать себя, и, осознав свою значимость, постараться изменить мир вокруг себя…
Его слова вдруг прервал, появившийся в мониторах многочисленных камер, офицер в форме майора. Так как велась прямая трансляция, все, кто наблюдал за конференцией, фактически были участниками горячих событий:
- Вас просят прибыть в Сенат, для переговоров с сенаторами.
- Господа! Я прошу прощения, историю о кладе придется немного отложить. Обещаю - в ближайшее время мы снова встретимся, я не буду прятаться от народа. А, сейчас мне действительно пришло время встретиться с нашими дорогими сенаторами!
Я не делаю секрет, из информации о том, что Сенат с его новым составом захвачен моими бойцами и надежно оцеплен. Считаю, что выражение «рыба гниет с головы», особо актуально в применении к нынешнему составу Сената. В этот созыв прорвались «избранные»! Но давайте все по порядку. Ждите прямой репортаж из сессионного зала Сената! Честь имею!
И в кратком, четком жесте приложив руку к берету, и отдав присутствующим честь, Правдин, ловко вскочив на броню ожидавшего его бронетранспортера, отбыл к центральному входу в Сенат.
Сенат гудел, словно сто тысяч ульев! Зажравшиеся, уверенные в себе новоизбранные сенаторы не могли понять, как так получилось, что их – таких Великих, Недоступных, вдруг, словно стадо баранов заперли в сессионном зале, лишив любой возможности общения с окружающим миром.
Мобильные телефоны молчали, лишив любой возможности связаться с окружающим миром и охраной. Охрана! Охрана! Где же ты охрана?! Только мониторы в зале беспристрастно вещали прямую трансляцию речи полковника Правдина с сенатской площади..
А, у охраны уже были новые заботы – все сотрудники охранных ведомств, еще вчера охранявших Персон, дружно проходили тестирование на предмет способности гибко менять свое мировоззрение, и в ближайшем будущем, стать в ряды сторонников нового порядка. Тем, кто не мог и не желал менять убеждения, было совершенно строго и определенно указано – любое неподчинение, сопротивление и саботаж, повлекут самые жестокие репрессивные меры. Уговаривать и договариваться никто не будет. В стране действуют условия военного времени!
И они сдались. И, что интересно, оказалось, что среди них подавляющее число вполне адекватных, толковых и очень способных людей, готовых безоговорочно стать в ряды тех, кто начал Большие Перемены.
- Да, кто ты такой! – бросился к Правдину с кулаками, один из особо дерзких сенаторов, известный своими постоянными скандалами в сессионном зале и по предыдущим созывам.
Вместо ответа, он получил два жестких удара прикладом автомата, от одного из бойцов, сопровождавших Правдина - по ребрам, и в лицо, и тихо сел на пол, собирать выпавшие зубы, в лужице собственной крови.
Зал вдруг притих. Все почувствовали – появилась новая Сила…
А, Правдин, уверенной походкой, вышел на место спикера и, слегка наклонившись к микрофону, начал свою речь:
- Господа сенаторы! Вы, уже имели возможность узнать с транслируемой конференции кто я, и какие мой цели. Кто вы, и какие ваши цели, я также знаю. И, считаю необходимым, произвести их определенные корректировки…
Зал снова загудел. Правдин, молча повернул голову к одному из бойцов охранения. Автоматная очередь низко над головами сенаторов вызвала сначала дикий звон в ушах, а затем невероятную тишину…
Правдин недовольно поморщился и продолжил:
- Нет времени и, главное, желания вас в чем-то переубеждать. Вы, и только вы, довели страну до того состояния, в котором она сейчас находится! Желание побольше урвать оказалось у всех вас неизмеримым. Тихое уничтожение собственного народа – нормой. Вы - мутировали. Вы, уже не совсем люди, точнее – почти не люди. Нелюди…
- Так загнать страну, с таким потенциалом, так разрушить экономику и мораль общества за какие-то двадцать лет! Такого не смогли сделать даже такие изверги, как сторонники Шароголового, почти за сто лет – При этом Правдин кивнул головой в сторону небольшой обособленной группы сенаторов, до сих пор пропагандирующих в народе идеи древнего Вождя.
- Да, ты понимаешь, что ты творишь?! Да, мы тебя в порошок сотрем! – крикнул кто-то из бывших соратников Доццента. Правдин с прищуром посмотрел в его сторону:
- Ну-ка, иди, и сотри! – и, глядя, как тот вжался в свое сенаторское мягкое кресло, продолжил:
- Практически за каждым из вас тянется огромнейший шлейф должностных и экономических преступлений, каждому из вас можно смело мазать зеленкой лоб за совершение хищений государственной собственности в особо крупных размерах. Коварство, подлость, предательство, ложь – норма вашей жизни. Измена интересов страны, разворовывание ее богатств – ваши основные источники наживы!
Правдин немного перевел дух:
- Я вас, всех здесь присутствующих, немного порадую – не вы одни попали под наш прессинг. Все, кто ранее присутствовал в этом зале, в прежних созывах Сената, сейчас находятся под надежным домашним арестом. Любое сопротивление, неповиновение –и вы «стерты»!
- Я не боюсь быть жестоким. За все свои действия, я готов понести наказание. Но только когда увижу, что в этом зале собрались лучшие люди Околицы. Тогда я сам приду к ним с покаянием – пусть казнят или простят!
- Чего же ты хочешь?! Что будет с нами?! – крикнул Правдину кто-то из группы приверженцев Шароголового.
Полковник повел широкими плечами в их сторону:
- Я хочу того, чего каждый раз от вас наивно ждет народ Околицы, с приходом выборов! Чтобы в стране был порядок, чтобы мздоимцы и казнокрады сидели в тюрьмах, чтобы у власти было лицо, а не зажравшаяся наглая, продажная рожа! И, поверьте мне – так будет!
- Что-то верится с трудом.. Дорветесь до власти – сами такими же станете – выдал кто-то из немногочисленного лагеря «сердешных». Их осталось в Сенате очень мало, голоса их практически ничего не решали, и многим из них эта ситуация даже была по душе. Ветер Перемен! Это всегда интересно.
- Что касается вас, то я решил поступить по предельно простому принципу: через покаяние перед народом каждый из вас может все начать сначала. По каждому из вас, у нас собрана огромная база данных. Мы знаем что, где, как, когда и каким образом было вами украдено у государства. Если вы готовы идти путем покаяния – сами признайтесь во всем и верните все народу. Если кто будет пытаться доказать мне, что он самый умный – не взыщите!
- Но, это же бесчеловечно! – снова раздалось со стороны сторонников Шароголового. Полковник только горько улыбнулся.
- Уж кто бы говорил о человечности! Да, а теперь о главном. Те из вас, кто проявит благоразумие, вернет наворованное в государственную казну, и окажет действенное участие в Переменах, будет иметь два пути. Первый - сможет занять нормальный, пусть невысокий пост и нормально трудиться на благо своей семьи и своего народа, или же второй – после покаяния и возврата наворованного, уехать к чертовой матери в любую другую страну, держать не будем, и даже денег на спокойную жизнь дадим! Но – только так! – повел пристальным взглядом по толпе сенаторов Правдин.
- Всех, кто посчитает себя самым умным, ждет одна участь – «сотрем»! Не надо надеяться на то, что сможете спрятаться, что кто-то вас защитит. Спрятался Пчеловод?! Так его просто, по-бандитски, достали! Мы же, включим лучшие механизмы поиска и ликвидации. И «стирать» будем всю семью, ближних и дальних родственников, всех, до седьмого колена. И, не взыщите потом! И будем делать так, чтобы народ Околицы все это знал и видел!
- А, не боишься, что тебя точно так же «сотрут»?! – прошипел тот, с выбитыми зубами, все так и сидящий в луже собственной крови.
Правдин его услышал.
- Я уже говорил – не боюсь. Не для того я организовал Ветер Перемен, чтобы самому обогатится! Я мог быть богаче вас всех, еще в то время, когда вы только лезли во власть и только мечтали разворовывать страну! У меня другие цели. И страх – только перед Богом. А, люди, со временем, во всем разберутся. И, если решат, что мне надо взойти на эшафот – я взойду…
- А как же демократические преобразования?! Вы ведь насаждаете тиранию! Вы ввели военное положение, всех взяли под контроль! – раздалось со стороны «сердешных».
- Тут вы не правы. Никакой тирании нет! Я ввел контроль только над Сенатом, Козой и людьми со всем этим вашим дерьмом связанными. В ближайшее время будут проведены открытые выборы во всех регионах Околицы, пусть люди вслух, на центральных площадях городов назовут тех, кому они реально могут доверить управление страной! Военные не берут власть в свои руки. Мы только поможем ситуации в стране войти в нужное русло.
- Но, вы-же не сможете без нас, без профессиональных политиков! – с визгом выдал старший группы сторонников Шароголового.
- Вам самому от этого не смешно?! Влезли во власть, чтобы воровать и жить всласть, профукали за двадцать лет страну, опозорились перед всем миром! И после этого говорите – профессионалы! – Правдин небрежно махнул рукой в их сторону.
- Нет, я не умаляю реальных заслуг части из вас, тех, кто смог за время правления в Сенате сохранить свое лицо, и хоть что-то сделать для людей. Потому я и сказал в начале выступления – у каждого есть два пути. Только помните – я оставлю власть под контролем военных наблюдателей до тех пор, пока не увижу, что у нас действительно не пРезидент – а, Президент. Настоящий Лидер, способный вести страну к новым, позитивным преобразованиям.
- Так, себя сразу назначь Президентом! Вон, ты, какой весь правильный! – снова бросил в сторону Правдина, тот, с выбитыми зубами. Видно, слишком многое надо было ему потерять впереди, что так злился.
- Глупец! Я ведь уже говорил – у меня другие задачи. Я - не политик, я воин, и моя задача – защищать свою Отчизну! К сожалению – сейчас от вас!
Затем, попросив всех присутствующих, прекратить дебаты, полковник кратко и четко изложил основные пункты своей программы, по преобразованию политического и экономического развития страны.
- Самое неприятное и болезненное, что я сделаю – организую каторги, исключительно для государственных чиновников. За кражи из казны государства, взяточничество и прочие преступления против страны – тяжелый труд на радиоактивных рудниках. Кому повезет вернуться оттуда – будет остальным примером.
- Да, вы, хуже Чугунова! – закричал один из сторонников Козы.
- Вести с вами дебаты о том, что режим Чугунова уничтожил в свое время миллионы мирных, ни в чем не повинных людей, а, я, всего лишь хочу остановить вас, маленькую кучку злодеев, просто не хочу! Еще раз повторяю – у вас две дороги, два пути! На этом – все! Сейчас вас покормят, затем в активном режиме проведут опрос. Готовьтесь! Основные вопросы – где у кого, какие активы. Их надо срочно вернуть государству. После этого, каждого из вас, мои люди препроводят домой. Под домашний арест. И, не дай вам Бог, хоть как-то попытаться повлиять на ход событий! Сидите тихо! Смотрите телевизор, там сейчас много интересного будут показывать.
И, сопровождаемый несколькими сотнями встревоженных, перепуганных пар глаз, Правдин снова ушел на сенатскую площадь.
Там его ждала существенно увеличившаяся толпа народа. Все, кто слышали первую часть репортажа, проживающие вблизи Сената, поспешили принять хоть какое то личное участие в Переменах. На близлежащих улицах образовались заторы, но никто не устраивал истерик, скандалов – все бросали автомобили и шли к Сенату. Лица прохожих были встревожено-радостные: Случилось! Свершилось! Дождались!
А, Правдина, снова тесным кольцом окружили журналисты.
- Вы остановились на самом интересном месте! Изложите, что было далее! – снова обратился к нему, тот же, известный журналист.
- А, дальше, все было просто! Понимая, что в сложившейся ситуации главное – не торопиться, я начал очень детально строить планы на будущее. В первую очередь, дабы избежать случайности, в ту же осень, когда был найден клад, на его месте я высадил густую березовую рощицу. Благо в тех глухих краях молодняка березового пруд пруди, и свои «мичуринские» дела я провернул совершенно незаметно.
Стратегия преобразования политики государства, каждый день, год за годом приобретала в моем сознании и в моих трудах, все более четкие рамки. Взрослел я, взрослела стратегия…
Когда я получил майорские погоны, и офицерский батальон специального назначения в подчинение, судьба дала мне новый шанс, и я им воспользовался. Уже тогда я смог сбить крепкое, надежное ядро единомышленников, из числа молодых офицеров.
Это было во время правления страной Никакого. Мне поступил приказ – провести тренировочные сборы, и затем, всем личным составом, отправиться в одну из третьих стран для выполнения миротворческой миссии.
Тренировочные сборы я, как вы уже, наверное, догадались, провел там, где был спрятан клад. Остальное было делом техники: вырубить существенно подросшую рощицу и выкорчевать корни заняло пару дней. На месте раскопок мы установили ротную палатку, для скрытности, и начали извлекать клад.
Особо не мудрствуя, мы упаковывали золото в цинки из под патронов, ранее закупленные мной в одной из ближайших мотострелковых частей, перекладывая слитки бумагой. Запаянные и свежеокрашенные они имели вполне схожий со стандартными вид. Отличало их одно – вес. Но, скажите, кто из начальства проверяет ящики с боеприпасами на вес?! Пять трехмостовых «Уралов» еле доперли наши цинки до военного аэродрома, где мы готовились к загрузке и переброске за рубеж.
Безусловно, особисты шныряли вокруг нас при погрузке и отлете, но как я и предполагал, мало кому были интересны стоящие на виду цинки с «боеприпасами».
Сразу по прибытию, я нашел представителей шмериканского военного посольства и провел с ними первые переговоры. Услышав, какой объем золота я хочу отдать им на хранение, они едва дара речи не лишились!
Затем были неоднократные длительные переговоры, основным вопросом на которых, с их стороны, был вопрос, а не хочу ли я получить их гражданство. Мои объяснения о том, что я хочу весь запас направить на изменение политики в своей стране, они сначала восприняли не очень радостно.
Видимо лезть сначала в это дело не хотели. Но, со сменой у них в очередной раз власти, с приходом Барамы, вдруг проявили очень живой интерес. Все мои политические и экономические выкладки были детально изучены, назначена группа экспертов сопровождающих проект, и дело сдвинулось с мертвой точки.
Я уже мог быть свободен в ресурсах, способен провести практически любую специальную операцию. С получением погон полковника, и реального боевого полка специального назначения, я мог уже смело мечтать о реализации любых, самых смелых планов! За свои деньги, я пополнил снаряжение полка лучшими технологическими новинками.
Мы начали активную слежку за всеми тогда действующими политиками, прокурорами, судьями и чиновниками. Аудио и видеоматериал ежедневно пополнял архивы. Масштабы хищений и коррупции порой приводили в ужас.
На какое-то время мое сотрудничество со шмериканцами приостановилось. Они почему-то решили сделать ставки в новых выборах на Пчеловода, и вложить в это дело немало денег. Я лично проводил переговоры с их экспертами, о нецелесообразности поддержки проекта подобного Пчеловоду. Но, как я потом уже понял, опять же, апеллируя на его финансы, пропавшие в свое время со счетов погибшего Прочьмана, они решили сыграть в две игры.
Военный переворот всегда чреват ненужным шумом в среде так называемых демократов, а Пчеловод мог им сделать «истинно народную революцию»! Я тогда обладал очень небольшим количеством информации об авантюре Царя, но и доказывать шмериканцам особо ничего не хотел. В конце концов – они тоже имели право на ошибку. За свои деньги.
Так и вышло. Как вы знаете, видели и помните – Пчеловод реально мог только руками водить по воздуху, да памятники «бывшим героям»ставить. Скоротечность его режима была всем понятна. Я решил дождаться, когда к кормушке дорвутся самые отъявленные «дерьмократы». И вот – время пришло!
К сожалению, ввиду скоротечности подготовки и проведения операции людьми Перца, мы не успели спасти Прынцессу. Контроль за Перцем проходил на уровне его достойном и не более. Он, безусловно, редкая птица, и жуткий засранец, но у нас стояли более важные задачи.
Когда мне доложили, что в «прослушке» Перца фиксируется подготовка операции по уничтожению какой-то Персоны, мы напряглись, но не особо. Он ведь постоянно на кого-то «наезжал», все ему мало было, греб все под себя. Думали, пройдет операция на уровне фигур Квакова или Бельмана. Оказалось, все гораздо серьезнее… Но, предупредить ее мы уже не успели.
Вот собственно и вся история с финансированием Ветра Перемен.
Правдин осмотрелся вокруг. Тысячи восторженных глаз смотрели со всех сторон на него. Осенний ветер ласкал мужественное лицо воина. Ветер Перемен…
Часть восьмая. Вместо эпилога. Про жизнь нормальную.
Это потом о нем, Правдине, начнут складывать в народе стихи и легенды. Это потом, выполнив свой воинский и гражданский долг, он придет в стены этого самого Сената, где уже будут заседать совершенно другие, Богом и людьми по совести избранные сенаторы, и попросит слова.
Он потребует прямого эфира, и в прямом эфире объявит о том, что снимает с себя все полномочия, и попросит над собой открытого суда – по Совести, и по Закону.
А, затем, - прощенный, уедет на свою маленькую родину, в тихую провинцию, спокойно доживать незаметно подкравшуюся старость.
А, пока, его ждали десять долгих, трудных лет борьбы за становление новых социальных устоев в Околице. Устоев направленных на оздоровление и развитие нации и страны.
Народ той Околицы, как вы уже знаете, был терпелив и трудолюбив. К новым переменам, люди сначала подошли с осторожностью, но увидев, что идеи Правдина не несут никакой опасности, дружно включились в процесс Перемен.
И, вдруг исчезла Коррупция. Никто не хотел заканчивать жизнь с киркой на урановых рудниках.
Вдруг в стране разрушился наркобизнес. А, всех подверженных влиянию наркотиков начали активно лечить, лучшими и новейшими методами. Оказалось, что наркобизнесом в стране заправляли исключительно люди в форме правоохранителей, ведущие отделы по борьбе с наркоторговлей. По негласному указанию Правдина их «стирали». Всех. Вместе с наркодиллерами и курьерами.
Казна Околицы, после покаяния сенаторов, стала одной из богатейших на всей планете. Даже Правдин удивился сумме наворованных властью денег. Он, безусловно, просчитывал и предполагал, на сколько пополнится бюджет. Но, чтобы - вот на сколько!
И, в кресла чиновников, наконец, сели нормальные люди. Активные, способные, желающие изменить мир к лучшему. И, исчезли очереди «просителей» по любым вопросам - все необходимые и возложенные на государственный аппарат функции начали выполняться точно и в срок. Не за страх, а за совесть.
Как Правдин и обещал – его люди «достали» всех, кто пытался спрятаться далеко и не хотел возвращать наворованное. Достали и «стерли». И Лазурного «достали», и Перца тоже «достали». И все оффшоры вывернули наизнанку. И, все ранее наворованное, вернулось в Околицу. В казну. Людям.
На открытых внеочередных выборах в местные органы власти и Сенат, путем открытого обсуждения и голосования были выбраны действительно достойные. Те, кто дав присягу, на верность народу и родине, действительно следовали указанным путем.
Президентом Околицы был избран давно известный в народе своими демократическими взглядами, молодой и перспективный Николай Николаевич Николаев. Он прошел большой и трудный путь становления, как профессионал и политик. Был сенатором в последних созывах.
Как профессионал, он в свое время был автором и выносил на рассмотрение очень толковый налоговый кодекс, ряд поправок в гражданский и хозяйственный кодексы Околицы. Но, в то время, у власти были другие приоритеты. Его никто не хотел слушать.
Он один из первых принял и поверил в идеи Перемен Правдина, протянул ему, как профессионал-политик, руку помощи, помог в становлении первых дней новой народной власти…
Страна обновлялась. Непросто и нелегко. Было немало тех, кто не хотел смириться с потерями. Их, как обещал Правдин, «стирали». Были те, кто попросился отпустить, далеко и навсегда. Их отпускали. Правдин выполнял все свои обещания.
И так хотелось бы сказать что, наконец, наступил мир и рай земной в Околице. Да врать не хочу. Просто, наконец, начали жить люди в той Околице по-людски, как в Швейцарии. Даже немного лучше.
Нормально начали жить!
Пару слов от Автора:
Так хотелось написать легкую, веселую, юмористическую повесть, о бытности Околицы. Околицы, где все живут весело и счастливо. Каждый в меру своих возможностей и желаний. И, главное – по Законам - Божьим и людским.
Где пахарь счастлив тем, что он пашет. Доярка тем, что она доит. Учитель гордо носит звание «учитель», а не «преподаватель». Где политик - строит правильную политику, для людей и страны. Где врач - правильно лечит. А, правоохранители - достойно стерегут наш быт и жизнь.
И, пусть бы тогда счастливо и долго жили, и Пчеловод, и Прынцесса, и Базаров с Доццентом…
Да, почему-то, у нас так не получается. Что же, давайте попробуем по-другому. Мы же – Люди! Давайте начнем себя уважать, и наконец, перестанем бояться тех, кто должен бояться и уважать нас.
Близкие, прочитав сие повествование, хором мне начали твердить – издавай под псевдонимом. Говорят - Опасно!
А, кого бояться?! Ведь, здесь, все «герои» вымышленные, и все совпадения - случайны!
Или, кто-то хочет сказать, что все это – Правда?! Правда, Нашей Жизни?!
И, Мы это все знаем, понимаем и - Так Живем?!
Не хочу бояться. И не буду.
С уважением, Автор.
Водорез Александр. 15 сентября 2012года.
P.S: Буду признателен всем за отзывы. Критикуйте, ругайте, хвалите.
12 ульев
© Copyright: Александр Водорез, 2014
Свидетельство о публикации №114020406043
Свидетельство о публикации №114020406043
Рецензии