Фантазия о героях-комсомольцах

Меня давно терзают эти кадры
Нелепостью
И подлым безрассудством.
Идёт допрос
Героя-комсомольца,
Попавшегося в сети палачей.
Он весь избит,
Лицо – сплошная маска,
Кровавая,
Бесформенная
В боли,
И лишь горят, как уголья, глаза,
Лишь шепчут губы:
- Ни за что не сдамся!
Пытайте!
Убивайте!
Жгите тело
Железом раскалённым!
Я умру,
Но никого не выдам,
Потому что
Рождён и создан
Для высокой цели –
Бороться и погибнуть в страшных муках
За светочи любви и высоты.
Мне кто-то рассказал судьбу артиста,
Сыгравшего в герасимовском фильме
Олега Кошевого.
Бедный мальчик!
Он надломился и душой, и телом,
Не вынес той реальности,
В которой
Средь воспалённых бездной декораций
Воссоздавалась обстановка
Славы –
Геройского безумия детей.
Мне возразят:
- А как же идеалы?
А как прекрасный подвиг для народа,
Для счастья всех грядущих поколений?
Помилуйте!
Не нужно этих реплик,
Не нужно прописных бесцельных истин!
Ведь каждый человек рождён для счастья –
Так Короленко, кажется, сказал.
Но люди бесконечно заигрались,
Идеи им дороже,
Чем конкретный
Несчастный мальчик,
Знающий секреты
Ненужной для бессмертья суеты.
Святых понятий
Нам дано немало –
Порядочность, любовь и состраданье,
Они должны повсюду править миром.
Но жизнь даёт иных примеров массу,
И подвиги вновь светят сквозь мученья,
Как тусклые в тумане фонари.
Я прочитал безжалостную книгу,
Что сочинила мать Космодемьянских,
Бесстрастный гимн о Зое и о Шуре.
А ведь должна была кричать от боли.
Страдая над нелепою судьбой
Своих детей,
Как раненая птица.
Меня страшат холодные страницы
Елены Кошевой,
Когда о сыне
Она твердит,
Как будто это символ,
А не живой реальный человек.
Ни красоты, ни счастья не познавший.
Опять вокруг я слышу голоса
Негодованья, жёсткой неприязни:
- Так говорить нельзя!
Не совершайте
Словесного пустого святотатства!
Священна наша память о героях,
Погибших за великую идею!
Позвольте,
Ну а как же быть с другими,
С ровесниками горестных кумиров,
Которые харкали после пыток
В застенках у чекистов
Алой кровью,
Живой горячей кровью,
Возбуждённой
Желаньем жить,
А не сгореть бесцельно
В подвалах обречённой суеты.
Им предлагали подписать в страданьях
Заманчивые злобные бумаги –
Поклёпы на друзей и на знакомых
И тем спасти себя,
И даже больше:
Участвовать в кровавых злодеяньях,
Они не согласились и сгорели,
Безвестные,
Неведомые миру,
Герои или жертвы –
Непонятно.
Ах, нет людей,
Осталась суета,
Осталась  только бездна,
ТОЛЬКО БЕЗДНА! -
Ненужная, бесцельная реальность
В кровавом одеянии идеи.
И легче ль жить?
И легче ль быть высоким?
Не знаю,
Лишь теряюсь от обилья
Жестокого и горестного зла.

                Рафаэль-Мендель
                4 февраля 2014г.