Ты сказала мне Тот, кто не видел Париж...
Красотой бесконечно обижен".
"Это место святое" - ты мне говоришь -
"Ничего нет прекрасней Парижа.
У того, кто бродил по изогнутым рю,
Нет для памяти мыслей дороже.
Ты там был?" "Я там не был" - тебе говорю -
"Я другой красотою встревожен".
Ты призналась еще: "Тот, чей слух не знаком
С безупречной сюитой у Баха,
Целый век свою душу держал под замком,
Не давая парить ей из страха.
Она льется нежней, чем весенняя трель,
Она глубже симфонии моря.
Из заплаканной ивы пастушья свирель
Ей уступит в хрустальном узоре.
Если эту сюиту внимал ты, клянусь,
Неразрывно твой слух к ней прикован!
Ты не слышал?" "Не слышал" - в ответ улыбнусь -
"Я созвучьем иным околдован".
Ты вздохнешь. И тогда на лице услежу
Я обиду с оттенком укора.
"Дорогая, пойми, я в тебе нахожу
Все, что дорого слуху и взору.
Никогда я не видел Париж под луной,
Не дышал я его ароматом,
Но все то, что так близко знакомо с тобой,
Для меня и прекрасно и свято.
Я не слышал ни Баха, ни трель соловья,
Хоть душа для полетов открыта,
Но твой голос хрустальный звучит для меня
Самой нежной на свете сюитой".
Свидетельство о публикации №114020307274