Во тьме

Холодной ночью ты одна стоишь и мерзнешь у окна
И наблюдаешь, как вдали, меркнут звезды, фонари,
Вместо света теперь мгла объяла ночь вокруг тебя,
И слышишь чье-то позади дыханье в ледяной груди.

Поблекли блики на стекле в покрытом инеем окне,
На небе спряталась луна, огородив вуалью от себя,
Осталась только на столе гореть свеча, одна во тьме,
Теплым светом лишь она греет тьму вокруг тебя…

Лишь погас огонь свечи, смерти слышатся шаги.
Томный вздох ты издала, словно смерти и ждала.
И смирение души, не поддельное, без лжи,
Видно по чертам лица. Не закрыла ты глаза,

Дабы смерть свою узреть, миг конца запечатлеть,
И с молитвой на устах, ждешь косы свирепый взмах,
Но услышала во тьме голос чуждый на земле:
«Отчего мне не дивишься, разве смерти не боишься,

Не боишься потерять земной жизни благодать,
Юных лет своих красу, не познав любви тоску?»
На что дева не дрожа, без боязни, чуть дыша,
Отвечает, глядя в тьму, звонким голосом ему:

«Нет, я смерти не боюсь, жизни с радостью лишусь,
Ведь любовь уже познала, и по ней истасковала.
Этих долгих пару лет, как любимого уж нет.
Ты с собой его забрал, у меня любовь отнял.

Все надежды и мечты стали пеплом, и судьбы
Больше нету у меня — в этом мире я одна».
Дева к смерти подошла, нежно за руки взяла,
Без сомнений и забот, кости хладные как лед:

«Жизнь я скудную прожила и грехов не совершила,
Так позволь один свершить, жизни привкус ощутить,
Разреши тебя обнять, вечный холод перенять
С губ бессмертных, неживых, ядовитых и пустых.

В поцелуе бы забыться, вдоволь яда бы напиться
За короткое мгновение, ну, а там уже забвение…
На том свете буду я, без сомнений, не одна:
Там любимый ждёт меня, поспешу же к нему я».

И к губам чужим прильнула, чрез мгновение заснула
Сном прелестным, но отнюдь, был закончен жизни путь,
На руках, давно умерших, столь холодных, онемевших,
Смерти, девушку понявшей и во тьму её забравшей.