12 месяцев одиночества. Ноябрь

          Вчера соседка радостно сообщила о том, что наступил ноябрь… Это как контрольный в голову, причём наглушняк. Зачем она это сделала? У меня дома и так все календари и циферблаты с оскалами наемных убийц твердят – вот-вот время придёт и явится он, и спасения тебе не будет. Кто этот он??? Ах да, Ноябрь – бездарь в плане снайперского дела, но квалифицированный выматыватель моих нервов. Странный он – никогда не может ничего закончить, делает всё всегда наполовину: ни добить, ни убить, ни воскресить… Ему всё равно – плюс-минус жизнь – какая разница? А еще и живёт у меня…
      – Ты сейчас одинока, поэтому я поживу у тебя.
      – Я не одинока, я одна – а это разные вещи… Почему у меня? Тысячи людей живут в одиночестве, ступай к ним – там и одиночество хроническое, и с жилищным вопросом проблем нет.
      –Ты одна. Я останусь здесь.
          Принимаю эту данность со спокойствием Будды. Пару дней мы с Ноябрём ругаемся, привыкаем друг к другу. А потом вроде ничего – живём… Я ему рассказываю про тебя. Тебя у меня ещё нет, но я точно знаю, что ты появишься, я терпеливо жду. Ненавижу ждать… Ненавижу, но умею – странная философская эклектика. А Ноябрь издевается, смеётся, не верит в твоё существование и кормит меня умными байками из учебников по психологии про мечту и фантазии…
      – Сам дурак!
          Чёрт с ним, с этим умником, пусть не верит. Но ты-то есть. Послушай, я тебя так жду. Ты приходи, пожалуйста, скорей.
          Я сегодня видела тебя во сне на твоей свадьбе. Представляешь, я в лиловом платье, в левой руке поводок, на котором я веду черного ризеншнауцера, а в правой – три белые каллы. Звонко спрашиваю:
      – У кого тут свадьба?
          Гости кричат и машут руками. Ты одет совсем не по-свадебному – льняная рубаха с вышивкой, волосы взъерошены и глаза такие добрые-добрые. Твоя невеста сразу же свалилась в обморок, потому как мой пёс по кличке Ириска стал звонко и поздравительно лаять. А от воплей твоей новоиспеченной тещи я проснулась.
          Сначала я вспомнила твои добрые глаза. Потом корила себя за то, что дала своему псу такую уничижительную кличку, которая совсем не вяжется ни с его габаритами, ни с его породой. А потом – Осень…
          Присутствие ноября можно обозначить одним словом – Стирка. В моду входят дымчатые балахоны, в холодных серых лужах день полощет грязное бельё подтаявшего снега. С неба падают новые порции белых сгустков – липкие… Слепнешь по дороге домой, в вороньих криках слышится музыкальная фальшь. 30 дней реанимационной атрибутики, от которой даже домой не сбежишь, потому как в квартире всё то же самое. Вот дура – рассказала все тайны Ноябрю, так теперь их знают все вороны, льдинки и кляксы на снегу. Эх, Иуда…
          Пешком иду с работы мимо торговки, она продаёт папиросы, вязаные носки, семечки и конфеты. Сто лет тут хожу и никогда она меня не замечала, а тут вдруг:
      – Девушка, купите папиросы.
      – Я не курю.
      – Тогда купите носки.
      – Не мерзну.
      – Есть еще семечки. Купите.
      – Не люблю.
      – Вот, конфеты, вкусные – возьмите. (расчёт был на то, что уж конфеты любят все).
      – Не ем.
      – Почему?
      – Потому что конфеты по форме похожи на гробы.
      – Ужас, что Вы такое говорите? Почему Вы такая угрюмая?
      – Потому что ноябрь…
      –А Вы прогоните его.
      – Точно, так и сделаю.
          С самого детства мне казалось, что шоколадные конфеты напоминают маленькие гробики, и когда меня пытались угощать конфетами, я воспринимала это скорей как наказание, а не как подарок, и просила у родителей купить мне апельсины. У подъезда сидят три старушки-соседки. Первая меня не любит и никогда не занимает мне денег. Третья не любит первую, поэтому всегда охотно даёт мне взаймы. Вторая учит жизни третью и сама учится у первой – понятно, что мне на неё можно не рассчитывать. Все три ругают меня за джинсы, высокие каблуки и молодость. Разве можно ругать человека за возраст?  Странная у них женская логика. Я почему-то так не мыслю. Может я не женщина? Вбегаю в квартиру и смотрюсь в мутное зеркало, нахожу у себя первичные половые признаки и вздыхаю с облегчением.
      За моей спиной стоит Ноябрь с осколком разбитого блюдца.
      Он меня убьёт…
      Господи, спаси и сохрани!
      Дай мне силы ждать и время, чтобы дождаться;
      Мне не нужно ни денег, ни палат, ни перстней – любящее сердце, тёплые ладони и добрые глаза и чтобы рядом – вот всё, что прошу у тебя, Господи!
      Ноябрь – Пошёл вон!
      Аминь!

В ноябре я всегда одинока…


Из сборника «12 месяцев одиночества»