Джордж Вашингтон часть III

Мирная жизнь началась генерала,
К которой стремился всю войну
И с ужасом понял,
Что мысли о мирной жизни
Не поглощают всю энергию мозга,
Привыкшего напряженно работать,
Все восемь лет, в боях за страну.
И стал обдумывать своё предназначение,
Смысл жизни, прожитой им:
«Что тлен, а что истина в мире текущем…»
Соратники, гонимые ветром, беспощадного времени,
Разлетелись по разным местам.
Он один остался, на вершине славы,
Когда вся жизнь – почти прожита,
Пятьдесят два года – карабкался в гору,
Потомства нет, да вряд ли будет…
А если и будет, то неизвестно когда…
На молодой - жениться не собирался,
А Марта, после смерти сына,
Больная была: тяжело переживала утрату
И жизнь, ей казалось, уже не мила…
Вашингтон был патриархом большого клана:
Двадцать два человека,
Числились племянниками и племянницами его,
Вдова беспутного приемного сына,
Элеонора-Мария, выйти замуж захотела,
Но четверо детей было у неё.
Марта души не чаяла,
В трех внучках и внуке,
Ей так хотелось счастья невестке своей…
Вашингтон усыновил внучку Нелли
И внука Джорджа,
И жизнь пошла, по-новому кругу,
Но годы были уже не те…
Семья разрослась,
В неё вошла дочь покойного Самюэля,
Её неряшливость, стала предметом забот.
Племянник Августин и племянница Марты,
Фанни Басет, решили пожениться,
Августин сменил управляющего Лунда,
Предавшего Вашингтона во время войны.
Вашингтон внешне был холодным человеком,
Но освобожденный от войны,
Постоянно обременял себя заботами
О родственниках, друзьях, знакомых,
Да и родственники, друзья, знакомые
Нередко обращались за помощью к нему.
Пытался усыновить сына генерала Грина,
Скончавшегося после войны,
В общем, забот у него хватало
И они полностью заполняли мирные дни.
Посетил Бельвуар, бывшее поместье Ферфаксов,
Где проводил счастливые дни…
Увидел, разрушенные войной помещения
И мечты, куда-то, далеко ушли…
Написал письмо Ферфаксам, в Англию
И приглашал пожить у него:
Они могут вновь купить
И отстроить своё имение,
Но Ферфаксы отказались возвращаться
И мечта увидеть Салли,
Угасла в небе, где-то далеко…
Приведенные факты позволяют представить
Внутренний мир Вашингтона,
Поговаривали, что к меланхолии склонен был,
Но он всегда являлся занятым человеком
И в потоке неисчерпаемых дел – плыл.
Слава! Опьяняющим водоворотом,
С головокружительной быстротой засасывала его.
Маунт-Вернон стал вожделенной Меккой,
Для бескорыстных и корыстных служителей культа,
«Отца Отечества» народа своего.
Появлялись скульпторы, снимали маски,
Художники рисовали портреты,
И с масок, и прямо с него.
Приходили тысячи писем
И ни одно не осталось без ответа,
Он четко осуществлял предназначение свое.
В Маунт-Верноне постоянно толкались посетители:
Друзья, знакомые, посетители, купцы.
Приезжали иностранцы
И часто на ночь оставались они.
Посетителей ждала постель,
Кусок мяса и стакан вина,
Обычная для хозяина еда:
Он вел простой, деревенский образ жизни
И такая же пища у него была.
И распорядок дня был у него обычный:
С рассветом вставал, ложился в девять часов,
Объезжал плантации к обеду,
Покрыв верхом тридцать километров,
За один бросок.
Помимо арендаторов были у него и негры,
Двести шестнадцать душ.
По завещанию, их всех потом
Отпустили на волю,
К рабам, он относился сравнительно хорошо.
Занимался рыболовством, овцеводством, коневодством,
Выводил новые породы овец, лошадей,
Пытался вывести новую породу мулов
И считал, что они наиболее подходят для работы
На плантации любой.
У Вашингтона на плантациях,
Худо-бедно, работу рабы вели,
А страна разваливалась от демократии,
Приближались тяжелые дни…
Между США и Англией, отношения ухудшались:
Штаты не собирались
Условия мирного договора выполнять:
Долги кредиторам не выплачивались,
Собственность лоялистам не возвращалась,
А за предательство, их продолжали унижать…
Многие Штаты приняли законы,
Препятствующие взысканию долгов,
Английские кредиторы ничего не получали,
Из обещанных Америкой договоров.
Англия стала рассматривать США
Как иностранную державу
И выгодные рынки Вест-Индии закрыла для нее.
Штаты в тяжелое положение попали:
Англия повела против США торговую войну.
Нью-Йорк ввел двойную госпошлину
На все английские товары, вводимые в страну,
А некоторые Штаты еще дальше «ускакали»
До четырехсот процентов- увеличили госпошлину свою.
Штат Кентукки вообще отличился:
Под покровительство Англии мечтал уйти,
Анархия в взаимоотношениях с Англией происходила,
Но жить, без Англии, они уже не могли…
Вашингтон, с сокрушенным сердцем,
Наблюдал за всем происходившим,
Но был уверен, что на широкую дорогу
Выйдет страна
И то, что она, не встав на ноги, разваливается,
Не вызывало у него сомнений
И верил в лучшее всегда.
Пошли повсюду разговоры:
«О введении монархической системы в стране,
О том, что демократы управлять страной неспособны,
И необходима сильная власть на американской земле».
Всеобщий хаос бил по карману
Имущих и неимущих в стране.
Виновниками считали спекулянтов
И богачей, разбогатевших на этой войне.
В сентябре, восемьдесят шестого года,
Представители пяти Штатов, в Аннаполисе собрались:
Обсуждали вопросы торговли, отношение с Англией,
О хаосе разговоры тоже велись.
Решили Конвент собрать весною,
Разослали приглашения Штатам в стране,
Вашингтона всю зиму терзали сомнения:
«Ехать, или не ехать,
Или лучше дома сидеть, в стороне?»
Все ожидали, что грянет революция:
Нужна была новая власть везде,
От Вашингтона, в письмах, буквально требовали:
«Стань диктатором и наведи порядок в стране!».
«Если не ехать, то отказ отнесут
За счет презрения к республиканству,
Желанию дожидаться беспорядков в стране:
Чтобы потом взять в свои руки бразды правления
И стать тираном на американской земле…».
И все же он решил поехать,
И конный экипаж в Александрию поскакал,
Четырнадцатого мая, Конвент открылся
И место Председателя- Вашингтон занял.
Собралось пятьдесят пять представителей,
Решивших новую Конституцию создать
И вытащить Штаты из той глубокой ямы,
В которую, после войны,
Они сумели попасть.
Вашингтон сидел на бывшем месте
Председателя Конгресса,
Присутствующие с любопытством смотрели на него:
Он сидел с большим достоинством
И даже вызывал уважение у себя самого.
С не меньшим любопытством, смотрел он
На присутствующих в зале:
В основном это были бывшие офицеры,
Которых знал давно.
В подавляющем большинстве-  люди дела,
Знали Вашингтона и верили в него.
Джордж предупредил, что все,
Что здесь происходит,
Должно оставаться в тайне, вообще:
Затевалась коренная перестройка общества,
Предусматривалось создание сильного Правительства,
Затея была незаконной в стране.
Конгресс, продолжавший работать в Нью-Йорке,
Ограничил в полномочиях Конвент:
Он мог лишь вносить изменения в
«Статьи Конфедерации»,
А в Аннаполисе происходил государственный переворот.
На Конвенте «Виргинский план» огласили
Он защищал интересы имущих людей.
Неимущие- вообще ничего не получали,
Если примут план за основу программы всей.
Речи Медисона о святости частной собственности
И необходимости ее охраны везде,
Сильном Федеральном Правительстве,
Звучали сладкой музыкой,
Для почти всех находившихся в зале
И мечтавших о сильной стране.
Когда занялись обсуждением,
Прерогативы будущей Главы,
Все взоры присутствующих  на Вашингтона устремились,
Будущего Президента страны…
Пост Президента Соединенных Штатов Америки,
Заранее подгонялся под личные качества
Героя страны
И вера в мудрость Вашингтона,
Освободила по Конституции Президента США
От подотчетности Конгрессу- навсегда.
Спорили о норме представительства,
Больших и малых Штатов в США,
Таможенных пошлинах, торговле рабами…
Главное, чтобы экономика в стране росла.
Проблема долгов Конгресса и Штатов,
В интересах крупных дельцов решена,
Штатам запрещался выпуски бумажных денег,
Эта прерогатива Федеральному Правительству была отведена.
Семнадцатого сентября, восемьдесят седьмого года,
Четырехмесячную работу Конвент завершил
Текст Конституции направили Конгрессу,
А протоколы заседаний, Вашингтон у себя хранил.
Для вступления Конституции в силу,
Необходимо согласие девяти Штатов страны,
Пока «отцы- основатели» в Аннаполисе спорили,
По стране всевозможные слухи пошли:
«Предложат корону сыну Георга Третьего»-,
Утверждали одни.
«Принцу Короля Франции»- говорили другие,
Но все разговоры оказались пусты.
Ратификация Конституции затянулась:
С декабря восемьдесят седьмого года
И до конца июня следующего года,
В девяти Штатах ратификация прошла.
Везде раздавались возгласы:
«Вашингтона, в Президенты!»
Ему было пятьдесят семь лет
И быть Президентом у него желания нет…
Но четвертого марта, восемьдесят девятого года,
Конгресс США единогласно его избрал
И четырнадцатого марта, в Маунт- Верноне,
Секретарь Конгресса появился,
Официально уведомивший Вашингтона о том,
Что он Президентом США фактически стал.
Вашингтон не был в восторге от его избрания,
На плантациях не очень хорошо шли дела,
Хочешь- не хочешь, а сам влез в эту затею
И выехал в Нью-Йорк, вступать в права.
Кортеж Вашингтона издалека был виден:
Исполинское облако пыли клубилось над ним,
Поднятое тысячами лошадей:
Толпы федералистов, сменяя друг друга,
Считали обязательным проводить Президента
По территории провинции своей.
Вашингтон задыхался от пыли,
Чихал, отплевывался, но терпел,
Народ любил будущего Президента
И он, ради любви к своему народу,
Стойко пыль переносил.
В день прибытия в Нью-Йорк,
Двадцать третьего апреля,
Последние двадцать пять километров,
На украшенной барке совершал.
Тысячи людей встречали Вашингтона,
Он слезы, от умиления, вытирал.
Тридцатого апреля, восемьдесят девятого года,
День принятия присяги наступил.
Зеваки переполнили все прилегающие улицы,
Торчали на крышах домов,
Высовывались из окон
И видели, как Вашингтон, при шпаге,
Вслед за канцлером Р.Ливингстоном,
Слова присяги повторил.
Потом коснулся губами переплета библии,
Ударили пушки, зазвонили колокола,
Толпа закричала, музыка заиграла,
Присяга была принята…
С балкона, Вашингтон удалился в залу
И речь перед собравшимися прочитал.
Много говорил о правах и Провидении,
Которое направит страну на развитие,
Как он предполагал…
Был очень взволнован,
Находился в затруднительном положении,
Дрожал, несколько раз едва прочитал текст,
Присутствующие тоже были взволнованы,
Не меньше Вашингтона
И все расплакались, когда закончил речь.
В своем письме к Г.Ноксу, Вашингтон писал:
«Я иду к президентскому креслу,
Как на эшафот.
Не хочу покидать Маунт-Вернон,
Надежное пристанище жизни…»,
Где жил до избрания он.
Вашингтон вел себя Президентом, с достоинством,
А достоинства ему не занимать:
Авторитета власти не было
И он решил ее создавать.
Вашингтону положили большое жалование,
В ответ на его предложение «безвозмездно служить»,
Правда, обращение: «Господин Президент»,
Ему не понравилось:
Более высокий титул, хотел бы носить.
Над личной и светской жизнью Президента,
Давлело правило:
«Помнить, что могут создаваться прецеденты…»
Поэтому он тщательно обдумывал
Каждый свой шаг:
И что говорить, и что делать,
И как вести себя на торжествах?
Нью-Йорк был столицей
Соединенных Штатов Америки.
В восьмисотом- в Филадельфию перенесли.
Два срока, в ней, Президентом пробыл,
О новой столице- мысли пошли…
Конфедерация оставила ему в наследство
Одни долги и горстку лиц должностных,
Давно не получавших жалование.
Он первым делом с ними расчитался
Удовлетворив все требования их.
Всю государственную службу
Нужно было заново создавать:
От самого низа, до самого верха,
Предстояло ее сформировать.
Армия насчитывала всего
Восемьсот сорок человек.
Не было учреждено ни одного поста
Гражданской администрации,
А предстояло управлять страной- навек.
Ответственность за выбор и назначение чиновников,
Вашингтон взял на себя.
За Сенатом оставил право утверждать
Высших должностных и дипломатических лиц,
Рекомендованных Президентом США.
Между прерогативами
Законодательной и исполнительной властью
Проводилась граница везде,
Но теоретически и практически
Подтверждалось их равенство
В управлении страной вообще.
По Конституции предусматривался
Только один Верховный Суд,
Судебную систему создавал заново,
Она и по настоящее время живет.
Верховный Суд получил право,
Определять конституционность Решений,
Принятых в Штатах судов
И отклонять их, если они не соответствуют
Положениям Конституции Соединенных Штатов
Которая является основой для Решения судов.
Вице-президента задвинул на задворки
Исполнительной власти,
Чтобы не мешал управлять страной.
Он там, и остался, и остается,
Согласно Конституции родной.
Появился Кабинет Министров,
Непредусмотренный Конституцией США
Возникло Правительство, ответственное перед Президентом
И у Вашингтона появилась возможность
Увидеть, как продвигаются его дела.
Осенью, семьдесят девятого года,
Оправился в поездку по стране.
Посетил первые фабрики в Бостоне,
Остался доволен работой- вдвойне.
Выбрал место для новой столицы
И архитектора Л Энфана нанял,
Сражавшегося волонтером в армии Вашингтона
И вместе с ним –молодость свою вспоминал.
Оба засели за разработку плана столицы
Чувствовали себя великими архитекторами у чертежей,
Но около стройки дельцы «грели руки»
И он Л Энфана, рассчитал поскорей,
Но мечту о столице, не бросил,
Планы свои воплощал:
Строительство велось непрерывно
И город на глазах вырастал…
В Союз вошли Южная Каролина и Роу-Айленд,
В итоге, все тринадцать Штатов
В него вошли.
Был учрежден Банк
Соединенных Штатов Америки,
Дела у Вашингтона в гору пошли.
Во Франции произошла революция,
Пала Бастилия, ее отголоски до Америки дошли,
«В светлое будущее Франции», он не верил
И считал, что она
Делает только первые шаги.
События во Франции
Развивались не так как в Америке,
В Америке они происходили
Под бдительным оком «Основателей Отцов»
И первым дело, Джорджа Вашингтона,
Строго следившим за событиями,
Даже не будучи у ее браздов.
Срок президентства закончился,
Прошли выборы и кандидатура Вашингтона
Вновь единогласно прошла,
А он все мечтал о Маунт-Верноне,
Но видно не судьба была…
Четвертого марта, девяносто третьего года,
Второй раз присягу давал,
Народ не так приветствовал, как раньше
И недовольные возгласы даже издавал…
Во Франции казнили Людовика ХVI,
Он, американцам, свободу помог отстоять,
Но Вашингтон единственное правильное решение принял:
«Нейтралитет с воюющими странами соблюдать…»
В сентябре, девяносто шестого года,
Вашингтон обратился с «прощальным посланием» к стране,
Предостерегал от партийных распрей
И иностранного влияния на американской земле.
«Нация, которая относится
К другой нации с ненавистью
Или добрыми чувствами- является рабом,
Хочет она этого или нет…
Основное правило в отношении с другими странами:
Расширять торговые связи,
А политические связи- свести на нет…»
Наконец- то все государственные заботы
Были позади
А Джон Адамc, вошедший на пирамиду власти,
Был недоволен Вашингтоном
За то, что не пустил слезы:
«На инаугурации я не видел слез у генерала,
У остальных они были видны…»
Вашингтон действительно был счастлив
И пятнадцатого марта уехал в Маунт-Вернон,
Осматривал плантации, наслаждался свободой
И практически никуда не выезжал больше он.
«Я встаю с солнцем, погружаюсь в дела
И все отчетливее вижу раны
Нанесенные, когда я отсутствовал
Восемь лет, на должности Президента США…»
Так шли дни, недели, месяцы.
В дневнике записи: «холодный день, дождь, мороз,
Последняя запись тринадцатого декабря,
Девяносто девятого года:
«Термометр упал, мороз.»
В этот день Вашингтон объезжал фермы,
Пошел холодный дождь и снег.
Вашингтон промок до нитки,
Вернулся домой, его бил озноб.
На другой день- сильный жар,
Воспаление легких, съехались врачи,
На методы лечения были неверными…
Вашингтон чувствовал, что умирает
И попросил Марту завещание ему принести.
К девяти часам вечера, Вашингтон затих.
Левая рука, сжимавшая запястье правой,
Внезапно упала, жизнь прошла…
А слава Великого Вашингтона:
Первого Президента Соединенных Штатов Америки,
«Отца Отечества»- в вечную историю ушла…