Как мама остановила время

К дате освобождения Освенцима публикую статью моей мамы для городской газеты.

Первый абзац статьи – плагиат, но мама не помнит автора. Всё мамино образование 10 классов местной школы. Лишний раз убеждаюсь, как хорошо учили детей в СССР.

Далёкое – близкое

Время медленно для тех, кто ждёт; быстро для тех, кто боится; длинно для тех, кто тоскует; коротко для тех, кто веселится. Но для тех, кто помнит, время стоит на месте.

Я часто смотрю на портрет нашей бабушки Сарры – маминой мамы. Её хорошо помнит моя старшая сестра, немного помнит брат, а я её совсем не знала – она умерла во время войны в Казани через несколько месяцев после моего рождения.

Я всматриваюсь в лицо старой женщины с большими грустными глазами, и больше всего мне хотелось бы знать, о чём грустит она в момент, когда её запечатлел фотограф.

Моя мама, особенно на склоне лет, часто говорила о ней. Она помнила её молодой, красивой, но никогда – весёлой, всегда задумчивой, молчаливой.

У моей бабушки было пятеро сыновей. Один из них, Шая, умер, вернувшись с гражданской войны, совсем молодым. А вот о жизни и судьбе двоих своих сыновей бабушка совсем ничего не знала.

Старший сын, Яков, эмигрировал в Америку в 20-х годах, увезя с собой молодую жену и совсем маленькую дочь. Ихиэл тоже уехал из дому в конце гражданской войны, но куда – никто не знал.

В Казани наша мама похоронила не только бабушку, но и нашего отца и вернулась на Украину с детьми и старшей сестрой.

Вернулся с войны брат матери Михаил и рассказал, что встретился в Польше с Ихиэлом.

Это волнующий момент в судьбе двух братьев и мне хочется рассказать о нём горожанам, ведь братья тоже родились здесь, росли, учились, здесь была их родина.

Так вот, уехав с Украины, Ихиэл какое-то время жил в Литве, потом в Польше.

Затем женился, появилась дочь; работал он скорняком на фабрике. К сорока годам научился играть на кларнете, да так, что был принят в симфонический оркестр солистом.

И началась Вторая мировая.

Ихиэл вместе со всей семьёй попал в Освенцим, где погибли его жена и дочь, а самому дяде удалось бежать.

Спасла его польская женщина. Она прятала его в землянке за деревней, кормила, подлечила.

Деревня, где скрывался Ихиэл располагалась вдоль железнодорожного полотна. И вот однажды дядя услышал русскую речь, он вышел к насыпи и увидел санитарный поезд, поднялся.

И первый, кого он встретил, был его брат Михаил.

Как братья, не видевшиеся с 20-х годов, пережили эту встречу можно только догадываться!

Михаил накормил брата, одел и, конечно, звал с собой, но тот не поехал.
Для Михаила война так и закончилась в Польше.

Братья встретились в Варшаве ещё раз, и опять категорическое «нет».
Их пути снова разошлись, теперь – навсегда.

После возвращения с войны до выхода на пенсию Михаил служил в военном училище в медчасти. Был он награждён Орденом Ленина.

Пока был здоров, приезжал в наш город. Похоронил здесь сестру и брата.

В конце 50-х годов мы начали получать письма из Австралии.

Наш дядя жил там и уже его рассказ дал нам возможность почувствовать ещё раз историю встречи двух братьев вдали от дома.

Он писал, что был в Америке у брата Якова, рассказал ему об их сестрах, маме.

Потом Ихиэл по приглашению друзей уехал в Австалию, где и жил до самой своей кончины в 1964-м году.

Несколькими годами позже умер и Яков, о чём мы узнали из письма, пришедшего из Австралии.

И теперь уже нет никого, кто бы мог дополнить мой рассказ.

Есть только несколько близких и далёких могил, в которых спят вечным сном наши земляки, носившие известную в городе фамилию.

… пять братьев, две сестры: Яков, Шая, Ихиэл, Михаил, Зиновий, Буня и Хана – наша мама.

ХХ век уготовил им трудные судьбы.

Они узнали в своей жизни взлёты и падения, чёрное и белое, происходившее на одной шестой части планеты Земля.

Большинство из них верили в великое предназначение своей Родины, по мере своих сил и возможностей честно и гордо служили ей.

Двоим захотелось искать свою судьбу в другом месте. Не будем судить ни одних, ни других.

Пусть будут светлыми память и печаль о них.