Рецепты алхимика

«Воистину нет ничего, кроме подлинной цели настоящего мгновения. Вся человеческая жизнь есть последовательность мгновений. Если человек до конца понимает настоящее мгновение, ему ничего больше не нужно делать и не к чему стремиться. Живи и оставайся верным подлинной цели настоящего мгновения ...»
Ямомото Цунэтомо

«Каждый должен что-то оставить после себя: сына, книгу или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобой дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив...»
Рэй Брэдбери


Мгновение: Я

 «Если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир»
Виктор Франкл

Утро. Четверг. Весна, но на улице хмарь. Снег. Хлопьями, крупными – хорошая имитация зимнего сезона. Тот снег, «что нравится», однако это только лишь бледное подобие, исчезающее сразу после касания Земли…..
Подъем. Долгий поиск левого тапка под грудой научных статей и исписанных «ночными» каракулями бумажек, наваленных рядом с диваном.
Душ.
Завтрак. Горячий черный чай не поднимает настроения и не помогает проснуться. Главное – не греет.
Наспех одеваюсь, наношу на лицо грим бесстрастия. Шагаю за порог. Дверь прикрывает молчащее пустое нутро моей квартиры.
Холодный, грязный подъезд с облупленной зеленой краской провожает меня криками чужих детей, звуками льющейся воды и болтовней ведущих радиоточки.

На улице все тот же снег, теперь вперемешку с дождем. Раскрываю свой праздничный пестрый зонтик с нарисованными летними цветами. Иду по направлению к метро. Мимо проносятся жизни - машины, отражают меня лишь на мгновение в стеклах. Делают меня выше, толще, безобразней, немыслимей. Иной. Такой, какой я никогда не буду.

Холодно. Пальцы костенеют и сумка становится средством пытки.

Метро. Серость лиц. Порой в толпе мелькают яркие пятна - модные цвета сезона.

Я знаю зачем Живу. Ради мгновения. Ради того, чтобы вернуться.


Мгновение: Она
«В чем смысл жизни? Служить другим и делать добро»
Аристотель

Я сидела в вагоне, рассматривая пошлые рекламы - безвкусные аксессуары торговли - и подумывала о чашечке кофе в ближайшем к работе кафе…И вдруг я увидела взгляд. Не глаза – не стану расписывать сумасшедшую глубину, тут дело совсем не в этом. Не глаза – взгляд. Острый, выпуклый, до жути ощутимый на коже…Взгляд, об который спотыкаешься и пройти мимо просто не можешь.

Она читала молитву. Я слышала это в коротких паузах тишины, образующихся перед «Осторожно, двери закрываются». Беззвучно. Плечи вздрагивали. Лицо на короткий период сморщивалось, менялось до неузнаваемости. Еще прекрасное лицо.

Никому ненужное лицо. И взгляд …
Читала и смотрела на меня.

ОНА родилась лет 50 назад. Когда моя Душа еще, вероятно, и не думала приходить в этот Мир и наслаждалась легкомысленными полетами.
ОНА ходила в школу. Училась на отлично. Радовалась весне и нахлынувшей Любви. Ездила на море с мужем. Плакала на кладбище, когда ушла мама. Теряла веру, после измены мужа.

ЕЙ уже знаком привкус смерти. Этой Убогой, сидящей напротив меня в метро.

В одном направлении. В одном вагоне. Лампы освещали уставшее лицо с резкими морщинами на лбу. Грязные джинсы, руки с обломанными ногтями. Слипшиеся волосы…

ЕЙ уже была знакома цена жизни, этой Женщине,  дышащей вместе со мной здесь и сейчас.

И вдруг ОНА начала плакать. Как ребенок.
Я вскочила со своего места. Порыв. Я уже держу ЕЕ за руку и вижу недоумевающие взгляды попутчиков. Нет-нет, ОНА не прокаженная, хочу крикнуть я. Хочу крикнуть это, подводя к каждому. Но люди отворачивают гладкие, уставшие лица. Им нет дела? Им противно?... Противно. Столично-безразличные лица.

Нужно тепло, много тепла, и близкое биение любящего Сердца….

Кто не может – осуждает. Я – верю.
И до сих пор имеем один общий путь.  Одну церковь. Только свечи зажигаем разные. Я  - на аналое и Угоднику, ОНА – на Канун.


Мгновение: Он
Жизнь - вечность, смерть - лишь миг.
Михаил Юрьевич Лермонтов

Он был ее сыном. Ровно 20 лет. С того самого дня, как она почувствовала подступающую к горлу тошноту.

Он - Ошибался. Радовался. Верил. Срывался. 
Самое главное - ОН был ЕЕ сыном.
ОН жил. Любил свой мотоцикл – и это было его смыслом. Смысл быть Ночным волком. Со своими правилами, со своей честью, со своей скоростью жизни и дорогой.

Каждую ночь ОНА молилась. За НЕГО.

Год назад все разбилось. Вера, радость, жизнь!

Разбилось, вместе с «любимой» Явой. Разбилось о железные бока Джипа  Счастливца, подгулявшего в баре по поводу рождения ребенка.

Превратилось в бессмысленную, бездыханную груду деталей. В обрывки...воспоминания.
Теперь у НЕЕ иная вера - вечный ангел на небесах.


Жизнь: они
«Будьте прохожими»
Иисус Христос

***
«Дом. Вечер. За стеной кашель больного старика. У него нет детей и, следовательно, нет внуков.
Есть лишь большая черная дворняга, от сиплого лая которой по ночам хочется перекреститься или переплюнуть через левое плечо.

Соседка, по доброте душевной, подкармливает его молоком и хлебом. Каждый раз, когда она звонит в его дверь, он молча отворяет и долго смотрит на нее презрительным взглядом. Затем забирает молоко и хлеб и громко хлопает дверью. Так, что подъездное эхо не унимается еще минуту после.
Каждое утро он хмуро выходит из своего ограниченного пространства, одетый в вечное коричневое, с латками на локтях пальто.

У него никогда не было жены, потому что в молодости он не задумывался об этом. В его жизни было много женщин, но все были лишь прохожими. Не более, чем секундным развлечением. Да и до сих пор он относится к женщинам, как к игрушкам. Когда я прохожу мимо него по лестнице я по инерции втягиваю голову в плечи, под его пристально-похотливым оценивающим взглядом...

У него нет детей, нет друзей...
Он оставит после себя собаку и воспоминания о подъездном эхе.