Письма Миру. Переводы из Эмили Дикинсон

    Стихи предлагаемой подборки – крупица богатого наследия, оставленного выдающимся американским поэтом Эмили Дикинсон (1830-1886). Читая её в оригинале, нельзя не ощутить  всей глубины и открытости этого, на первый взгляд скромного, но воистину высокопоэтического  дарования. Остаётся лишь сожалеть о том, что неотложные заботы быстротекущей жизни не оставляют шанса переложить на русский язык, конечно же, в меру своих возможностей, все, - да, да! – именно все творения этого, восхитившего меня поэта.
    У Дикинсон своеобразный творческий почерк, во многом таинственный Он проявляет себя даже визуально: например, при написании своих стихов Эмили зачастую игнорирует знаки препинания или же использует только тире; многие, значимые для неё слова пишутся ею с большой буквы. Причину такой самостийной пунктуации и орфографии, по-моему, нужно искать в том, что Эмили, начиная с какого-то времени, чуть ли не сознательно изолировала себя от внешнего мира, в том числе от контактов с иной творческой средой, кроме своей собственной. 
    Её одиночество было предопределено многими житейскими и сугубо психологическими потрясениями, выпавшими на долю её рефлексивной,  восприимчивой натуры. И всё же, как мне представляется, она, в своём уединении, не чувствовала себя несчастной, ибо творила поэзию, пусть «в стол», но зато глубокомысленную и предельно искреннюю, что позволяло ей жить в духовной гармонии с миром.
    Всеобщее признание её таланта пришло лишь после смерти. Сегодня Эмили Дикинсон считается самым читаемым поэтом в США. А что касается современных популярных изданий её стихов, то они, насколько мне известно, давно печатаются в полном соответствии с ныне существующими правилами грамматики.


Я – НИКТО…

Да, я — никто. А кто же ты?
Ужель и ты — никто?
Так, значит, пара мы с тобой.
Молчи, молчи — изгои мы, ты знаешь.

Как это глупо — кем-то быть,
Всё лето квакать, что ты — кто-то,
Мол, пусть по имени тебя
Чтит... восхищённое болото.


ДУША ИЗБИРАЕТ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ КРУГ ОБЩЕНИЯ

Душа, оградив себя крУгом друзей,
Тотчас свой чертог — на засов,
Чтоб больше никто навязаться к ней
Не смог бы, — завет таков.

Но вот колесница блестит у дверей.
Застыла душа как гранит:
Ужель на коленях стоит царь царей,
Один у порога стоит?

 «Из душ своих подданных я оценил
Одну лишь тебя, поверь... »
Очнулась душа: «Вас никто не просил».
И камнем застыла дверь.


ВСЕ СВОИ СИЛЫ СОБРАВ…

Я не Давид, но тоже прав,
К тому же, вдвое смел.
В кулак все свои силы сжав,
На всех восстать посмел.

Метнул булыжник я пращой,
Но только я упал.
Иль Голиаф такой большой?
Иль это я так мал?


ГОВОРИ ВСЮ ПРАВДУ, НО…

Всю правду режь, но не спеша,
Не лезь к ней напролом.
У правды нежная душа,
Пугливая притом.

Не обучив, пускать детей
К светильнику нельзя.
Свет правды может ослепить,
Как яркий луч – глаза.


ЛЮБОВЬ МОЖЕТ ВСЁ, НО…

Любовь гиганта, - даже ей! -
Смерть не попрать, ей-ей,
Тем паче, великанью стать
Из гробика поднять.

Любовь, устав, должна поспать,
Поесть, коль голодна;
Плывя в закат вслед парусам,
Сиять, пока видна.


НЕ ВИДЕЛ Я…

Не видел я глубин –
Морских, ни глушь болот –
Но знаю я, как мох растёт
И как волна плывёт.

Я не был в Небесах,
С Творцом не вёл бесед –
Но знаю всё о тех местах,
Куда дадут билет –


МОЯ ЖИЗНЬ КОНЧАЛАСЬ ДВАЖДЫ…

Жизнь дважды возвращали мне,
Чтоб я могла узнать,
Даст ли Бессмертье в третий раз,
Мне смерти избежать.

Пусть нет надежд, не отбирай
Последний шанс, в закат.
Кому-то смерть откроет рай,
А вдруг всем вместе – в ад.


ШЛЮ ДВА ЗАКАТА…

Шлю Два Заката –
Мой и Дня – и несколько Звездин –
Пойдут на конкурс эти Два –
А у Него – Один –

Его обширнее – моих –
Зато скажу я вам –
Мои – удобнее  Нести –
Удобнее Рукам –


ЭТО - МОЁ ПИСЬМО МИРУ…

Природе Мира – мой привет.
Величество Её
Меня вспомянуло в ответ –
В послании своём,
Отправленном не мне – Тому,
Кого не видит глаз:
Столь деликатна в Ней любовь,
Судящая о нас.








.