Как только к небу подниму глаза

         Если мир познаваем до определённого предела
         определённой сущностью, то Истина рождается
         не в спорах, а в размышлениях о вечном (о Боге)


Я всем своим значеньем ощущаю,
Как только к звёздам обращаю взгляд,-
Я верю, я надеюсь, что я знаю,
Чего они желают и хотят.

За тенью той, что движет бесконечность -
Без меры, без предела, без нужды -
Разгулом сил, которым ни сердечность,
Ни совесть, ни душевность не нужны.

В пучине зла утробы ненасытной,
Где вещество рождает вещество,-
И кроме тьмы пустыни первобытной
Она создать не может ничего.

Есть воля вещества, она едина -
Творить подобных самому себе -
И эта суть его неумолимо
Ведёт к навечно страждущей судьбе.

Ни в этом мире счастию случится,
Ни этот свет душе моей милей,-
А тот, куда, как облако, стремится
Душа и сердце белых журавлей.

Не верю: тленью душ опустошённых!
Биенью сердца в рыбьей чешуе.
Движенью глаз невидящих и сонных....
Себе не верю... в праздной мишуре.

И я в ночи могу сказать о многом,
Метелью лунной путь свой, серебря....
Но будет, всё равно, она итогом
И вечным сном земного бытия.

Концом надменным всякого начала....
Последней каплей терпкого вина
Из глубины хрустального бокала,
Что выпит мной до призрачного дна.

Миг истины творится на пороге
Величия и немощи идей -
Не в спорах, в размышлениях о Боге,
За гранью и значением вещей.

От воли продолжительности вечной
Незыблемости жизни в бытие.
Но, всё же: хрупкой! Робкой. Быстротечной:
Подвластной мысли. Духу! И судьбе....

Над зримой сутью данного предела,
Вменённой жалкой сущности моей:
За той чертой, к которой не посмела
Взывать душа, остынувших кровей.

Где все тревоги полночным сомненьем
И мёртвые из бездны голоса -
Развеет эхо, звёздным отраженьем....
Как только к небу... подниму глаза.