Тридцать четвёртый

Мужчине время от времени надо куда-то взять и свалить. Куда-то в сторону листопада, туда, где речная нить вся извивается, гнётся, бьётся в глинистых берегах. Туда, где правды не остаётся, кроме той, что в ногах. Ах! Ах, да, конечно, есть обязательства – дом, работа, семья. Есть обещания, обстоятельства, есть расписания. Однако, всё это рушится к чёрту, когда поглядишь вокруг, и понимаешь, тридцать четвёртый год начинает круг.

Мужчине надо время от времени вспомнить, чем пахнет путь. Он пахнет спиленными деревьями, потом и болью чуть, в кружке железной случайным чаем, заваренным впопыхах и разливающейся печалью в охристых облаках.  Ах! Ах, нет, поверьте, таким предательством себя он не запятнал. Он возвращается к обстоятельствам, как на родной вокзал. С подошвы вытрет скользкую глину, поправит галстук, и вот уже завершился наполовину тридцать четвёртый год.

Мужчина знает, что юность кончена, можно не догонять. Куртка его росою промочена, холодно, твою мать. Холодно, мокро, обидно, муторно, всё на своих местах. Мокрый асфальт, вдалеке полуторка, зонтик в его руках. Ах! Ах, кто сказал бы ему, идущему к станции, словно в плен, возле окна электрички ждущему сказочных перемен, что это время, не время мёртвых, нам глядящих в лицо. Всё очень просто – тридцать четвёртый год замкнулся в кольцо

17.04.13