Пророк

Древнее ветхого завета,
Давно, не спорю, был тот срок,
Жил чуть живой, полуодетый,
Отверженный певец-пророк.
Избит, лишен семьи и рода,
Искал, где кров есть и вода.
И не любим был он народом,
За то, что правду пел всегда.
Вещал он сути истин горьких,
На возраст не смотрел и чин,
И честь опровергал у скольких
Вельмож, купцов, простых мужчин.
Не ведал никакого страха,
Готов был смерть и боль принять,
Лишь бы кус хлеба да рубаха,
Лишь божью правду бы вещать.
Придет как только в другой город,
Уже всех жителей насквозь,
Он видит. Хоть ты стар, хоть молод,
Хоть пробежал невидно, вскользь.
Он видит все, что завтра будет,
Когда потоп, когда набег,
Кого помилуют, осудят,
А кто несчастный человек.
Предупреждает о пороках,
И сразу же дает урок,
И в жизни все как на уроках,
Послан для этого пророк.
И снова местным богатеям
Старый певец не угодил,
Уже кричат, чтобы скорее
Он свой шалаш освободил.
И вновь скитаться, за ворота,
И вновь в смиреньи и мольбах,
Вновь выживание, охота,
Но до сих пор не ведом страх.
Зовут обратно в город старца,
Ведь град горит войны огнем,
Пророк велит всем: не сдаваться,
Тогда напасть всю перебьем!
И победили. Разжирели,
И стали храмы осквернять,
И этой дерзостью сумели
Пророка-старца испугать.
Предупреждал всевидец старый,
Пора Вам это прекращать,
Изгнали старца. Божья кара
Не заставляет долго ждать.
Мгновенно черным стало небо,
(лазурью было голубой),
Уничтожает поля хлеба
Огонь пожара, рек прибой.
А выше молнии сверкают,
И гром массивно в землю бьет,
Бог в гневе, люди погибают,
А старец на скале поет.
Поет он песни о прощеньи,
За все народные грехи,
Потом заканчивает пение,
И мертвым камнем вниз летит.
И небо сразу прояснилось,
Наполнен изобилья рог,
Потух огонь, и все забылось,
Ушел в легенды тот пророк.