она наливала нам чай из липы

она наливала нам чай из липы
в большие кружки приятного желтого цвета.
она бесконечно любила лето
и порой мучилась от недосыпа
(хотя редко в этом мне признавалась).

она заплетала волосы перед сном
и так заботливо лечила меня от простуды,
только я целовал нежные ее губы,
только я согревался ночами ее теплом.
с ней все беды и горести забывались.

только к ней мне хотелось вернуться
(когда уходил), сотни, тысячи раз,
смысл жизни я видел в зрачках ее добрых глаз,
только с ней я каждое утро мечтал проснуться
(просыпался с другими, мой друг, увы).

она бесконечно меня, дурака, прощала,
опускалась со мной рядышком на колени,
она была самым сладким из наваждений,
когда обнимала меня, целовала.
она развевала темные мои сны.

мне не подобрать метафор и метонимий,
чтоб передать поток моих бурных чувств,
только я оказался совсем, совершенно пуст,
когда мои губы покинуло ее имя
(хотя и не в имени суть).

теперь я в толпе ищу на нее похожих,
такого же роста, того же цвета волос,
с той же почти аллергией ее на мороз,
с тем же самым оттенком кожи,
все — не те, грустью ноет грудь.

и теперь каждый чертов вечер,
хоть один, хоть с друзьями, с другою,
не могу я найти долгожданного да покоя,
как когда опускала ладони она на плечи
(в душе расцветали вишни, была весна).

на часах — без пяти ноль-ноль,
все никак не могу уснуть,
не могу толком ни выдохнуть, ни вдохнуть,
в грудной клетке мешает боль.
в дверь звонок. ну кого черт послал?
кому ж там еще не спится?
открываю. не верю — мнится,
я надеялся, но не ждал:
предо мною стоит она.