Там, где небо у края полюшка

 Там, где небо у края полюшка,
 И  где зоренька – по листу,
 Я сижу и смотрю на волюшку,
 И вопрос задаю – Христу.
 Вот учил ты, родной, нас милости,
 А кто милость тебе  подал?..
 Мы ведь все - и такие разные,
 Кто во полюшке, кто у скал?..
 Всё во времени ведь двоякое:
 Тьма и свет, и добро, и зло,
 Всё единое – изначальное,
 Да и в нас это всё -одно...
 Как могу я прощать ничтожное,
 Если мне, за моё добро,
 Отвечают лишь из ничтожности,
 И практически только зло?..
 Ну, допустим, простил я изверга,
 Разве он подобрел душой?..
 Или дали мне в ребра, сволочи,
 Разве будет душе  покой?!
 Но, а как, без покоя в душеньке,
 Мне добраться-то до Тебя,
 Или выше - до сути Боженьки,
 Если оная не раба?!
 И к чему мне рабом, по милости,
 Свету белому-то шагать,
 Если всюду, из этой милости,
 Людоедская лезет рать?!
 Ну, согнусь я, пускай, под крестиком,
 И покаюсь, и помолюсь,
 Разве сгинет со света белого
 Эта рать и её же гнусь?!
 ...Почему от времен распятия
 По земле и война, и кровь:
 Разве мы не давали, Русские,
 Рассекать нам и  глаз, и бровь?!
 …Не стыкуется что-то в душеньке
 Да и в разуме, ну никак…
 Вот сижу я, сейчас, и думаю:
 Не совсем ли я тут - дурак?..