Клит

«Но, Александр! Я вижу только голый лёд!»

«Вперёд, мой верный друг! Вперёд!
В согдийских свитках маги верно отмечали,
что перед Шамбалой лежит земля несбывшихся надежд,
земля раскаянья, юдоль земной и внеземной печали.
Я думаю, до нас здесь сгинуло не мало трусов и невежд.
Здесь явно ощущается великое и горькое смущение,
отчаянный, подчас неодолимый, гнёт.
О, эти скалы, этот снег и лёд!
они – божественные знаки очищения,
что отвращают от пути пустые и нестойкие сердца.
Но подо мной лежит тропа священного безумца,
первопроходца, воина и мудреца!
И если ты – герой, а не заблудшая овца,
которой не дано преодолеть свою ничтожную судьбу, –
продолжим путь, продолж борьбу!
Да будет путь наш пройден до конца!»

«Сознаться в том, что ты похож геройством на овцу,
и в самом деле крайне сложно.
Ты, богоизбраный, способен ущипнуть людского самолюбия струну.
Да, не в моём обычае пускать слюну!
Но то, что ты затеял, – просто невозможно!
В мечтаниях своих ты уподобился слепцу!»

На возгласе обидном прерывая Клита речь,
царь Македонии рванул из ножен золотых короткий меч
и сделал выпад в горло наглецу:
«Умри подобно моему проклятому отцу!»

Но отразил коварство Александра старый воин.
«Я нынче небывалой чести удостоен –
погибнуть от руки разгневанного полубога!
Ареем поклянусь, что слишком много
подобной чести станет мне!»

И снова искру вышиб в каменной стене
рассерженный клинок.
Но Клит тотчас царя к скале без всякого почтения прижал,
после чего, оскалясь, продолжал:
«Послушай-ка, сынок!
Не в Эге мы с тобой, а на чудовищной горе,
которую здесь называют ласково – Чегори!
Пред нею бесполезны в нашем споре,
твои замашки алкоголика-аристократа!
Ты думаешь, здесь правит бал миляга Аполлон?
Нет – старая беззубая Геката!
Презренья к живому полон,
оледеневший склон, ведущий в никуда, –
ты думаешь, бессмертие тебе подарит он,
ты ожидаешь чуда?
Смотри: вверху – лишь пустота!
Я понимаю: не сладка очередной иллюзии утрата.
Но рать твоя усталая едва ли виновата
отказом обивать пороги ада!
У сказки о стране блаженных – вот такая борода!»

«Твоих предательских забот я не забуду никогда», –
сказал великий Александр, подумавши, и повернул назад.

«О, это – да!
Воистину наивен будет ожидающий наград
от внука Аргеада!
Смерть на пиру – вот будет для меня награда
за то, что недостаточно тебя сопроводил
в чертоги ада!»

Но Александр всё далее от Клита уходил.