Легендарный адмирал поэма, окончание

БЬЮТ ФАШИСТОВ ВО СНЕ ВЕТЕРАНЫ...

Отгремели салюты Победы,
Отголоски её всё гремят...
Лихолетий военные беды
Застят болью глаза у солдат.

Но идёт ещё год сорок пятый,
Вот сирень и каштаны цветут...
Возвращаются с фронта солдаты,
Их солдатки любимые ждут.

С юга птицы на север стремятся,
Входит в русло обычная жизнь,
Из руин, чтоб народу подняться,
С духом, Родина, вновь соберись!

Пусть не всё получается гладко,
Не зажившие раны болят,
Плачет ночью над мужем солдатка,
Он воюет во сне, он солдат...

И в кошмаре моряк глухо стонет,
Он в подлодке, – пытается всплыть,
Рвёт рычаг, закрывая кингстоны,*
Задыхаясь, не может закрыть.

Вновь грохочут глубинные бомбы,
Слышен штурмана сдавленный стон...
Как спасение – льды-катакомбы.
Пробирается лодка во схрон.

На корме затопило отсеки,
Там товарищи. Как их спасти?
Переборки меж ними навеки
Все задраены. Друг мой, прости...

Если лодка уйдёт незаметно
От врага, – вновь вернутся домой
Моряки к тем, кто  ждёт беззаветно,
То наступит желанный покой.

Днём и ночью саднят в сердце раны,
И гудит, как набат, тишина.
Бьют фашистов во сне ветераны,
Продолжается эта война...

Лишь природа не терпит унынья,
Каждый раз, расцветая весной.
Жизнь, как птица, расправила крылья,
Вновь паря над любимой страной.

*Кингстоны – клапаны, закрывающие отверстия
 подводной лодки, в данном случае, при всплытии.    

     ДУМЫ О ВОЙНЕ

В суровых северных краях,
Где адмирал бывал в боях,
Он вспоминал друзей своих,
Погибших братьев боевых.
Всех тех безусых молодых,
Лежащих под морской водой,
Накрытых общею бедой...
На суше павших
                и живых,
И стариков, и молодых.
Что дрались, презирая страх.
Жить вечно им в людских сердцах!

Он думал:
"Вы - мои сыны,
Израненной, родной страны,
Ещё –
      сыны морской волны.
И –
      смертоносной той войны...

Война,
      Ты – Смерти злая дочь!
О, сколько нужно превозмочь
Ночей бессонных и тревог,
И дней, и фронтовых дорог...
Как выжил шестилетний срок?
Прохваченный военным ветром,
Морской волной
И солью брызг.
Бросаемый то вверх,
То вниз
Моей судьбы военный вектор
Не сбился с курса и не сник.
Громя в Испании всю нечисть,
Характер закалять пришлось.
Штормов дальневосточных злость
Явилась Севера предтечей,
И испытанием на прочность...
А пред Верховным  – сроков точность
Давила, отступить не мог.
Сбивать пытались часто с ног...
Не раз я мог попасть в тюрьму,
Когда перечил Самому...

Доносы мерзости интриг
Дышали смрадом...
Ровно стриг,
Порою вместе с головой
Палач-герой, –
"Отец родной"...

Я создал флот почти с нуля,
Трудился, видимо, не зря...
Бывало всякое, но сдюжил:
И смерть друзей,
И боль, и стужу.
За Катю. Только сердце жжёт,
Что умерла от всех невзгод...*
Война закончилась.
Решить
Осталось лишь:
Как дальше жить?
А надо жить,
Ведь победили!
Такой ценой!
Такой ценой...

Простите, братцы!
Вы простили?..
Вам вряд ли слышен голос мой…
Вас больше нет,
                а я живой.
И шепчет мне морской прибой:
"Войне конец,
             пора домой.
Морская доля нелегка.
В долгу пред вами я, пока…
Порукой в том – честь моряка!»

--------------------------------
*Екатерина Николаевна Кравцова-Головко – первая жена адмирала. Умерла
                от чахотки во время войны.


      НЕМНОГО О ЛИЧНОМ

Война да служба «по привычке»,
А где же жизнь на «фронте» личном?
Её и вовсе будто нет.
Но всё ж надежды брезжит свет...
И вскоре в жизни адмирала
Судьба по-доброму сыграла:
В конце сорок восьмого года
Вдруг холостяцкая «свобода».
Закончилась, с одной артисткой
Сошёлся он довольно близко,
Слывя не только адмиралом,
Но и заядлым театралом.
Как истый адмирал, он хватку
Вдруг проявил.
И всё в порядке:
Кто знал актрису Иванову,
Она явилась вдруг иною:
Женою, стать хоть нелегко, -
Предстала Кирой Головко!
Но шутки шутками, простите, –
Любовь связала прочной нитью.

И вот в Прохладный едут к маме,
Родные ждут его с друзьями.
Здесь воздух детства, всё родное,
И земляки – все сплошь знакомы.
Поля, где бегал босиком,
Он вновь  готов пройти пешком...

Встречали здесь его с почётом -
Героя Северного флота!
К чему внимание такое?
Мечтал о тишине, покое...
И память детства с прежней силой
Нахлынула, заполонила,
Ах, как давно всё это было...
Здесь рос обычным пареньком,
Гонял на речку с ветерком,
Как резвый конь, по переулку,
А материнский голос гулко
Звал, будто эхом над рекой…

Учился здесь, любовь обрёл.
И боевитый комсомол
Уроки жизни преподал:
Стремиться к цели, не сгибаясь.
Азы, усвоив навсегда:
Любить, друзей не предавать,
Стараться жить, не ошибаясь.

Как будто всё из прошлой жизни,
Ведь было это так давно...
Устал, служа своей Отчизне…
На отдых – права не дано:
Взвалив однажды эту ношу,
Не смог сказать он: «Хватит. Брошу...»

Жизнь наполнялась полной чашей:
Сын Миша, доченька Наташа.
К тому ж прохладненцы пока
В Совет Верховный земляка
От КБР, как депутата*,
Решили от себя «сосватать»...

Но не сбылось. Судьба вмешалась,
Её костлявая рука
Нацелилась исподтишка:
Смерть равнодушная подкралась,
Пришла нежданною бедой,
Осиротив родимый дом…
И всё.
Поплачьте вы о нём...

Арсений, что же ты спешил?
Ведь ты ещё так мало жил.
Детишки малые, жена –
Красавица.
             Ещё должна
В душе твоей цвести весна.
Но так аукнулась война...
Домучила его она:
В бессменном напряженье жил он,
Изматывая нервы, жилы...
Не гнутся пред судьбой такие,
А падают как дуб –
                прямые.

*КБР – республика Кабардино-Балкария, на территории которой находится город Прохладный.


ПОСЛЕСЛОВИЕ

          "И в новый мир вступая, знаю,
          что люди есть и есть дела".               
                А.Блок.

   В ПАМЯТИ НАРОДНОЙ
               
Остался снимок, где он вместе с Кирой,
С детьми на лавочке сидит,
Улыбка доброго кумира
Блуждает, сердце бередит.

Вот снимок: здесь он «при параде»,
Серьёзный взгляд, виски седы,
Сияют на груди награды,
Три адмиральские звезды!

Сын Михаил, принявший эстафету,
Морской «болезнью», как отец, сражён.
И  также верен он отца завету:
Служить на флоте честно, как и он.

В России адмирал забыт не будет:
Балтфлот и Север козыряют – «есть!»
И город детства, где его все любят,
Гордится памятником - горожанам честь!

Весной Аллея Славы расцветает,
В четвёртой школе есть о нём музей,
И, как дубочки, смена подрастает
Родные внуки у его детей.

Быть может, память взмоет в небо чайкой,
Пошлёт привет друзьям, паря легко,
Из города, где жил необычайный,
Почётный сын – Арсений Головко.

И тает след от крейсера ракетного,
Красавца «Адмирала Головко»,
Что к нам идёт с дозора кругосветного,
Взрезая волн густое «молоко».

* * *
Уходят ветераны скромно,
Но выше смерти подвиг их!
А этот мир, такой огромный,
От войн устав, на миг притих...

Средь небывалых потрясений
Жизнь  хлещет часто, будто плеть.
За быстрой жизни каруселью
Порою трудно нам поспеть.

Прогресс в наш мир шагает круто:
И атом, и ракеты есть.
Садятся дети за компьютер,
Мобильна связь, мгновенна весть.

Вчера тряслись ещё в карете,
А ныне – что за чудеса?
Нажми лишь кнопку – в Интернете
Весь мир на твой ворвётся сайт.

Пусть землю сотрясает звонко
Лишь смех в объятьях тишины.
А благодарные потомки
Не знают ужасов войны...

Мы чтить отцов должны наказы,
Как их наследники, сыны,
Чтоб хрупкий мир не ввергнуть разом
В стихию ядерной войны…

Уходят ветераны скромно,
Но выше смерти подвиг их!
Покой страны оплачен кровью
Родных, любимых, дорогих...

* * *
Однажды я нашёл журнал,
Где на обложке в полной форме
Стоял красавец-адмирал
И корабли на дальнем фоне.

Он мне «родня» – однофамилец,
Я с детства знал, что есть такой.
И мне казался, как эсминец,
Душою твёрд. И взгляд стальной.

Могу сказать, теперь открыто:
Я не завистник и не тать,
И «сыном лейтенанта Шмидта»
Не собираюсь вовсе стать.

Скажу, что я отцом немало
Горжусь, он не был подлецом,
Пускай не стал он адмиралом,
Но был моим родным отцом.

Я помню смутно в детской рани,
Рассказы – сердцу мне близки,
Что тоже родом был с Кубани,
А предки были - казаки.

Родителей не выбирают,
Кумиров – каждый выбирал.
Отец - один, с любого краю –
Мой самый главный адмирал...

Чужую не примерить славу,
Она сама нас ищет пусть,
Однако, тёзкой-адмиралом
Я, как отцом своим, горжусь!

Герои - были наши деды,
Мы повторяемся в отцах,
Лишь не стареет ДЕНЬ ПОБЕДЫ,
Он в наших светится сердцах!

Ничто бесследно не проходит:
На смену внуки нам растут,
И вёсны новые цветут,
И звёзды ночью хороводят...

                2006 – 2010 г.


ПОЯСНЕНИЯ К ПОЭМЕ:

   Удивительно сложилась судьба Арсения Григорьевича Головко, человека-легенды, продолжателя русских традиций морской и боевой Славы.
А.Г. Головко ярко доказал в современных условиях самой кровопролитнейшей войны человечества, что русская отвага жива и  что она - есть непреходящее достояние нашего народа! Герои всегда будоражат воображение людей, вот и мой порыв - выразить своё восхищение тёзкой-адмиралом.
   Родился Арсений Головко 23 июня 1906 года в станице Прохладной, в семье потомственных казаков-терцев.
   Родина высоко оценила его заслуги, наградив 4-мя орденами Ленина, 4-мя орденами Красной Звезды, 2-мя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Нахимова 1-й степени, многими медалями. Также он удостоен иностранной награды: норвежского ордена Святого Олафа 1-й степени.
   Его именем названы улицы в  г.г. Североморске, Нальчике, Полярном, Прохладном.
   Долгие годы бороздил просторы мирового океана ракетный крейсер "Адмирал Головко", на котором служили ребята из города Прохладного.
   В средней школе №4, в которой  он учился, был создан музей его имени, один из лучших в Кабардино-Балкарии.
   Коротка оказалась его жизнь: 17 мая 1962 года перестало биться сердце пятидесятишестилетнего Героя. Он похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
   26 июля 1965 года в городе Прохладном, в сквере Славы, установлен памятник адмиралу.
   В 2006 году было отмечено столетие со дня его рождения.
   Об А. Головко написаны статьи, книги, мемуары, стихи. Надеюсь, поэма станет моим скромным вкладом в эту бесценную копилку.

    P.S.  По написании поэмы я посетил город Прохладный, встретивший меня весьма радушно в лице родственников А.Г.Головко. Я побывал с ними в памятных местах,  где жил,  учился, провёл детство и юность Арсений. Встретились мы с директорами краеведческого  и школьного музеев, с преподавателями школы №4, активистами музейной Славы школы и учениками.
Надо сказать, что в школе №4 специально создан музей в честь адмирала Головко, где глубоко чтут память о нём и всё, что связано с ним. Собрано много экспонатов, вещей на морскую тематику, книг, фотографий. Поддерживается городскими активистами связь с детьми адмирала и его женой, актрисой Кирой Николаевной Головко, которая, не смотря на свои 87* лет на  момент написания поэмы, трудилась посильно в театре МХАТа  в Москве.
   Поэму восприняли хорошо, позже переслав её родственникам, а также подарив экземпляр Президенту Республики Кабардино-Балкарии А.Б.Канокову.
Поэма была переиздана в сборнике «Страна любви и расстояний» в 2011 году,  дополнена и, надеюсь,  вновь найдёт путь к сердцам читателей, кто не равнодушен к судьбе  славного героя России Арсения Григорьевича Головко.
               
* Кира Николаевна Головко скончалась в 2017, на 99-ом году жизни…

Головко Наталья Арсеньевна –дочь адмирала родилась 12 февраля 1953 года. В 1974 году окончила Школу-студию МХАТ. Играла в МХАТе. Руководитель студенческого театра МГИМО.

ДНЕВНИК АДМИРАЛА ГОЛОВКО.
Реконструкция жизни

24 ноября в 21.15 на канале "Звезда" состоялся показ нового документального фильма "Дневник адмирала Головко". В основу фильма положены военные дневники и воспоминания адмирала А.Г. Головко, который командовал Северным флотом с 1940 по 1946 гг.
- Так переживаю за фильм, аж сердце прихватывает, - с дрожью в голосе делится Михаил Головко. - Мне кажется, это какая-то авантюра. Сам играю своего отца. Очень волнуюсь по этому поводу. Это ведь такая ответственность, я же не профессиональный актер. Меня, конечно, пытаются гримировать, но все равно сделать мое широкое лицо худым, как у отца, невозможно, - вздыхает сын легендарного флотоводца.
Однако обратного хода для начинающего актера Михаила Головко нет. Практически весь материал уже отснят. Документальный фильм с рабочим названием «Дневник адмирала Головко» основан на биографических данных и личном дневнике адмирала, командовавшего Северным флотом в годы Великой Отечественной войны. В послевоенные годы Арсений Головко был начальником Главного штаба ВМФ и первым заместителем Главнокомандующего ВМФ СССР.
Как рассказала корреспонденту «Вестника» режиссер Ирина Морозова, фильм снимается по заказу телекомпании «Звезда». Его премьера планируется на конец ноября этого года.
- Мы смогли убедить руководство телеканала, что такая лента будет интересна многим зрителям, в том числе и молодым, - объясняет режиссер. - Фильм снимаем в модном сейчас жанре документальной драмы. Используем так называемые реконструкции в тех эпизодах, где не сохранились документальные хроники и которые очень важны для повествования. События восстанавливаем по мемуарам Арсения Головко. Такие съемки уже прошли в Москве: на Поклонной горе, в кабинете Сталина, где генсек назначал Головко командующим Северным флотом, и у вас в Заполярье: в Сафонове, Североморске, Полярном. Правда, с городом воинской славы у нашей группы вышла небольшая неувязка. Мы думали, что в музее Полярного есть реконструированное помещение, похожее на кабинет Головко. Приехали туда в полной уверенности, что сможем провести съемки. Но увидели лишь музейные витрины. Спасибо руководству театра Северного флота, что позволило нам провести съемки в своем здании и поделилось реквизитом.
В Мурманске съемки завершались. В одном из коридоров театра реконструировали кабинет адмирала Головко. В углу поставили старинные напольные часы, посередине - два больших стола, на которых разложили военные карты, а на стене повесили портрет Ленина. Правда, как выяснилось, кабинет командующего Северным флотом украшал отнюдь не вождь революции, а другой вождь - всех народов. Но портрета Сталина довоенного периода в театре не нашлось, как не оказалось и аутентичного телефона, все аппараты задействованы послевоенные. Но съемочная группа надеется, что на такие исторические неточности зрители не станут обращать особого внимания. Главное, что воссоздана довоенная атмосфера.
- В Мурманске мы снимали очень интересный эпизод, - рассказывает муж режиссера и одновременно ее помощник актер Андрей Морозов. - Арсений Головко возвращается в штаб из театра Северного флота, где труппа московского театра Немировича-Данченко играла небольшую пьесу. Это было в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Тогда в кабинете Головко неожиданно собрались члены военного совета Николаев и Кучеров, последний тогда являлся начальником штаба СФ. Военачальники обсуждали события - предвестники войны. Напомню, еще 17 июня над Полярным летали немецкие самолеты. После ухода товарищей Головко записал в дневнике: «Какие же мы все молодые!». Думаю, он имел в виду свой приказ о том, чтобы все корабли были рассредоточены и вышли в Баренцево море. Мне кажется, только благодаря этому 22 июня немцы не застали Северный флот врасплох.
- Вы правы, - добавляет сын легендарного адмирала Михаил Арсеньевич. - Север, пожалуй, единственное место, где было понимание ситуации и хорошо налаженное взаимодействие между армией и флотом. На личных контактах, на понимании международной обстановки еще до войны им удавалось согласовывать действия. Это было очень важно. Ведь тогда многие боялись принимать решения и вообще что-то делать. Правда, после войны отца очень быстро забыли. Поэтому документальный фильм о нем для меня особо значим. Сценарий построен по его личным дневникам. В качестве консультанта помогал съемочной группе восстанавливать отцовские записи. Ведь в советские годы они подверглись сильной цензуре.
В изданных мемуарах отца в лучшем случае сохранилась четверть того, что он действительно писал. Очень много вставок политработников. К примеру, о подлодке Щ-421, у которой взрывом мины оторвало винты и руль. Подводникам пришлось идти под парусами. Это известный многим военным переход. Так вот, в изданной книге говорится, что в самый опасный момент на подлодке состоялось партийное собрание, на котором всех не коммунистов приняли в партию. Вы сами подумайте - тонет лодка, вода потихонечку затапливает отсеки, но вместо мероприятий по спасению все собираются и проводят партсобрание. На самом деле, когда командир подлодки в критический момент проходил по отсекам, один из подводников ему заявил: «Как же так, мы вот погибнем, а меня в партию не успели принять!» Ему тогда ответили, что, мол, если погибнем за Родину, то будем все коммунистами, а сейчас не дергай никого и займись своей работой. Из этого эпизода в политотделе расписали, что состоялось целое партийное собрание. Читаешь это сейчас и удивляешься, как же это выглядит нелепо. А записи, где отец хорошо отзывается об англичанах, вообще в книгу не вошли. Потом начались справедливые обиды, ведь во время войны вместе воевали. Но, что поделаешь, этим же, кстати, грешат в своих мемуарах и англичане, и американцы.
Хорошо, что сохранились некоторые записи отца, его военные дневники. Это позволяет восстанавливать реальный текст. Хочу издать эти военные дневники и некоторые рукописи, чтобы они остались как документ истории.
В этот момент наш разговор прерывают. Режиссер показывает Михаилу Арсеньевичу белую фуражку и предлагает использовать ее в кадре. Но сын адмирала Головко непреклонен: «Белые фуражки на Севере тогда не носили. Они, конечно, были утверждены. Но в дневнике отца есть такая запись. Перед войной, в конце мая, на Северный флот приехала московская комиссия. «У нас испортилась погода, и все надели черные фуражки, - писал отец. - И так странно видеть их в белых фуражках».
Впрочем, сыну адмирала Головко пришлось на съемках фильма выступать не только в роли консультанта. В некоторых сценах, где он играет роль адмирала, Михаил Арсеньевич также пишет дневник.
- Это непередаваемое ощущение, когда ты что-то делаешь за отца, - говорит Михаил Головко. - За человека, которого очень любишь и уважаешь. Мои воспоминания об отце очень личные и детские. Он умер, когда мне было всего 12 лет. И для меня отец остался сильным, умным и волевым человеком. Помню, мне было года три. Жили тогда еще в Москве. Вышли с мамой встречать отца на улицу. Дождь сильный. Она стоит в плащ-палатке, а я у ее ног жмусь. Вдруг подъезжает ЗИС, и из машины выходит отец. Хватает меня. Подбрасывает вверх, а потом берет на руки, сажает в машину, и мы куда-то уезжаем. Я не помню всех деталей той встречи, осталось только ощущение полного счастья.
Вообще отец меня не баловал. Порой был строг. Но за некоторые вещи я ему очень благодарен. К примеру, в 1956 году он взял меня, семилетнего мальчишку, с собой в Данию. Причем поселил не с собой, не в адмиральской каюте. Я жил в мичманской. Здесь мне выделили койку. Помню, привел отец в каюту и говорит: «Ты уже взрослый. Заниматься тобой не буду. Мне некогда». Я сам застилал койку, самостоятельно разбирался, что где на корабле находится. Но этот короткий поход - а до Копенгагена из Балтийска, где мы к тому времени уже жили, полтора суток ходу - казался большим путешествием, дальним походом. Впрочем, побывать мальчишке на кораблях - отрава сильная. Запахи пара, краски, оружейной смазки - это на всю жизнь.
Возможно, благодаря этому походу Михаил Арсеньевич свою судьбу, как и отец, тоже связал с морем. После школы поступил в военно-морское училище имени Фрунзе в Ленинграде, ныне Санкт-Петербурге. По его окончании пять лет служил на Черноморском флоте.
- Мы помногу и подолгу ходили в Атлантику и Средиземное море, - вспоминает Михаил Арсеньевич. - Я штурманом служил, а штурманов не хватало, и меня с корабля на корабль перебрасывали. Потом учился в военно-морской академии, перевелся на Северный флот. Чуть более четырех лет служил флагманским штурманом бригады противолодочных кораблей в Ара-губе. Жаль, что ее ликвидировали. Да и мне самому по здоровью пришлось уйти с флота. Занялся журналистикой. Работал в журнале «Морской сборник». В настоящее время занимаюсь изданием книг, редактированием. А сейчас меня еще и мамина профессия догнала. Актером стал!
Кира Николаевна Головко - народная артистка РСФСР. Работала во МХАТе, снималась во многих фильмах. К примеру, в «Войне и мире» Бондарчука она играла роль графини Ростовой. Олег Табаков очень часто в различных интервью с благодарностью вспоминает ее и говорит, что «Кира Николаевна - моя вторая мама».
И еще одно совпадение. Участник съемочной группы Андрей Морозов вместе с Кирой Николаевной играл в начале 80-х годов выездной спектакль в Мурманске:
- Я был поражен, с каким вниманием и теплотой встречали северяне эту женщину. Причем больше не как народную артистку, а как супругу легендарного адмирала. Еще тогда захотелось снять фильм о ее муже. И вот теперь, через много лет, это удалось.

R. S.  в 2014 и 2019 г.г. поэма вновь подверглась авторской редакции.